— Дело есть, — она схватила его за руку и потянула за собой.

— Какое еще дело? — он послушно пошел за ней, не зная, то ли смеяться то ли восхищаться ее целеустремленной мордашкой. На вид ей было лет восемь от силы.

— На месте расскажу, надо, чтобы никто не увидел, а то плакали мои десять баксов, — пояснила девчонка, шагая к параллельной мотелю улице, застроенной шикарными домами. Свернув в переулок, минут через пятнадцать они оказались возле непримечательного дома, отделанного серым сайдингом. Поднявшись вместе с ним на крыльцо, она постучала в дверь.

— Спасибо тебе, милая, — распахнувшая дверь та, кого он меньше всего ожидал увидеть, вручила ребенку новенькую хрустящую банкноту и малявка унеслась, наверняка раздумывая, сколько сладостей она сможет купить.

— Не стой на пороге, примета плохая, — фыркнула Грейс Дженнер, жестом предлагая ему войти.

Мэрл шагнул в комнату, обставленную старой продавленной мебелью и устроился на видавшем виды кресле, надеясь, что его с виду тонкие ножки не надломятся под его весом.

— Может, пива? — будничным тоном предложила мать Кэрол.

— Давай, — кивнул он, по-прежнему не имея ни малейшего понятия, как она выжила и какого черта ей надо.

— Я все расскажу, имей терпение, — Грейс протянула ему банку и он сделал пару жадных глотков, ощущая, как напряжение немного спадает.

Устроившись напротив, Грейс подождала, пока он опустошит банку, а затем заговорила:

— Первое, что я хочу тебя попросить — никто не должен знать, что я жива. Ни одна душа, включая мою дочь, Андреа Харрисон и твоего брата. Ясно? Ты не пожалеешь, если сохранишь мою тайну и поможешь мне кое в чем. Я дам тебе двадцать тысяч долларов и вы с Дэрилом сможете уехать.

— Ого, — присвистнул Мэрл, — невиданная щедрость. В чем подвох?

— Никакого подвоха, — улыбнулась Грейс, — мне просто нужно то, что принадлежит мне. Земля общины моя, но раз Эдвин мертв, и я тоже, осталась только Кэрол. Она должна постараться сохранить то, что ей досталось. Жаль, что ей только шестнадцать, но я подожду. Главное, чтобы она была в себе, ты понимаешь, о чем я?

— Это не ко мне, Грейс, девчонка не говорит, хрен знает, что там с ней, но она не сошла с ума, если ты об этом. Несмотря на все твои старания, — бросил Мэрл.

— Нужно, чтобы она изобразила адекватность, когда придет полиция, — не обращая внимания на его слова, продолжила Грейс, — будет расследование, оно уже идет. Виновная в поджоге, то есть я, мертва, поэтому после небольшой юридической волокиты моя дочь унаследует все имущество своего отца и Райской поляны, а это немало. При этом у нее не должно быть опекунов, которые заберут это себе, понимаешь?

— И как ты себе это представляешь, Грейс? — скептически фыркнул Мэрл. — Она несовершеннолетняя, ее загребет служба опеки сразу, как докажут, что ты мертва. Я удивлен, как ее оставили со мной и блондиночкой, видимо, скоро явятся. А если она сбежит, то не сможет вступить в права наследования. И потом, есть еще те, кто жил в общине. Куда они пойдут?

— Они подписали отказ от имущества, — отмахнулась Грейс, — это был их выбор.

— Так тебе плевать, что люди остались ни с чем? — спросил он, чувствуя, как ему противно находится с ней в одной комнате.

— А тебе? — вопросом на вопрос ответила она. — Двадцать штук, Диксон. И свобода. Это много даже для такого, как ты. На людей тебе так же плевать, как и мне, не притворяйся, что это не так, я успела тебя изучить.

— Так что ты предлагаешь, мать Тереза? — едко осведомился Мэрл.

— О, самую малость. Ты женишься на моей дочери, тогда она юридически станет взрослой и сможет продать землю через два года, а ты ей в этом поможешь. Когда я получу деньги, отдам вашу долю, и вы с Дэрилом сможете убраться из Висконсина, — сообщила Грейс.

Его сложно было удивить, но то, что предложила ненормальная мамаша Кэрол, казалось самым диким из всего, что он когда-либо слышал. Мэрл замер, а Грейс, не моргнув даже глазом, насмешливо улыбнулась.

