— Добрый, Лилечка. — поджав губы, кивает женщина.

За спиной слышатся быстрые шаги. Запах этого парфюма раздражает обоняние. Впрочем, как и обычно.

— Мама, нам бы поесть и пообщаться. — отстранив меня, Рома обнимает мать и трогательно гладит её плечо. — Наедине.

— Там полно еды, сынок. Кушайте, что приглянётся. Я пойду к себе. — женщина расцветает на глазах, искренне улыбаясь сыну.

— Проводить тебя?

— Нет, не стоит.

Может, зря я к ней так? Во всяком случае, как мама она неплохая, раз уж взрослый оболтус к ней так относится.

Разместившись за длинным кухонным столом, я первым делом прошу у Зверева планшет.

— Сначала еда. — отмахивается он, убрав планшет на верх холодильника.

На мне кофе, на мужчинах еда и нарезка хлеба со всеми мясными и колбасными вкусностями. Янина Александровна постаралась на славу. Хоть я и видела объёмные пакеты с логотипами ресторанов, всё это организовать тоже немалых усилий стоило. Даже жалко её как-то. Столько старается ради фальшивой свадьбы, которая может обернуться трагедией или очередным терактом.

— Что ты хотела от моего планшета? — сцепив перед собой руки, Зверь сверлит меня пристальным взглядом.

Я придвигаюсь ближе к столу, выпрямившись на стуле, и протягиваю руку:

— Ты сегодня смотрел файлы с моим отцом. Покажи их мне.

— Объяснишь, зачем? — медлит он, положив ладонь на заблокированный планшет.

— Вполне возможно, я укажу тебе на Звягинцева.

Дима зашёлся в надрывном кашле, подавившись бутербродом и кофе. Несколько капель упали на рубашку, расползаясь тёмными пятнами на белоснежной ткани.

— Не надо смотреть на меня, как на сумасшедшую. — высмотрев бутерброд, на котором больше сыра, я лениво беру его в руку. — Я могу объяснить. Просто покажите мне те фотографии.

Жую с наслаждением. Заранее поглядываю на жюльен и мясные рулетики.

— Ладно. — вздохнув, Рома активно порхает пальцами по сенсору планшета, наконец-то, поворачивая его ко мне.

Сердце на мгновение заныло. На меня смотрел папа. Молодой, горячий и такой беззаботный. Совсем молодой. Несколько ребят рядом. Позади виднеются туристические палатки и костёр. Студенты.

Вынырнув из оцепенения, провела пальцем вниз, пропустив текстовое наполнение документа. Всматриваюсь в следующее фото. На нём папа старше. На нём форма курсанта. С ним двое парней. На заднем фоне вывеска районной прокуратуры.

Листаю дальше. Пролистываю несколько групповых снимков. Останавливаюсь на более поздних фотографиях.

— Вот они. Эти двое. — указываю на двух брюнетов, приближая ракурс фотографии на лицах мужчин. — Они есть на большинстве фотографий. Один из них Звягинцев. Я почти уверена.

— С чего ты взяла? — серьёзностью в голосе Зверя и не пахнет.

— Ранние поставки Су шли одной партией, правильно? Не было выбора мутагена, способностей и прочего. Позже появилась цветовое отличие, характеризующее время действия наркотика. Если я родилась с отклонениями от партии Су, приобрела столь занимательную способность становиться кем-то, видеть чьими-то глазами, значит, Звягинцев, обладающий теми же способностями, был рождён так же, как и я, что маловероятно, или употреблял эту дрянь с моим отцом. Это также объясняет то, что убийство папы распланировали от и до. Заняли его место. Свергли, если хочешь. Вполне возможно, что отец доверял этому человеку. Или, наоборот, стал враждовать, когда замаячила перспектива уродца-дочери. Кто-то из этих двух мужчин есть на последующих фото? — смахивая фотографии одну за другой, я пытаюсь отыскать этих двоих. — Странно, их нет больше на снимках. Есть ещё фотографии в свободном доступе?

— Лялька, я уж было подумал, что замаячил просвет. — вздохнул Зверев.

— Лиля, — жуя, произносит Дима, — Эти двое одногруппники и сослуживцы твоего отца. Их нет уже в живых многие годы. Поэтому больше их и нет на фотографиях. Там есть описания, можешь загуглить по фамилиям и званиям.

