Она удивлялась ему с самого начала их общения. Он просто заботился о ней, ничего не требуя взамен, не расспрашивал, не осуждал и не просил уйти. Он даже не упоминал о том, что будет, когда ее руки заживут окончательно. Молли очень боялась думать о том, как ей жить без его каждодневной неусыпной заботы и старалась пока отгонять эти мысли прочь.

— Хочу, а что, какой-то фильм? — она накинула длинную клетчатую рубашку поверх майки и спортивных штанов. Все было ей велико — это были вещи Дейла, которые он ей дал. В его доме были и женские вещи, но ей было все равно, а носить то, что принадлежало его жене, она бы не осмелилась. Ее фото стояли по всему дому, а на пальце Дейла блестело обручальное кольцо. Хотела бы она любить кого-то вот так, чтобы даже после смерти бережно хранить не только воспоминания, но и все вещи этого человека.

Про Лору Хорват ей по секрету рассказал доктор. Она умерла от рака груди три года назад и была невероятно мужественной женщиной. Они со школы были вместе и для Дейла это была поистине тяжелая и невосполнимая утрата.

Молли и сама не желала делиться со своим спасителем подробностями своей жизни, сказала только, что жила в общине и раньше была наркоманкой. Про сыновей она не говорила, сама не зная, почему. От Дейла она не видела ничего, кроме добра, но все же… Мэрлу всего девятнадцать, он способен позаботиться о себе и о брате, но служба опеки… Едва они узнают о том, что Молли жива и что она принимала наркотики почти постоянно, как тут же упрячут обоих в приют. Мэрл был достаточно хитрым, чтобы не попадаться, поэтому привлекать к нему лишнее внимание совсем не стоило. Это меньшее, что она пока могла сделать для сына.

— Тут новости показывают. Оказывается, нашлась жена этого Пророка, как ее зовут? — начал Дейл.

— Грейс, — тихо проговорила Молли, с ногами забираясь в кресло. Хорват сидел на диване, прихлебывая чай. Для нее тоже была приготовлена кружка дымящегося ароматного напитка с лимоном и медом, и она в который раз подивилась его заботе. Разве мужчины способны приготовить чай? Стэн мог только открыть вино или пиво — максимум его помощи ей, как жене.

— Точно, Грейс. Ее нашли и, если верить журналистам, именно из-за нее начался пожар. Ты как, видела что-то? — небрежно спросил Дейл.

— Не особо, — покривила душой Молли, внимательно всматриваясь в зал суда, который снимали десятки камер. Процесс освещался широко, в газетах постоянно что-то писали, брали интервью у жителей общины, размещали фотографии и прочие подробности. Кто-то описывал это, как кромешный ад и сплошные правила, кто-то как мечту, сбыться которой было не суждено. Но все единогласно обвиняли во всем Грейс Дженнер и Кэрол.

Увидев ту, ради которой ее сын был готов на все, Молли испытала искреннюю жалость. Девушка напоминала тень, лишь огромные и настороженные голубые глаза жили на бледном исхудавшем лице. Ее закидали вопросами, а под конец и вовсе обвинили во всем происходящем. Если бы они только знали, что этой девочке и ее сестре пришлось пережить!

— Но если бы видела, то сказала бы? — отчего-то не унимался Дейл.

— Конечно, — отозвалась Молли и вдруг, заметив человека, пробирающегося к выходу из зала суда и попавшему под прицел камер, вскрикнула.

— Что такое? — Дейл внимательно посмотрел на нее.

— Этот человек… его имя было в списке погибших, — Молли ткнула пальцем в экран. — Как он может быть там, в зале?!

— Может быть, он как и ты, выжил, но прячется? Боится чего-то… или кого-то? — тихо произнес Дейл.

— Ты о чем? — Молли облизнула пересохшие губы.

Эд Пелетье. Виновник того, что произошло с ее сыном, все еще жив! Как она радовалась, увидев, что он погиб при пожаре! Но такая вот живучая скотина и не из такой передряги выберется, уж она-то знала. Стэн бы долго коптил небо… если бы ему не помогли. Но что ему нужно? Зачем он явился на суд, неужели хочет насладиться страданиями Кэрол? Или что-то хуже?

