Он кивнул Хану и опять поклонившись за пару секунд покинул мои апаты. Я перевела взгляд на стол, а потом на Хан Бина, который всё это время наблюдал за моими метаниями и все больше хмурился.

— Чего ты так смотришь? — он посмотрел мне в глаза, и ровно встретил мой злой взгляд.

— Почему ты не отвечал на звонки?!

— Тебя уже не интересуют твои дела, когда мы вместе? Начала думать только обо мне? Я решил ты полетишь тут же звонить своему напарнику Ю Чон-ши! И вышвыривать меня как пса из своей жизни! А что? Это очень удобно, нэ агашши! Хочу — иди сюда! Увидят вместе — пошел к херам, сопляк! Так?

Хан так рыкнул в конце, что я вздрогнула всем телом, и молча наблюдала за тем, как он опять подошёл к холодильнику и достав оттуда соджу, раскрутил бутылку и начал пить из неё залпом.

— Положи обратно спиртное и выслушай меня! — обернулась, и строго посмотрела на него, но куда там!

Хан уже успел влить в себя половину содержимого.

— И не подумаю! Ты мне мозги в сраное дерьмо превратила своей выходкой вчера утром! Я-то дебил наивно полагал, что извинения и признания в любви располагают людей друг к другу. Но наверное эта срань не про нас! Ты просто взяла и спокойно указала мне на дверь, когда я испугался и чувствовал себя дерьмом всю дорогу до дома! И ты ещё хочешь чтобы я говорил с тобой после этого спокойно? Прости, милая! Но я даже обматерить тебя не могу, язык су** не поворачивается! А я очень хотел! У меня прямо всё горело во рту от желания послать тебя и самому пойти туда же, бл***! И что я вижу? — он раскинул руки и продолжил, — Оказывается любимая тактика моей нации — игнор, когда не хочешь с кем-то говорить, работает как часы! Ты даже про делишки свои забыла и первым делом поинтересовалась, а с хера ли я на твои звонки не отвечаю?!

Он выдохнул и опять начал пить, и я не выдержала. Подошла к нему и выхватила бутылку, бросив её в раковину.

— Ты охренел напиваться с самого утра?

— Так корейцы постоянно пьют! Ты не знала?! Это тренд!

Мы даже не заметили насколько близко стояли друг к другу. Жар его тела начал обволакивать настолько быстро и резко, что сделать глубокий вдох уже казалось невозможным. На нем обычная футболка, простые джинсы, и всё как и всегда. Но не в этот раз.

"Ты собираешься наблюдать как этот парень ломает себя и дальше?" — слова дяди Олега прозвучали как гром в моей голове, а дыхание стало глубже, надрывнее. Оно двигалось с влагой по гортани и дразнило её кожу, пока в горле скручивался зной. Сухость и влажность в одном флаконе, а напротив другое дыхание — холодное и терпкое из-за спиртного. Этот поток вырывается урывками сквозь мягкие губы, которые тоже наверное холодные. Но глаза… Это не глаза того зверя, это не лицо той твари, которая сломала меня, это не тело и не запах того мужчины, который причинил мне боль сравнимую со смертью. И прямо сейчас я поняла почему именно Хан стал тем, кто способен меня вытащить. Он изначально притягивал меня, словно магнит, приковывал к себе своими поступками. Простыми вещами, которые он делал совершенно иначе. Нахально, напористо, словно не видел ни единой преграды.

— Что? Стыдно стало, милая? — гортанный шепот, а я не могу справиться с чувствами.

Это уже не ощущается, как реакция тела. Я захотела его тут же как он вошёл. Это другое. Нечто, что я не могла понять, пока не решилась. Я должна это сделать! Я не могу больше причинять ему такую боль. Одно дело игрища здоровых партнёров, а другое когда ты не можешь прикоснуться к человеку, которого любишь.

Поэтому я стянула перчатку, и начала медленно поднимать руку вверх.

— Лика, что ты… делаешь? — Хан захотел отшатнуться, но я не позволила.

Резко и крепко ухватила его затылок ладонью, и просунула пальцы в прохладные пряди волос. Хан застыл тут же и завел руки за спину, пытаясь найти в моих глазах ответ на свой немой вопрос.

— Отпусти… — я сглотнула и до боли прикусила щеку, чтобы удержать себя в сознании, — Отпусти руки.

