— Нет. Нет и нет.

— Может вода? Сок? Хоть что-то? Ты же не можешь ничегошеньки не пить, Лика?

— Послушай! — она резко обернулась и чуть не впечаталась носом в моё левое плечо.

— Твой рост шикарен, Лика. Твоя фигура шикарна. А веснушки божественно смотрятся на красивом лице.

Она отпрянула от меня как от прокаженного, и я увидел это снова. Я смотрел, как на её лице появляется румянец, как в допросной, а сама женщина становится похожей на девочку. Хотя Лика и не выглядит, как взрослая и зрелая аджума. Я даже не знаю, как мне описать это. Но её румянец только что отымел мне мозг и глаза.

— Я посажу тебя в камеру на трое суток, малолетний болван! Это тебе не игры, Хан! Ты до сих пор не понимаешь, кто я?

— Ты даже шипишь сексуально, моя госпожа, — прошептал, и тут же поджал губы, когда мимо нас пронеслась какая-то делегация в форме.

— Ким Хан Бин! Я не шучу!

— Сажай, я уже говорил тебе, что мне нравится допрос госпожи Адлер.

Она с досадой прикрыла глаза, а потом сложила руки на груди, и я снова заметил эти чертовы перчатки, которые скрывали весь вид на её нежные руки.

В этот момент я вспомнил, всё дерьмо которое сотворил вчера, и мне стало не по себе.

— Я достал пропуски. Где инспектор Ли Ю Чон? — спрашиваю, перебивая её новую попытку отчитать меня строгим голосом.

— Пойдем, — от чего-то я замечаю, как Лика надрывно делает вдох и это настолько возбуждает, что я не могу отлипнуть взглядом от её губ.

Но женщина разворачивается, и я только сейчас замечаю, что на ней спецформа для задержания.

— Ты… Что-то случилось? — обгоняю её и, замечая как она отдаляется на безопасную дистанцию, тоже отхожу немного.

— Ложная тревога. Это не наш клиент. Но… — она застывает у поворота в их офис, и кривясь чеканит, — Я устала повторять, что ЭТО не твоё дело!

— Да, понял я, понял, моя госпожа, — поднимаю руки в оборонительном жесте, а она указывает на дверь в конце коридора, и опять строго чеканит.

— Подожди его в допросной!

— Хорошо, — улыбаюсь и кланяясь направляюсь туда, куда мне велели.

И вот тут-то раздается трель самого дерьмового рингтона в моей жизни.

— Анъен, омони!*(Здравствуйте, матушка!)

— Где ты шлялся всю ночь? Почему у тебя выключен сотовый? — я отодвинул телефон от уха подальше, чтобы не слушать какой я плохой сын.

Мне это надоело, и не собирался терпеть подобное и дальше. В конце концов мне двадцать, а не восемь.

— Я остался в своём вольсэ. И ты прекрасно знаешь и так во сколько я туда вошёл, и во сколько покинул сегодня утром, — перебиваю гневную тираду, и мама тут же отвечает.

— Да, знаю! Как и то, где ты сейчас! Ты с ума сошел? Зачем ты заявился в департамент? Ты хочешь моей смерти? Или чтобы я тебя избила, негодник?

— Мама, я обязан доказать что не виновен. Поэтому не мешайся в мои дела и продолжай помогать отчиму в поднятии имиджа и процветания "Шинорацу".

— Хан Бин! Я сегодня же закрою все твои кредитные счета, если ты не вернёшься домой вовремя, а завтра не пойдешь на лекции. Ты позоришь память отца!

— КУМАНЭЭЭ!!! *(Хватит!) — я заорал в трубку так, что чуть сам не оглох.

Пошатнулся, но прикрыв глаза, дрожащим голосом продолжил.

— Я не отец, омони! Я ТВОЙ сын. Хватит… Слышишь, хватит насиловать меня этим дерьмом.

— Как ты смеешь кричать на меня? Что с тобой сотворилось, сынок? Почему?

— Спроси своего мужа, почему? Спроси, почему я не знаю что такое "мать"? Он мне это вчера утром объяснил в красках.

— Ты… Как ты смеешь…

— Мама, я ведь тоже очень люблю тебя. Но пожалуйста, оставь меня в покое. Я молю тебя, прекрати заниматься этой хернёй, пока я ещё способен терпеть. Умоляю тебя!

Мной била крупная дрожь, я не мог никак успокоиться, но поставить трубку не смел. Это как генетический код. Младший никогда не положит трубку раньше старшего. Поэтому терпеливо ждал, когда это сделает мама.

