Мои руки замерли над котлом от неожиданной мысли. Может, мне стоит поговорить о случившемся с Роуз? В конце концов, рано или поздно я познакомлюсь с девочкой, коли встречаюсь с её матерью. Если она пошла в Гермиону, а не в рыжего папашу, то мы легко поладим. Но как подвести к этому мягко и ненавязчиво, учитывая, что мы провели вместе одну ночь и даже толком не поговорили? А ещё мне как-то надо убедить мисс Грейнджер обратиться за помощью к специалисту. Это будет сложно, ведь для этого надо признать и наличие проблемы, и свою неспособность с ней справиться, а это не в характере гриффиндорцев, да и волшебников в целом. То, что не только тело нужно врачевать, но и душу, было чем-то из мира магглов, чужеродным и непонятным. Но Грейнджер — магглорождённая, пусть и последние пятнадцать лет принадлежит магическому миру. Попробую воззвать к её здравомыслию — иначе у нас ничего не выйдет. Мы даже не договорились о следующей встрече — она с каким-то жадным отчаянием поцеловала меня и скрылась в доме, сказав, что ей нужно поскорее попасть в Министерство сегодня. Если она подумала, что я испуган, то зря, я определённо был встревожен, но это нисколько не изменило моих планов и намерений. Она — моя, пока это возможно. Приняв решение, я достал из ящика традиционный пергамент и перо. Не буду её торопить, но действовать, пожалуй, начну уже сейчас.

========== 11. Понимание ==========

То, что Северус привёл меня к себе домой, а не отправился ко мне, чтобы заняться сексом, многое для меня значило. То, как нежен он был со мной и как уютно мне спалось в его объятиях — всё это заставляло моё сердце биться в немного неровном, но таком блаженном ритме, пока кошмар моего прошлого всё снова не испортил. Я опять сделала это — сунула волшебную палочку под подушку и едва не ранила человека, который был ко мне так добр. Да, на его квартире не было защитных чар, но это же был Северус Снейп! Человек, перехитривший Воландеморта и сотни своих соратников, человек, чье мастерство было выше, чем у кого-либо из ныне живущих волшебников! И всё же я сунула древко под подушку, призвав его из специального кармана, вшитого в платье, пока он спал, доверчиво прижав меня к себе и обнимая так, будто мы спали в одной постели всегда.

Снейп просто хотел меня разбудить, а я напала на него, сотворив заклинание почти машинально, как будто он был врагом. Да, он изобразил беззаботность, накормил меня завтраком и проводил домой, но это было для меня словно началом конца. Сначала он перестанет чувствовать себя со мной комфортно, а затем начнет опасаться — слегка, совсем чуть-чуть. Позже лёгкие подозрения перерастут в уверенность, что я — ненормальная. И лучше всего — изолировать меня, пока я не навредила ещё больше. Рон никогда не говорил мне об этом, но все эти мысли я отчетливо видела на его лице. Как же он радовался, когда я попросила Молли и Артура забрать к себе Роуз! Как я могу быть уверена в безопасности моей девочки, если я не могу расслабиться даже во сне…

Я поговорила с Гарри об уменьшении моих рабочих часов через два-три месяца. Я смалодушничала, сказав, что ищу дом побольше и откладываю деньги, на что мой дорогой друг тут же предложил ссудить мне любую сумму. Я слегка охладила его пыл напоминанием о скором появлении ещё одного ребёнка, но Поттер был непреклонен. Мы сошлись на том, что я сообщу, когда найду что-то приемлемое, а дальше мы обсудим условия займа. Я много работала, искала родственников Пожирателей смерти и старательно избегала Северуса. Я провела немало часов, рыдая в подушку, но твердо решила, что лучше прекратить всё сейчас, пока я окончательно не влюбилась в него. И если раньше эта мысль показалась бы мне абсурдной, то сейчас я была почти на грани того, чтобы признать, насколько сильно он дорог мне… И что моя привязанность возникла не ночью в клубе «Эйфория», а гораздо раньше. Ещё в Хогвартсе, когда он так успешно прикидывался гадом и позже, на праздновании победы и когда навещала его в больнице… Профессор Снейп — трагичная, загадочная и мрачная фигура, положившая свою жизнь на алтарь войны, любивший одну женщину и защищавший её сына… как мало девочке, жившей почти год в палатке в лесу, нужно для восхищения. А ещё он отказался от награды и явно думал, что недостоин ничего больше старенького ужасного домика в Коукворте.

