Он сжал кулак, смяв письмо.

– Напомни, как тебя зовут?

– Хильда, – склонила голову служанка.

– Мне ты можешь не кланяться, Хильда. Спасибо. Хочешь, я провожу тебя в замок?

Служанка выпучила глаза и замахала руками:

– Что вы, что вы, меня не должны видеть с мужчиной! Прощайте.

Скрипнула дверь, и девушка скрылась из виду, лишь слышался удалявшийся стук каблучков. Тони задумчиво растрепал волосы. Где же её теперь искать?

Ингрид мечтала не только о желанном женихе, но и том, как когда-нибудь будет путешествовать по морю: любоваться горизонтом и заходящим солнцем, разглядывая розово-жёлтую тропинку от его лучей, слушать шум волн, может быть, даже увидит спины загадочных рыб, сказки про которых ей рассказывала тётушка Мари. На деле же оказалось, что на корабле жутко укачивало, и она не могла найти себе места. В каюте было слишком душно, на палубе её мотало и выворачивало наизнанку. Со сколькими морскими обитателями Ингрид поделилась своим обедом, никто не брался судить.

– Доченька, дорогая, как ты? – осторожно взял её за руку граф Хансен. – Ты вся дрожишь.

Ингрид повернула к нему бледное лицо с синюшными мешками под глазами.

– Клянусь всеми богами, что я ни за что больше не поплыву на корабле.

– Ну-ну, не горячись.

– Леди Ингрид, выпейте вот это, – как всегда неслышно подошёл герцог Рейвэн и протянул стакан с мутной жидкостью. – Станет легче.

Ингрид сморщилась, но взяла напиток. Разве может быть хуже, чем сейчас? Зажмурилась и одним глотком выпила всё.

– Что это?! – её глаза округлились, а во рту, казалось, полыхал костёр. Она замахала руками, пытаясь как-то остудить этот пожар, и запрыгала на месте. Потом остановилась и выдохнула.

– О, это зелье моряков, – ухмыльнулся герцог. – Ваши щёки уже порозовели.

– Значит, я теперь тоже моряк, – буркнула Ингрид, утирая губы тыльной стороной ладони.

На удивление, желудок перестало выжимать, как постиранное бельё, и она даже смогла глубоко дышать.

– Спасибо, ваша светлость, – улыбнулась герцогу Рейвэну. – Вы меня просто спасли.

«И меня», – с грустью подумал граф Хансен, вспоминая подписанный ими договор. Он ему – дочь, а герцог взамен – золото и поддержку.

«Выходит, что я продал свою девочку, – сокрушался лорд Леннарт, – как же я мог».

– Папа, с тобой всё хорошо? – Ингрид обняла его за плечи.

– Да, милая, да, – он натянуто улыбнулся и погладил её руки. – Пойдёмте в каюту, похоже, будет гроза.

На горизонте и правда потемнело, тучи стали тяжёлыми и нависли над морем, поднялся ветер, надув вороньи паруса.

– Зато быстрее доберёмся, – хмыкнул герцог Рэйвен.

Корабль бросил якорь в столичном порту. Утро радовало прохладой после жары в море, волны переговаривались между собой и приветливо облизывали деревянные бока корабля, городские чайки надрывно кричали, летая кругами над мачтами в поисках еды. Рядом пришвартовалось рыболовное судно, загорелые мужики уже начали разгружать набитые рыбой мешки, и в воздухе повисло зловоние.

Ингрид, стойко переносившая все тяготы путешествия, сейчас снова чуть не попрощалась со скудным завтраком, но всё равно облегчённо выдохнула, увидев землю. Тёмно-зелёный наряд пришлось сменить: он помялся, истрепался ветром, солёными брызгами, жарким солнцем и морской болезнью леди. Теперь Ингрид была одета в длинное бирюзовое платье с широкими рукавами и тоненьким плотным поясом. Голову украшала широкополая шляпа с белыми лентами.

Слуги уже собрали паруса и выложили помост.

– Прошу, – герцог Рэйвен был сегодня в прекрасном настроении и учтиво подставил свою руку, помогая девушке подняться по ступеням.

– Благодарю, ваша светлость, – кивнула Ингрид.

Её всё ещё немного покачивало, но хотя бы не тошнило. Что ж, первое близкое знакомство с морем вышло не таким приятным, как она себе представляла.