— Приди домой. Нам нужно поговорить, — севшим голосом ответила мать, и я услышал спасительные гудки.

И очень вовремя. Потому что в двери вошёл инспектор Ли, и окинув меня серьезным взглядом, ответил на мой поклон и приветствие.

— Ты сдержал слово, Хан Бин. И я рад, что ты идёшь на сотрудничество со следствием. Но ты должен понимать одну вещь. Это не снимает с тебя подозрений.

— Я понимаю, — кивнул и показал сообщение об оплате входа в Паноптикум.

— Что это за клуб такой? — нахмурился мужик, а я ухмыльнулся.

— Увидите, и уверяю — запомните надолго.

Инспектор Ли хмыкнул и вбив что-то в свой сотовый, приложил к моему.

— Это не слежка, не пугайся. Просто обычная процедура. Мне нужно запомнить "ip-адрес" твоего телефона, чтобы в случае экстренной ситуации быстро найти твои координаты.

— Да мне похер, я все равно собирался его выбросить, — ухмыляюсь, а мужчина качает головой и поджав губы тихо говорит:

— Ты ещё мал и очень разбалован. Но вот тебе совет, не повышай голос на мать никогда. Даже если она не права. Небо этого не прощает.

Я кивнул и тихо выдохнул. Тут мужчина был прав. Абсолютно. Но это не отменяет того, что внутри всё словно кипело от её поведения по отношению ко мне.

— Так когда нам готовиться? — приподнял бровь инспектор, а я тут же ответил:

— В этот четверг, в одиннадцать вечера. Инспектор Адлер и я идём точно, выбирайте третьего, кого можно выдать за мою охрану. Только такой вариант проглотят все, как бобовую пасту.

— Хорошо, Хан. Тогда можешь быть свободен, — инспектор кивнул мне на двери, а я вздрогнул от непривычного обращения.

Так ко мне не говорил ещё никто. И это тоже было необычно.

Уже выйдя из здания, я так и не встретил Лику, поэтому поморщился от нависающих над головой туч, и пошел в сторону парковки за парковой зоной.

— Отойдите, пожалуйста!

Я расслышал этот звонкий вопль, еще даже не свернув за поворот здания департамента. Этот голос. Мне теперь не забыть его никогда, бл***. Как и то, что к ней нельзя прикасаться.

Только раз я это сделал, и чуть не умер, смотря на то, что стало с Ликой.

Вбежал в парк, и начал оборачиваться по сторонам, но здесь было пусто.

Кто будет гулять в дождь?

— Отойдите! — опять громкий вскрик более уверенным голосом.

Я оборачиваюсь и, наконец, вижу её. Лика стоит у развилки парковых дорожек, за небольшим памятником или булыжником. Один хрен! Это неважно, потому что я смотрю на то, как какой-то дебил хочет схватить её за руку.

— Щибаль! *(Бл***) Убью!! — рычу сквозь зубы, и срываюсь с места.

Несколько секунд и я бы не успел. Но в последний момент, сумел отпихнуть женщину за спину и схватить идиота за руку, остановив.

— Что? Подозреваемый Ким? Вы что себе позволяете?

Значит этот пижон в наглаженном костюмчике знает кто я, а мне его рожа вот не знакома. Не порядок!

— Какого хера, вы распускаете руки, аджоси? Она же сказала, чтобы вы её не трогали!

— Ты хоть знаешь, кто я, сопляк? Ты как со старшими разговариваешь? — он притянул меня к себе, а я сдавил его руку сильнее и прошипел прямо в лицо.

— Да мне похер кто ты такой! Я сказал не прикасаться к ней, иначе я тебе эту руку в задницу запихну так, что будешь неотложку вызывать копаясь пальцами в собственном дерьме! Уяснил, господин старший!

— Прекрати… — я застыл от этого тихого голоса и обернулся к Лике.

— Хан Бин, отпусти господина инспектора. Я в порядке, — она посмотрела в мои глаза, и я медленно разомкнул руку.

Потому что пропал…

Я пропал в этих зеркалах навсегда, когда рассмотрел в них страх, смешанный с благодарностью и желанием. Она хотела меня, и сегодня я это, наконец, узнал.

Я потратила примерно две недели на то, чтобы понять чем можно питаться и что нарисовано на упаковке. Местами супермаркет мне напоминал такую себе квест-комнату с головоломками и ребусами на упаковках с полуфабрикатами. Спасал интернет. Если бы не священный "гугл-поиск" по картинкам и штрих кодам, я хрен бы разобралась, что помидор в Корее, следует покупать в отделе с фруктами. Потому что господа употребляли его в пищу, подобно десерту.