— Вы можете быть свободны, — сказал ей судья.

Очнулась она уже в машине. Донна крепко держала ее за руку.

— Все кончилось, милая. На сегодня все. Едем домой, да, Кэрол? Я сделаю лазанью. Хорошо?

— Да, — кивнула она, — едем… домой.

Когда они вошли в дом, то поняли, что Сэм не один. Звучали оживленные голоса, смех, и Лаки выскочила им навстречу, повизгивая, и смотря на Кэрол так, словно что-то хотела ей сказать. Собака призывно мела пушистым хвостом.

— И кто у нас на сей раз? — громко спросила Донна. — Идем, милая, проверим, кого привел этот любитель гостей. Как будто я не просила дать тебе немного отдохнуть, привыкнуть…

Кэрол послушно последовала за женщиной, с трудом осознавая, кто она и где. В голове было пусто, как будто прошедшие несколько часов стерли. Она хотела забыть зал суда, Грейс, непрошеные воспоминания о сестре и ее трагической смерти. Если бы можно было просто раствориться, сгинуть… Зачем Молли спасла ее. Лучше бы она спасала себя. Ей уже не помочь, она навеки останется дочерью Пророка и сумасшедшей, которую ненавидят. Которую не оставят в покое, наверное, никогда.

На звук их шагов Сэм обернулся, и она увидела сидящего на диване Гленна, того парня, что дал Дэрилу ноутбук и самого Дэрила, неловко поднявшегося ей навстречу. Кэрол просто стояла и смотрела на него, на знакомый прищур голубых глаз, взъерошенную челку, губы, сжатые в ожидании ее реакции. И замечала чуть заметную дрожь ресниц и пальцы, стиснутые в кулаки. Его неуверенное выражение лица и ссутулившиеся плечи.

— Уже вернулись? И как там прошло? — спросил Сэм.

Донна поцеловала его в щеку и, нахмурившись, ответила:

— Не очень хорошо. Проклятые журналисты чуть не порвали бедную Кэрол на части, прокурор как с цепи сорвался… Ты бы слышал, какой бред они несли, напустившись на девочку! Она едва в себе, бедняжка.

— О, мы не вовремя? — подал голос Гленн. — Привет, Кэрол, а вы, должно быть, Донна? Очень приятно. Мы друзья, ну, точнее, я друг Дэрила, а Дэрил — это вот он. Он и Кэрол…

— Мы, наверное, пойдем, — тихо сказал Дэрил, делая пару шагов к двери.

— Вы недавно пришли, и мистер Ри заберет вас только вечером. Что будете делать весь день? — осведомился Сэм, подкатив кресло ближе к Дэрилу и странно на него смотря.

— Останьтесь, — наконец смогла выговорить Кэрол, — я… я рада. Правда, рада тебя… вас видеть. Хорошо, Дэрил?

— Да, — кивнул он, смотря себе под ноги.

Донна, переглянувшись с Сэмом, скомандовала:

— Гленн, раз уж вы ужинать будете с нами, мне нужна будет помощь. От Сэма толку мало, он ужасный растяпа, так что вся надежда на тебя. Кэрол, мы будем на кухне, ужин через час.

— А я пока выйду, подышу воздухом. Да и собака должна гулять, — подхватил Сэм.

Когда они ушли, Кэрол сделала пару шагов к Дэрилу, ища его взгляда и прошептала:

— У меня было ужасное утро, но теперь, когда ты здесь, со мной, стало лучше. Андреа сказала, где меня искать?

— Угу, — Дэрил отвернулся, отойдя к окну, — мне жаль, что ты… что пришлось давать показания. Грейс обвиняет во всем тебя, так?

— Да, но я не удивлена. Странно, что меня еще не привязали к позорному столбу. Все ненавидят меня, так сильно ненавидят… — голос вдруг сорвался, и Кэрол закашлялась.

— Они все придурки, ты же знаешь, — Дэрил сглотнул, — я не думал, что все будет так. Я просто хотел поговорить с тобой, но, наверное, сейчас не время.

— Нет, наоборот, хорошо, что ты приехал, — Кэрол шагнула к нему и положила руку на плечо, прижимаясь щекой к его спине, — я тосковала по тебе. Все время. Я столько должна тебе сказать, но у меня нет слов…

— Я знаю, что к тебе приходил Мэрл, — спокойно сказал Дэрил, — и что он наговорил тебе что-то, от чего ты вдруг решила, что мне будет лучше без тебя. Что бы он не сказал, это ерунда, понимаешь? Ты не виновата, что мы приехали в Райскую поляну, что Эд выстрелил в меня в лесу. Черт, ты не знала, что будет пожар, и что Молли не сможет выбраться. И что твоя мать — чокнутая, а отец — убийца и насильник, понимаешь, Кэрол? Ты — не такая, как они. Не надо себя ни в чем винить. Слышишь?

