— Пора, — вздохнула Гермиона, и Хогвартс-экспресс издал последний гудок. Дети скрылись внутри, махнув нам на прощание.

Я усадил младших Снейпов в машину — Реджина по пути с Кингс-кросс опять чуть не улизнула, засмотревшись на какую-то вывеску. Гермиона молчала, полностью погрузившись в свои мысли. Я высадил сына и дочь возле маггловской гимназии, в которую они оба ходили до поступления в Хогвартс. Подав им рюкзаки и убедившись, что дежурный учитель завёл их внутрь, я повернулся к жене.

— Говори.

— Что? — она вскинула карие глаза.

— Что именно тебя беспокоит. Я же вижу, что ты переживаешь, — я потянул её к себе, отстегнув ремень безопасности, чтобы обнять. Гермиона устроила голову на моём плече, щекоча дыханием шею.

— Я подумала, как быстро она выросла. Такая… такая…

— Чудесная? Невероятная? Самая лучшая в мире и копия своей матери во всём, не только внешне? — я коснулся губами виска жены. — Я чертовски горжусь вами обеими.

— Я так хотела стать министром, а теперь задумалась… Я буду видеть Себастьяна ещё реже, чем Роуз и Реджину. Я не хочу быть мамой только по выходным.

— Ты мама, которая строит карьеру, но всегда думает о том, как дать детям самое лучшее, — не согласился я, — и я никогда бы не хотел, чтобы ты сидела дома… Ты — самый прекрасный вариант для министра, поверь моему опыту. Как только кампания закончится, ты сможешь распределить своё время так, как нужно. Будешь брать детей с собой в поездки, которых будет немало. А я буду гордится тем, что я твой муж. И безумно ревновать, ведь все будут смотреть на тебя, такую красивую и умную, такую прекрасную… И гадать, почему ты выбрала в мужья меня и спустя десять лет всё ещё остаёшься моей.

Гермиона обхватила мои щёки руками и страстно поцеловала.

— Потому, что твой голос сводит меня с ума настолько, что сами слова иногда не важны. Потому, что ты позволяешь мне быть самой собой. Потому, что ты дал мне наших детей и любишь их так, что я только диву даюсь, весь мне хочется поубивать их всех не реже, чем раз в неделю. Особенно Реджину. А ещё я хочу тебя сейчас так сильно, что кажется, нам нужно срочно домой. У меня есть час до совещания в Министерстве. А дома в кои-то веки нет детей.

— Особенно Реджину, — повторил я и рассмеялся, отвечая на поцелуй и параллельно заводя машину, — она такая же неуёмная, как ты. Хогвартс едва оправился от гениальности Роуз и изобретательности Скорпиуса, про компанию Уизли, растущую с каждым годом, я вообще молчу. И, кстати, мы с Джорджем Уизли поспорили с Джастином и Драко о том, на какой факультет попадёт Реджина, едва она начала ходить.

— Мерлин, — фыркнула жена, — и на какой же?

— Если ты уберёшь руку с моего… хм… бедра, я смогу выехать на дорогу и раздеть тебя минут через десять, — я проигнорировал её вопрос, сосредоточившись на том, чтобы вести ровно, хотя это и было очень трудно, учитывая, как Гермиона гладила меня прямо сейчас.

— Десять? — она чувственно облизала губы, возбудив меня ещё сильнее.

— Пять, если трансгрессируем от клуба, — прошипел я.

— А в клубе кто-то есть? — невинно поинтересовалась эта чертовка, словно невзначай расстёгивая пару пуговиц на своей блузке и продолжая поглаживать меня через ткань брюк.

— Никого.

Лаванда стала управляющей клубом — Драко неожиданно подарил ей свою часть, поразив всех, и меня в том числе. Но мой кабинет остался за мной, как и коктейли вечером в пятницу.

Спустя десять минут я запер дверь и наложил заглушающее заклинание, впиваясь в губы жены нетерпеливым поцелуем и подтягивая юбку её строгого костюма повыше. Дома мы теперь редко могли уединиться в любой момент, особенно летом, и когда дети стали старше. Реджина, например, способна была отпереть любую дверь своей спонтанной детской магией, если ей вздумалось куда-то войти. Себастьян же просто садился под дверью, как щенок, и принимался плакать так горько, что потом его невозможно было успокоить.

— Как я скучал по тебе, — бормотал я, лаская гладкую кожу.

— Я скучала больше, — Гермиона укусила меня за плечо, дергая молнию брюк изо всех сил.

После мы просто лениво целовались, восстанавливая дыхание. Я в очередной раз думал, как же сильно мне с ней повезло.

— Так на какой факультет вы поспорили? — вдруг вспомнила миссис будущий министр магии.

Я вздохнул.

— Гриффиндор — по мнению Драко и Джастина — они говорят, что у Редж начисто отсутствует инстинкт самосохранения. Мы же с Джорджем решили, что это будет Пуффендуй — потому, что добрее этой девочки я никого не встречал. Даже Поппи не стала бы подбирать якобы раненого паука и пытаться его вылечить.

— В самом деле? — удивилась Гермиона, улыбаясь. — И ты не будешь сыпать проклятиями, если её распределят на мой факультет?

— Буду.

— Ты неисправим.

— Знаю.

— А что насчёт Себастьяна? — спросила жена, застёгивая блузку.

— Слизерин, — уверенно заявил я, — помогая ей расправить юбку, оказавшуюся моими усилиями выше талии.

— Вот ещё! — фыркнула Гермиона. — поспорим?

— На что? — хищно улыбнулся я, запуская пальцы в каштановые кудри.

Она сощурилась.

— Если я выиграю, ты пойдёшь со мной на празднование годовщины победы в этом году.

Я содрогнулся, но кивнул. Я ни разу не был в Хогвартсе с тех пор, как мне вручили орден Мерлина.

— А если выиграю я, то ты в своей речи министра скажешь, что у тебя лучший на свете муж, — коварно предложил я.

Гермиона согласно кивнула.

— Это будет нетрудно, Северус. Ты и есть лучший муж, которого я могла себе только представить.