— Добрейшего утречка, сестрюня. Мадам, — Мэрл церемонно поклонился и подтянул повыше оранжевые семейные трусы, — кофейку не нальете?

— Сам лей. И оденься, — буркнул Дэрил, — а лучше в душ сходи. Воняешь.

— Так ты бы предупредил, недоумок, что у нас гости, да еще и дама, — начал Мэрл беззлобно, но тут вступила незнакомка. Видок у нее, к слову, был тот еще — вся морда разукрашена в лучшем стиле их покойного папашки.

— Привет, я Кэрол. Кофе налью, без проблем, но только если наденешь штаны и помоешь после еды посуду.

Мэрл крякнул.

— Условия ставишь в моем доме, цыпа?

— Нет, предлагаю взаимодействие, — безмятежно улыбнулась дамочка.

— Это я завсегда готов, куколка. Дэрилина, пойди погуляй, пока взрослые заняты, — пошло ухмыльнулся Мэрл, но она даже глазом не моргнула.

— Ты не в моем вкусе. Максимум, что могу предложить — омлет с беконом, лепешки и кофе, — Кэрол ловко положила большую порцию на тарелку и поставила перед Дэрилом.

Тяжко вздохнув, Мэрл поплелся одеваться, попутно соображая, как бы разговорить младшего братца. Тот отродясь сильно болтливым не был. Но откуда взялась в их доме эта краля и, главное, зачем, следовало выяснить. Она не кто попало, а женушка Эда Пелетье. И дочка Питера Блейка. Вряд ли у нее интерес к Дэрилу, а значит, можно и приударить. Посмотреть, как она запоет… голая и на спине. В случае чего можно и припугнуть звонком братцу. Или мужу.

Когда Мэрл расхлябанной походкой удалился из кухни, Дэрил, едва разжимая зубы, проскрежетал:

— Извини.

Кэрол, насколько позволяла рассеченная губа, улыбнулась.

— Пустяки. Он просто пытался произвести впечатление.

Пробормотав себе под нос какое-то ругательство, Дэрил взял вилку.

— Нравится? — невинно поинтересовалась Кэрол, осторожно отпивая кофе.

— Угу, — Дэрил явно был погружен в свои размышления, механически отправляя в рот кусочки воздушного омлета с сыром, помидорами и приправами, которые ей удалось найти в кухонных шкафчиках.

Когда-то здесь явно жила женщина — была вся необходимая кухонная утварь, даже остались некоторые травы и специи. Да и было не так грязно, как в гостиной и коридоре. Кэрол решила сделать уборку сразу же, как немного оправится. И голова перестанет болеть и, скорее всего, она вспомнит, как сюда попала и зачем.

Кэрол надкусила лепешку и шумно выдохнула от боли. Щека, пострадавшая больше, отозвалась немилосердной болью.

— Надо лёд приложить, — Дэрил, как оказалось, все же смотрел в её сторону. Кэрол почувствовала себя немного лучше. Прошло слишком много лет с тех пор, как кто-то обращал на неё внимание. Точнее на то, что ей нужно.

В коридоре раздалось отчетливое шарканье босых ног, и перед ними предстал Мэрл Диксон, напяливший цветастые гавайские шорты.

— Видишь, куколка, я выполнил твое желание. Так что там насчёт хавки?

Он просто лучился самодовольством, и Кэрол спрятала усмешку. Какой странный способ выразить неповиновение. Как будто они в школе.

— Кто это тебе так фасад разукрасил, цыпа? Смотреть страшно, — проговорил Мэрл, шумно прихлебывая кофе из поставленной перед ним чашки.

— Не твое дело! — Громко сказал Дэрил. — Жри молча.

— Это что, ты, что ли? Да у тебя кишка тонка её трахнуть, не то что избить, — фыркнул Мэрл, налегая на омлет и лепешки, — к тому же, куколка совсем не твоего полёта птичка. Я тебя узнал. Каким ветром занесло в наши трущобы?

Кэрол застыла. Кажется, её везение на сегодня закончилось. Как это она не подумала, что её лицо, мелькающее в телевизоре, все же узнают, несмотря на повреждения. И что ей теперь делать?

— Господи, — с чувством произнёс Мэрл, — более классной хавки я не ел с тех пор, как кафешка Гринов закрылась. Респект, цыпа.

Кэрол поняла, что старший Диксон наслаждается, играя с ней. Как будто ее тайна делала их сообщниками. Если бы она только могла вспомнить, что произошло!

Вечер в доме ее сводного брата Филиппа и его жены Лилли намечался грандиозный. Как-никак, у него юбилей, тридцать пять. Мужчина в самом расцвете сил, знаменитый на всю Джорджию бизнесмен, филантроп и с некоторых пор политик.