Вздохнув, она прижалась к нему сильнее, сцепив руки вокруг его талии.

— Ты не знаешь, что было той ночью. Тебя не было… Я была уверена, что ты умер… Я не хотела жить. Молли… если бы не твоя мать… — неуверенно шепнула Кэрол, и он повернулся к ней, приподняв ее подбородок и прижав ладонь к щеке.

— Так расскажи мне. Не молчи. Твое молчание просто убивает, понимаешь? Я так больше не могу, Кэрол. Расскажи.

Вздохнув, она рассказала обо всем, что происходило в общине со дня его исчезновения. Как в трапезную пришли Эд и Брюс. Как Молли кричала на нее, обвиняя во всем. И что Грейс убила Эдвина, предложив ей и Андреа уйти из общины добровольно, но она не собиралась. Она хотела убить Эда и Брюса за то, что они сделали, а потом умереть. Ведь жить без него, без Дэрила, смысла не было. Но сначала Мэрл вытащил ее из комнаты Раздумий, а затем Молли…

— Я пошла в дом за арбалетом. За твоим арбалетом, — срывающимся голосом говорила Кэрол, — но Мэри… Там была Мэри и она собиралась мне помешать. Пожар начался слишком быстро. Слишком. Я думала, что задохнусь и была рада, ведь тогда я снова бы увидела тебя, я была уверена, что ты умер там, в лесу. Из-за меня. Но пришла Молли и вытащила меня…

— Вот чего не ожидал от нее, так героизма, — проговорил Дэрил.

— Нет, ты не понимаешь! Она осталась там, в горящем доме. Одна. Это я убила твою мать, Дэрил, бросив ее там. Это я убила Молли, — еле выговорила Кэрол и разрыдалась.

Он молча обнял ее, медленно гладя по голове, пока слезы не кончились. Кэрол отстранилась и быстро взглянула ему в глаза, ища там злость и презрение, но их не было. Только грусть и понимание. И еще что-то непонятное.

— Ты… разве ты не злишься? Не… не ненавидишь меня? — с трудом спросила она, не сводя глаз с лица Дэрила.

— Тебя? Ты решила, что я, узнав о Молли, буду винить тебя? И кто подсказал это, Мэрл? — Дэрил покачал головой. — Да с чего мне ненавидеть тебя! Ты думаешь, что Молли была ангелом и самой лучшей матерью в мире? Да я по пальцам пересчитать могу те разы, когда ей было не плевать на нас. Она любила только себя. И мне удивительно, что она спасла тебя. Если она жива, то я буду благодарить ее за это каждый день. За тебя. Если бы не ее ошибки там, в Миннесоте и ее верное решение в Райской поляне, у меня бы не было тебя, Кэрол. А я люблю тебя, понимаешь? Ты же знаешь, что я люблю тебя, правда?

— Ты любишь… даже вот с этим всем? — переспросила она, не веря ослепительной радости, вмиг затопившей ее изнутри. От одного простого слова. От того, как он смотрел на нее.

— Люблю, — кивнул Дэрил, — а ты?

В его голосе было столько сомнений и неуверенности, что она не смогла больше говорить, только подалась вперед, ближе к нему, накрывая его губы своими, обнимая так крепко, как только могла, целуя снова и снова, с нежностью и благодарностью. Со всей любовью, на которую была способна.

— Люблю. Всегда, — отпустив Дэрила, сказала Кэрол.

И была вознаграждена счастливой улыбкой, осветившей его лицо и зажегшей глаза надеждой. Надеждой, что у них все будет хорошо. Что все получится, вопреки обрушившимся на них обоих невзгодам.

— Так куда направился Мэрл? — спустя еще несколько поцелуев спросил Дэрил, с трудом отстраняясь. Она почувствовала, что он прижимает ее к себе все крепче, все настойчивее гладит ее спину, а его губы скользят по ее шее и обратно, снова прижимаясь к ее губам и захватывая в плен ее язык. Но они были не одни, где-то раздавался лай собаки, и, кажется, она слышала, как Гленн смеется вместе с Донной.

— Он сказал, что побудет в тихом месте, пока все не закончится, — ответила Кэрол, неохотно убирая руки из-под его футболки.

— Например в Сан-Франциско? — приподнял брови Дэрил, и они вдвоем расхохотались, отодвигаясь друг от друга подальше, понимая, что не время для желания. Позже. Они обязательно скажут, но уже не словами, а телами то, в чем признались совсем недавно.