Они отошли чуть подальше от порта и остановились у таверны.

– Подождём здесь, – сказал своим гостям герцог. – За нами приедет карета.

Граф Хансен кивнул, нервно пригладил волосы на затылке и шагнул к дочери, взял её за руку. Ингрид улыбнулась, но тут же скривилась: из-за открытой двери потянулся кисловатый запах эля и щекотавший ноздри и желудок аромат жареного мяса.

– Я бы не прочь чего-нибудь перекусить, – предложил лорд Леннарт, поглядывая в сторону таверны.

– Мне нужен воздух, – выдавила из себя Ингрид и быстро-быстро, шурша подолом, убежала прочь.

– Неужели её так в море укачало? – задумчиво протянул герцог. – Или она у вас уже не первой свежести? – он резко повернулся и уставился на графа чёрными глазами.

Лорд Хансен поёжился, но сдвинул брови:

– Что вы, ваша светлость! Моя дочь чиста и невинна, как цветочный бутон поутру. Мне оскорбительно слышать от вас такое…

Герцог кивнул и молча повертел на пальце большой перстень. На графа он больше не смотрел.

Ингрид всё-таки вырвало. Она успела шмыгнуть в какие-то кусты и прочистить желудок, а потом, оглядываясь, выбралась на дорогу. Одёрнула платье, поправила шляпку и поспешила к отцу и герцогу.

Вертэвиль шумел и сверкал по сравнению с тихим Макондо. Даже утром в столице уже сновали люди, зазывали к себе торговцы на рынке, по брусчатым мостовым цокали подковами лошади и гремели колесами кареты. Город был полон зелени, как сочный весенний букет: вдоль дорог шелестели листвой яблони и тополя, у стен пристроились лохматые кустарники и изящная сирень, а под окнами яркими пятнами цвели клумбы. Приземистые домики простолюдинов ближе к центру сменялись высокими и важными каменными домами знати.

– Как вы, леди Хансен? – поинтересовался герцог. – Выглядите бледной. Не заболели?

– Спасибо, ваша светлость, – Ингрид утёрла платком уголки губ и улыбнулась. – Вам не о чем беспокоиться.

– Я рад, – хмыкнул лорд Рэйвен. – Моему сыну нужна здоровая жена.

Граф Хансен передёрнул плечами, крякнул, но ничего не сказал. И тут же как-то поник и сгорбился. Видела бы его сейчас сестра…

Ингрид же держалась прямо, с чувством собственного достоинства. Разве её могут задеть какие-то слова? Пусть даже и сказал их один из богатейших лордов Срединных земель.

По мостовой разлетелся топот, и на дороге появилась пара лошадей, запряжённых в карету. Её обтянутые чёрной кожей и украшенные позолотой бока выглядели почти по-королевски. Кони остановились у таверны и тряхнули длинными тёмными гривами, заржали, начали рыть копытами неровные камни.

– Мои нетерпеливые, – герцог ласково потрепал одного коня по чёрной шее, – соскучились, наверное?

– Ваша светлость, – слуга спрыгнул с козел, поклонился и открыл дверцы.

Герцог указал гостям на карету. Граф помог забраться дочери, а потом залез сам. Последним внутрь скользнул лорд Рэйвен, сказав слугам:

– Доставьте нас как можно скорее.

Ингрид сидела у самого окна, почти прижавшись щекой к мутному стеклу. Карета казалась ей такой маленькой и душной, что хотелось кричать и плакать, и даже на корабле, где её укачало, кажется, было лучше.

Ингрид закрыла глаза и обхватила пальцами холодный синий камень, глубоко вдохнула. В памяти всплыли картинки из детства, когда мама обнимала её, гладила по волосам и целовала в макушку. От неё всегда приятно пахло сладостью и выпечкой, а руки были мягкими и ласковыми. Только ближе к своему уходу леди Лианна Хансен растеряла румянец и пухлость щёк, похудела и слегка осунулась, но не потеряла живости и очарования. Рыжеволосая, синеглазая… Ингрид хотела быть на неё похожей, но не унаследовала ни золота волос, ни синевы глаз, а всё, что осталось в память о любимой маме, она сейчас крепко сжимала в руке. Тётушка часто говорила ей об этом кулоне, повторяла, что его нужно беречь, он очень и очень важен, в нём спрятана огромная сила. Но Ингрид лишь отмахивалась: что может быть важнее памяти?