Лжец. Негодяй. Доносчик. Предатель. Тот, кто сказал ей, что она сама виновата в своих бедах. Тот, кто на похоронах ее дочери принимал сочувствие многочисленных шишек, а наедине с родственниками разглагольствовал о том, что наркоманы — не люди и туда его дражайшей племяннице и дорога.

Они с Эдом были лучшими друзьями, не разлей вода, еще со школы, несмотря на разницу в возрасте. Их с Филиппом общий отец не мыслил для Кэрол другого мужа, кроме Пелетье — крепкий достаток, дом в пригороде, общие интересы. Она не возражала потому, что ей было все равно за кого выходить. Мать и так считала, что она засиделась — в двадцать Лорен Блейк уже родила Кэрол, в двадцать пять вышла замуж второй раз, а в двадцать семь забеременела снова.

— Посуду помоете сами, — Кэрол встала из-за стола, чуть покачнувшись. Мэрл проводил ее задумчивым взглядом.

— Будь с ней повежливей, — неожиданно подал голос младший брат, — чего ты на нее накинулся?

— Ты что, ослеп на оба глаза что ли? — Мэрл с сожалением сунул в рот остатки лепешки и удовлетворенно похлопал себя по животу.

— Думаешь, я не узнал Кэрол Блейк-Пелетье? — Дэрил выразительно покрутил пальцем у виска. — Я не дебил. Не сразу, конечно, все же синяки скрывают черты лица знатно. Я нашел ее прошлой ночью на крыльце нашей халупы — замерзшую и избитую, да ты и сам ее лицо видел. Калеб ее осмотрел, все путем, но она умоляла меня позволить ей остаться здесь. Слышишь, да? Ей хочется быть здесь, со мной и с тобой, а не в ее роскошном особняке на третьей улице, в загородном доме ее папаши или у брата.

— Так, так… — протянул Мэрл. — Думаешь, это муженек ее чехвостит?

— Или любовник, — пожал плечами Дэрил, — она не говорит. И как попала в наш район — тоже не говорит. Или реально не помнит.

— И что ты собираешься делать? — прищурился Мэрл. — Как бы у нас не было из-за этой куколки проблем. Оно нам надо?

— Да я и сам не знаю! — Дэрил раздраженно выхватил сигареты и торопливо закурил. — Херня какая-то! Как она вообще сюда попала? Если на тачке, так местная шпана уже по винтику бы ее разобрала! А на Кэрол были такие цацки, что даже Мэг бы ей палец отрезала, чтоб их забрать!

— А ты, значит, благородный герой, подобрал ее, отмыл и у плиты поставил? — Мэрл вытащил из пачки сигарету и сильно затянулся. — Делать то что с ней намерен?

— Не знаю, — понурился брат.

— А камушки, стало быть, у тебя да? На ней я ничего не приметил, — небрежно бросил Мэрл, — она их в ванной забыла или что?

— Не, сама мне всучила, продай, мол. Плата за стол и кров, типа, — Дэрилу было не по себе от выражения лица брата. Он точно задумал что-то недоброе, он знал наверняка.

Они с Мэрлом многое пережили — пьянство отца, наркотики матери, их постоянные скандалы и, как венец, ставшие потом ежедневными драки. Как-то Стэн Диксон избил свою жену так, что пришлось ехать в больницу. Дэрилу тогда было восемь, Мэрлу почти тринадцать.

Через год после этого Молли Диксон приняла пачку обезболивающих и врезалась в дерево. Отца больше расстроило то, что его пикап пришлось сдать на металлолом, чем потеря жены. На сыновей ему сроду было плевать, в их дом вереницей потянулись крашеные блондинки с силиконовыми сиськами, прокуренными голосами и пристрастием к алкоголю.

Мэрл сбежал из дома в шестнадцать, загремел в тюрьму, потом отслужил в армии и вернулся. Дэрил к тому времени похоронил отца, научился охотиться и жил вполне себе неплохо. Соседская девчонка, Мэгги, нашла покупателей для дичи, что добывал Дэрил, в ответ он делился с ними мясом — Грины тогда еще держали кафе, куда любили приходить местные жители — позже оно разорилось. Старик Хершел сильно сдал после смерти младшей дочери Бет.

— Я знаю, кому можно загнать стекляшки и подороже, — глаза Мэрла заблестели.

Дэрил ни за что бы не отдал ему драгоценности, но то, как они сверкали в ее ушах, контрастируя с фиолетовыми и багровыми синяками, а еще неожиданно вкусный завтрак и тот факт, что Кэрол Пелетье добровольно отдала их ему, словно толкнули его под руку.