Поглощённая своими переживаниями, я однако не забывала о дочери. Роуз почти всё свободное время проводила со мной, и я была поражена, как сильно развились её способности. Она научилась строить целые замки из песка одной только магией, а ещё с лёгкостью трансфигурировала мелкие предметы — правда, пока только во что-то неодушевлённое. Но для шести лет это было более чем впечатляюще. А ещё она читала, кажется, ещё больше чем я в детстве и даже в школе. После нашего с Северусом разговора о ментальной магии и её наследственной природе, я поняла, что Рози не должна ею обладать — магглорождённая мать и Уизли, у которых не было подобных способностей, не могли передать ей это. Может, какие-то дальние родственники постарались через множество поколений? Порывшись в министерской библиотеке, я была крайне разочарована — никто из сильных известных ментальных магов не был даже близко связан с Роном и его семьёй. Конечно, хорошо, что Реддлы и Гонты не были среди предков Роуз, но тогда из тех, что были известны в последние десятилетия остаются только Дамблдоры и… Северус. Они тоже никогда не были связаны ни с одной линией семьи моей дочери. А Принцев не осталось в живых и их генеалогическое древо было утеряно. Наверное, мне показалось, что она тогда пыталась прочитать мои мысли.

— Эй, Гермиона! — взлохмаченная голова Джастина появилась в дверном проеме, и я вздрогнула, потеряв мысль. — Есть что-то новенькое?

Я отложила список фамилий, в котором бездумно рисовала звёздочки на полях и сделала вид, что раздумываю над ответом.

— Нет, — наконец призналась я со вздохом, — а у вас?

— Тоже глухо, — Финч-Флетчи просочился в кабинет и плюхнулся на шаткий стул, который почти упирался в шкаф, забитый документами и отчётами, — я поболтал с Ноттом, Забини, Паркинсон — она, кстати, стала такой красоткой, не то, что в школе — все чисты как младенцы. Мать Забини снова вышла замуж, папашу Теодора заавадили авроры при попытке побега из Азкабана три года назад, но он не считает это несправедливым, говорит, что старик сам виноват. Пэнси со своими не общается, ну они и не были в первых рядах. У Руквуда родственников нет. Джордж нашёл бывшую жену Роули — она снова замужем, скоро родит, резона мстить нет. Наш дорогой однокурсник Грег Гойл держит паршивый паб в Лютном — отвратительное пиво, но зато дешёвый огневиски. Скучает по Винсу и Драко, по отцу нисколько.

— Я нашла Дерека Эйвери, он почти пять лет живёт во Франции, — подхватила я, — крайне удивился, что кого-то ещё интересуют Пожиратели. Алиби у него есть — присутствовал на церемонии в местном Министерстве, его видели более десяти свидетелей в ночь убийства Каркарова. Остальные тоже чисты… или мертвы.

— Остался сын Розье, имени которого мы не знаем, возможные родственники Долхова, если они у него были и таинственная Ариадна Лестрейндж, — подвёл итог Джастин, — может, Снейп ошибся? Или нарочно пустил нас по ложному следу?

— Не думаю, — я покачала головой, — других зацепок у нас нет. Знать бы, из чьей палочки выпущено заклятие… явно не производства Олливандера.

— Тогда Грегорович-сын. Остальные мастера состоят в союзе и непростительные из их палочек мы бы опознали, — Джастин вскочил, — прогуляться что ли до Болгарии… тряхнуть стариной. Передать Виктору от тебя поцелуй?

— Только попробуй! — мрачно произнесла я. — У нас был короткий роман в школе. Точка.

— Жаль, — разулыбался Финч-Флетчи, — богатый и знаменитый бывший игрок в квиддич и нынешний директор Друмстранга — отличная партия, Мия, я бы не разбрасывался…

— Оппуньо! — я выбросила вперед палочку отточенным движением и скрепки из открытой коробочки на моем столе тут же превратились в маленьких птичек и порхнули к аврору, злобно чирикая.