— Я не требую говорить мне да прямо сейчас. Подумай пару дней. Если откажешься, я найду другого человека. Это несложно, она красивая девочка, хоть и странная, но кого это волнует? — протянула Грейс.

— Даже и думать забудь, — отрезал Мэрл, — мало ей было того, что ты устроила? Ты не можешь просто подождать два года, а затем Кэрол вступит в права наследства, если…

— Если будет что наследовать, — перебила Грейс, — все эти люди… жители Райской поляны, скоро они очнутся и начнут требовать свой кусок пирога. А я не намерена делиться. Ни с кем.

— А что мне помешает пойти к копам прямо сейчас? — Мэрл старался говорить небрежно, но в груди поднималась волна ярости на эту продуманную суку, которая решила использовать не только Кэрол, но и его самого. Андреа придет в ярость. Андреа, которая так много для него значила, что он пугался до чертиков при одной только мысли, что она исчезнет и перестанет так доверчиво засыпать в его объятиях. И Дэрил. Который не сводит глаз со своей Кэрол ни на секунду, который выглядит таким счастливым, когда она касается его руки.

— Не играй со мной в эти игры, Мэрл, — тихо сказала Грейс, — ты мало тогда отсидел? Хочешь снова? Поверь, я могу это устроить.

— И как же? — он еле сдержался, чтобы не сплюнуть ей прямо под ноги.

— Ты думаешь, что хранения и употребления наркотиков будет мало? — вслух начала перечислять Грейс. — Тогда можно еще совращение несовершеннолетней и убийство. Дэрил выйдет из тюрьмы лет через сорок, успеет немного пожить. Ну, а ты… на тебя есть целое досье, не стану утомлять подробностями…

Грязно выругавшись, он бросился вон из старого прогнившего дома, прочь от Грейс Дженнер и ее цепких лап.

— Жду тебя через два дня, — крикнула она ему в спину.

Вернувшись к мотелю, он прикурил, только с пятого раза щелкнув колесиком зажигалки. Руки дрожали так, будто он обдолбался. Услышав голоса, доносящийся из открытого окна его номера, он вслушался.

— Я останусь, раз уже ты вернулся и сможешь позаботиться о Кэрол. Поезжайте на ферму, начните новую жизнь, — раздался голос Андреа.

— Без тебя? — ответил ей Дэрил.

— Да, малышка, тебе нужно все забыть, — Андреа, очевидно, обратилась к Кэрол, — а мне нужно снова стать собой, ну и помочь тем, кто пострадал. Это самое меньшее, что я могу сделать для всех.

— И для себя, Барби, — не удержался и произнес он.

Ему нужно было подумать. Отвлечься. Выбросить из головы яд, которым было окутано пространство вокруг Грейс и каждое ее слово. Когда Андреа вышла на улицу, он двинулся куда глаза глядят и она, не спрашивая ни о чем, пошла с ним.

Они шли и ему хотелось идти так до самого конца Милуоки, а может, и до границы. Или конца земли, лишь бы блондиночка двигалась рядом и что-то говорила своим проникновенным голосом. Он накинул на нее свою куртку и будто обжегся, хотя даже не коснулся ее кожи — слишком хорошо он помнил ее прохладную гладкость. Ему безумно захотелось поцеловать ее, просто почувствовать, ее близость и доверие словно делали его чище. Чище, чем он был на самом деле, Грейс была права. Неужели придется оставить ее? И Дэрила тоже? Без него ему будет лучше, сначала Молли, а теперь и он сам тянули брата в пропасть, выхода из которой он пока что не видел.

Одна интересная мысль мелькнула на краю сознания, но он едва успел ее ухватить. Что-то связанное с Молли и Грейс. Мэрл решил, что подумает об этом позже, слишком сладкими были губы куколки, до которых он наконец добрался, пока их довольно бесцеремонно не прервал тип, оказавшийся ко всему прочему, ее отцом.

«Я как будто попал в дурное телешоу, — раздраженно думал Мэрл, — пропавшие родители и блудные дети. Осталось только Моллс воскреснуть из мертвых».

Когда Андреа вернулась к нему, было темно, он только разлегся на кровати, бесцельно щелкая кнопками старого телека, как она впорхнула в номер, сияя, словно начищенный десятицентовик.

— Мэрл, ты не представляешь! — радостно начала она.