— Допустим. — не сдалась я. — А вы лично это проверяли? Подлинность свидетельств о смерти, прочих документов, вскрытий, могил, я не знаю. Вы серьёзно верите в такое совпадение?

— Лялька, мне кажется, ты себя несколько переоцениваешь. Тебе до способностей Звягинцева далеко. Честно. Схожесть есть, да. Но это вовсе не значит, что партия была одна, понимаешь? Он контролирует всецело людей. А ты…подсматриваешь что-то. Ну фразу можешь заставить сказать кого-то… Это, скорее, случайность, чем способность. Побочный эффект.

— Случайность? — ухмыляюсь я. — Хорошо, Ромочка. Одной больше, другой меньше. Пусть.

— Что это значит? — хмурится он, пока я тянусь за жюльеном.

— Ну ты же случайно решил, что я твоя истинная. А я решила, что я великий Звягинцев. Мы ошиблись оба. Забей.

Мужчины переглядываются, а я с аппетитом отправляю в рот еду и жую, довольно жмурясь.

Он серьёзно думал, что я не узнаю?

Роман Зверев

Стою перед импровизированной стойкой регистрации, как ряженый идиот — в тесном смокинге и ужасном красном галстуке. Жду Ляльку. Я не стану её осуждать и преследовать, если она всё-таки решит сбежать. Сам с трудом выношу этот дурдом.

Мама превратила половину дома в оранжерею. Лестница в цветах белых, холл и гостиная, отданные под церемонию, в красных розах и лепестках. Шары, ленты, торт, шоколадный фонтан, мини-столики с кричаще-красными скатертями. В глазах рябит, даже без вспышек фотографов, расположившихся у самых дверей, чей натиск сдерживает охрана.

Идёт. Чувствую её запах до того, как Лялька появляется в распахнутых дверях и ступает на красную дорожку, ведущую ко мне.

Теперь я понимаю, почему у большинства женихов в фильмах такие идиотские лица. Моё, должно быть, сейчас не лучше.

Она прекрасна. Восхитительна. Грациозная. Хрупкая. Чистая. Сексуальная.

…моя.

Беру её за руку, радуясь, что проход не слишком длинный. Стоять на месте невыносимо. Я даже поймал себя на мысли, что вот-вот пойду ей навстречу.

По-кошачьи подверженные глаза встречаются с моими. Я теряюсь. Стервочка моя. Знает, какой эффект произвела на меня и наслаждается этим.

Смешки возвращают в реальность. Лялька улыбается ещё шире.

— Да. — хрипло произношу, не отрывая от неё взгляда.

— Да. — некоторое время погодя, произносит она.

Нам суют какой-то журнал, где мы по очереди ставим свои подписи. Напряжение нарастает

Ну наконец-то!

Притягиваю её к себе, с удивлением обнаружив горячую кожу под своими пальцами. Зад у платья вообще есть?

Она сама тянется ко мне, призывно заглядывая в глаза. Бросая очередной вызов.

Стервочка моя!

Целую, не стесняясь собравшихся. Приятный бонус. Очень приятный бонус…

Гул голосов нарастает. Позже я обязательно поговорю с Митяем. Он поднял эту волну и обломал мне весь кайф. Лялька осторожно отстранилась, упёршись своими ладонями в мою грудь.

Кажется, нам положено пройти по проходу.

Беру её за руку и веду к собравшимся гостям. Мама рассыпается в поздравлениях. Обнимает нас двоих, шмыгая носом. Для меня удивительно, что Лялька обнимает её в ответ.

…ещё удивительнее то, что она обнимает всех! Всех, блядь, кто к нам подходит и поздравляет, она обнимает!

Мне не нравится. Мне очень не нравится!

— Ну всё! — удерживаю свою новоиспечённую жену, когда она вновь тянется к гостю, чьего имени я даже не знаю, с распростёртыми объятиями.

— Не мешай. — шипит она, закатив глаза.

— Чему не мешай?

Не успел. Она всё-таки полезла к напыщенному мужику обниматься!

Всё. Больше я это терпеть не намерен.

Увожу её из холла под вспышки камер и падающий на нас рис, или что это ещё такое! У лестницы подхватываю на руки и вбегаю по ступенькам наверх. Останавливаюсь на втором этаже, зайдя в первую попавшуюся комнату.

— Попалась! — выдыхаю в её, если честно, ужасно пахнущие волосы. Горло жжёт от этого ядрёного запаха.