— Ты не сказала ни своего полного имени, ни фамилии, — мягко сказал Дейл, — ты можешь жить у меня сколько нужно, но твои родные, Молли… Они же наверняка ищут тебя и волнуются. С кем ты жила в общине, с мужем и детьми? С родителями? Не хочешь сообщить, что ты цела и невредима? Это очень важно — знать, что твой близкий человек в порядке, поверь мне…

— Я… — Молли вздохнула. — Я вряд ли кому-то нужна, Дейл. У меня есть родные, да, но… Я не думаю, что мое возвращение их порадует. Я наркоманка и моя зависимость сделала их жизнь невыносимой. Я должна дать им возможность построить свою жизнь без меня. Лучшую жизнь. Понимаешь, это трудно, вот так взять и явиться как снег на голову. Да и может быть… меня уже и не ждут…

— Каждый заслуживает второй шанс, Молли. Я в этом уверен. Да, ты ошибалась, причиняла боль, но кто из нас этого не делал? А семья — это самое важное в жизни каждого человека, это то, что поддерживает в трудные времена и радует в счастливые, — Дейл улыбнулся, — просто дай им возможность увидеть новую тебя. То, что ты доверилась мне, незнакомому человеку, да еще и призналась, что у тебя есть зависимость, говорит о многом. Я слышу, как ночами ты плачешь от боли, но переносишь ее с мужеством, которому многие бы позавидовали. Моя жена… моя жена всегда говорила, что судить других легко, но посмотри в зеркало. Кого ты там увидишь? Если святого, то имеешь право. Но святых не бывает.

— Спасибо за такие слова, — она была растрогана до глубины души, не зная, как отблагодарить его, — но я пока не могу. Возможно, позже.

— Как скажешь. Кто я такой, чтобы тебя торопить? — Дейл ласково ей улыбнулся.

Ночью, лежа без сна в своей постели и стискивая зубы от боли, Молли подумала, что кое-кого ей найти все же стоит. Эда Пелетье. Нужно понять, чего хочет этот сукин сын и уберечь своих сыновей. Обоих. Если, конечно, Дэрил жив. Она не знала, но очень хотела в это верить.

========== Глава 19. Кэрол ==========

Если бы она могла провалиться сквозь землю или просто раствориться в воздухе, она бы это сделала.

— Знали ли вы, мисс Дженнер, о том, что пришлось пережить вашей матери в браке с Эдвином Дженнером? — начал адвокат. — И то, что она была категорически против создания общины, но он настоял, принудив ее? И что ваша мать получила тяжелую психическую травму, узнав, что ваша старшая сестра, София, является любовницей вашего отца и планирует убить ее?

— Что? — проговорила она и не узнала свой глухой надтреснутый голос.

— Ваша мать узнала с связи Эдвина Дженнера, вашего отца, с Софией. И это разрушило ее и без того неустойчивую психику. Вы также знали об этой связи, но ничего не предприняли. Вы понимаете, мисс Дженнер, что во многом вина за то, что произошло в общине, лежит именно на вас? — не унимался прокурор.

В ушах тоненько звенело, а в груди скручивалась тяжелыми кольцами боль. Кэрол видела, что Донна с тревогой смотрит на нее, а Грейс — с нескрываемым торжеством. Внезапно в зале стало невероятно душно, она задыхалась под липкими жадными взглядами журналистов, не знала, куда деться от презрительных и ненавидящих лиц членов общины и мучительно хотела просто уйти. Но не знала как.

— Мисс Дженнер? — голоса звучали словно сквозь вату, и она моргнула, возвращаясь в реальность.

— Да? — сглотнув, Кэрол почувствовала, как сильно пересохло в горле, как будто она несколько часов брела по невыносимой жаре. Совершенно одна. И впереди был только бесконечный длинный день… кошмар, терзающий ее постоянно.

— Вы ответите на вопрос? — в лице прокурора не было ни капли жалости или сочувствия.

— Я не думаю, что могла каким-то образом повлиять на Грейс. Или на моего отца. Что до сестры… она никогда бы не согласилась на подобное… Эдвин изнасиловал ее. И дежурные братья, по очереди. А потом они убили ее. Вот то, то я знаю и это правда. А теперь вы говорите, что я в чем-то виновата? Вы ошибаетесь, — сказала Кэрол.

В зале поднялся шум, но она не различала, что именно кричали, и к ней ли обращались. Ее охватила ужасная усталость и хотелось только оказаться в доме Сэма и Донны, чтобы Лаки шумно дышала под боком. Или в объятиях Дэрила, таких теплых и надежных.