— Лика… Это ничем хорошим не закончится. Я идиот! Прости, что наорал на тебя! Ты ж знаешь что я этот… подросток с проблемой в трусах?! Давай ты просто успокоишься и не будешь продолжать это дерьмо, которое может причинить тебе вред, из-за моей дебильной истерики? А?

— Помолчи! И опусти руки обратно! — спокойно повторила, и стянула вторую перчатку, продолжая бороться и балансировать на грани галлюцинаций с лицом зверя, который до сих пор был настолько реален, словно стоял рядом с нами.

— Лика! — Хан рыкнул, и я поняла что другого выбора нет, поэтому приготовилась, и сделав глубокий вдох, схватила его за руки за спиной своими, и жадно впилась в губы Хана.

Страх и боль, раскручивались в груди, пока желание ласки, тепла и нежности спиралью опускалось в пах. Я словно стояла по центру песочных часов, в том месте, где песок по песчинкам проходит узкое отверстие. Так и все чувства, словно поток песка скребли моё тело изнутри, пока я сама целовала Хана, а потом очень медленно и дрожа положила его руки на свою талию сама. Приятная истома и ощущение счастья от тепла рук любимого человека, подкрепили мою уверенность.

— Обними… меня… — прошептала у холодных губ, которые от моего поцелуя словно обветрились и стали совсем красными.

— Это сон? — было ответом мне, но я сцепила снова челюсть и с глубоким выдохом ответила, посмотрев в его ошарашенные, испуганные глаза со зрачками, которые стремительно раскручивались и открывались шире, а я начала видеть в них отражение своего лица.

И это не была старуха, это не была разбитая женщина. Там просто была я.

— Сделай это! Давай же! — прикоснулась к его щеке и спираль в песчаных часах снова начала скручивать мои чувства, но я опять сделала глубокий вдох и надрывно прошептала сквозь слёзы:

— Прости мне.

— Это навредит тебе, давай просто будем делать то, что сказал твой доктор? — он все таки не выдержал и повернув лицо начал целовать мою руку, а потом и пальцы. Стал смотреть и наблюдать, буквально поедая глазами мою реакцию на эти движения.

А она была слишком яркой. Мой взгляд застыл на его губах, которые нежно вели по моей коже и продолжали мягко целовать, подпитывая тугой узел страха в груди, и лёгкий, но уже дразнящий жаром, комок спазмов внизу.

" — Стас? Ну не нужно, это щекотно!" — одна картина, словно взаимозаменяла другую, как двадцать пятый кадр, врывалась и портила всё.

Лицо с пронзительными зелёными глазами, высокий лоб и квадратный "тяжёлый" подбородок. Все это стояло передо мной сейчас как помехи на экране телевизора, а сердце колотилось, будто у меня их десяток в груди.

— Милая? — Хан застыл и увидев, что я впала в состояние апатии встряхнул меня, и опять попытался убрать руки.

"Нет! Я должна положить этому конец!"

Поэтому привстала и обхватила его шею руками, снова накрывая уже ставшие горячими губы своими. Я наплевала на дрожь и отголоски крика, который застыл у меня в горле. Всё на чем сосредоточилась — это его дыхание и его запах. Его руки и его тепло. Его тело и его губы, которые наконец ответили мне и я ахнула, когда ладони парня схватили меня под ягодицы и я оказалась сидящей на столешнице. Нежно сжали кожу сквозь ткань, а Хан гулко втянул воздух через нос.

— Я не остановлюсь, Лика! — он оторвался от меня и с жадностью провел губами по моей правой щеке.

Страх и нежность. Ужас и ласка. Ненависть и любовь. Всё смешалось воедино, и оба лица соединились в одно, чтобы песок осыпался и унес иллюзию с того, которое было настоящим. Очистил и показал мне реальность.

— Значит не останавливайся, нэ саран! — я обхватила его бедра ногами, и меня тут же мягко опрокинули на стол спиной. Резко расстегнули рубашку, и я утонула в той части часов, которая была лишена песка и глупых миражей сотканных из страха.

Хан с силой, но нежно плавил мою кожу своими губами, не пропускал ни сантиметра, и когда добрался до белья, я услышала то, что с недавних пор стало для меня катализатором грязных желаний.