- Кай? – Рей нерешительно замерла у двери, не зная, стоит ли двигаться дальше. Она не знала причину слез Кайдел, но сама вряд ли бы хотела, чтобы кто-то видел ее в момент слабости, пусть даже и близкие люди. С каждым днем Рей все более отчетливо понимала, какая ответственность лежит на ней как на жене дона Рена, она должна быть всегда сильной, никому и никогда не демонстрировать свои слабости, никому и никогда не дать повода напасть, чтобы даже мысли такой ни у кого и никогда не возникло. Потому что если Рей поставит под удар себя, то поставит под удар Кайло.

Кайдел вздрогнула всем телом, бросила на Рей затравленный взгляд и разрыдалась еще горше. Рен сделала нерешительный шаг вперед, помедлила мгновение, а потом все же преодолела разделявшее ее с Кайдел расстояние, села за стол и сочувственно сжала руку подруги.

- Что случилось?

- Мама умерла, - почти спокойно произнесла Кайдел, судорожно всхлипнула в отчаянной попытке сдержать слезы, и снова разревелась, - вчера. Когда мы…когда я…

Остатки фразы потонули в рыданиях. Рей глубоко вздохнула, поднялась, обнимая подругу со спины.

- Шшшш, тише-тише, - Рей раскачивалась из стороны в сторону, словно убаюкивала ребенка.

Но наряду с сочувствием, желанием утешить Кайдел, поддержать ее, в голове Рей билась мысль, как это теперь отразится на Рене. Стоило признать, что Лея умерла не вовремя, если такое понятие вообще возможно применить по отношению к чьей-то смерти. Но дело было в том, что пусть Джакку и Татуин принадлежали теперь Рену, Лею там тоже забыли не до конца, а значит, ее смерть может всколыхнуть противников Кайло. Нельзя, чтобы человек становился символом, ради символа можно пойти на безумные и фанатичные действия. А это сейчас было бы очень не кстати для Рена. Рей хотела бы устыдиться собственных мыслей, умом она понимала, что это жестоко и бездушно, но поделать с собой ничего не могла. Мелькнула и пропала злая мысль, что даже здесь мать навредила сыну, будто бы Лея умерла специально и назло именно сейчас.

- Рей! – Кайдел вдруг вырвалась из объятий девушки, утерла слезы, что все равно покатились по щекам, - прошу тебя, уговори Кайло, чтобы он разрешил мне пойти на похороны. Пожалуйста! – она снова сорвалась на рыдания, - пожалуйста! Ты же знаешь, что он будет препятствовать. А тебя он послушает!

Рей сцепила руку, отошла к окну. На улице шел снег, только-только начинало светать, стояла умиротворяющая тишина. И погода была самая, что ни на есть, рождественская, сказочная. Рождество – время чудес. Рей саркастически усмехнулась.

- Я поговорю с ним, - произнесла твердо, - более того, я сделаю так, что он пойдет на эти похороны с тобой.

***

Когда затихли возражения, крики и обвинения в том, что Рей испортила чудесное рождественское утро, девушка, до этого равнодушно глядящая в окно, наконец, перевела взгляд на мужа, расположившегося за столом в своем кабинете. Она могла бы сказать, что он тоже испортил утро, заперевшись с Хаксом и битый час проговорив о делах, пропустив завтрак, за которым Кайдел то и дело вновь срывалась на слезы, отчаянно поглядывая в сторону двери в гостиную, надеясь увидеть Армитажа. И когда рыжий пришел, Рей, игнорируя его гневный взгляд, - словно это она довела его невесту до слез! – отправилась к мужу в кабинет.

- А теперь ты послушаешь меня, - Рей поджала губы и сделала шаг к столу.

- Я уже выслушал! – бросил Кайло.

- Еще раз, - твердо ответила Рей.

Она должна сохранять спокойствие. Должна сохранять блядское спокойствие, черт бы побрал все на свете! Рей оперлась ладонями на стол, склоняясь к мужу.

- Ты должен быть на похоронах, - с нажимом произнесла Рей, - подумай сам, Кайло! В Татуине и Джакку еще помнят Лею, на похороны донны Органы соберутся не только приглашенные, придут все, кто сможет прийти. Ее не просто боялись и уважали, ее любили. Она обеспечивала не только нелегальные рабочие места населению районов, на нее работали и официально, она помогала бедным и всегда выплачивала деньги семьям погибших людей, что работали на нее. Теперь всем ее имуществом и бизнесом владеешь ты. Тебя уважают и боятся, но не любят.

- Они и не должны! – запальчиво возразил Рен.

- Должны, - твердо произнесла Рей, - чтобы никто и помыслить не мог пойти против тебя, чтобы того, кто только заикнется об этом, прибили в ближайшей грязной подворотне. Кайло, - Рей глубоко вздохнула, - ты знаешь, как ценится там семья, люди ставят ее во главу угла. Ты должен показать, что несмотря ни на что, ты сын своей матери и правопреемник всего, что она строила.

Кайло поморщился и стиснул зубы. Рей сжала руку в кулак. Она должна быть спокойной. Должна.

- Да! – девушка все-таки повысила голос, - можешь морщиться и кричать, но Лея остается твоей матерью, и люди знают это! Ты должен организовать похороны, достойные донны Органы. Ее нельзя просто тихо закопать. Да никто и не даст тебе этого сделать. Люди уже знают о ее смерти, и они ждут достойного великой женщины прощания. Это должны быть помпезные похороны. И ты должен быть там вместе с Кай.

Кайло не смотрел на жену, поджав губы, он нервно барабанил пальцами по столу.

- Я все организую, - Рей направилась к двери.

- Я еще не дал своего согласия! – рыкнул Кайло, но девушка уже не слушала его.

Она знала, что Кайло согласится. Какие бы эмоции ни обуревали его, свой бизнес он поставит выше. Рей знала, что холодный расчет в итоге победит. Пусть это и будет расчет не Кайло, а ее.

Утро похорон Леи выдалось морозным, и Рей отчаянно мерзла. Ее элегантный наряд едва ли был теплым, но она должна была выглядеть соответственно статусу. Поэтому идя за Кайло и Кайдел, Рей сосредоточилась на широкой спине мужа, пытаясь отвлечься от холода, пробиравшего ее до костей. У идущего рядом Хакса покраснел кончик носа, и побелели губы, но лицо Армитажа оставалось бесстрастным.

На похороны Леи действительно собрались сотни людей. Кто-то плакал, кто-то тихонько пел слова молитвы, тут и там мерцали огоньки свечей, шуршали траурные ленты и плыл над Татуином запах цветов. Фамильный склеп был открыт. Кайло и Кайдел спустились туда только вдвоем. Рей осталась снаружи, скользя взглядом по надгробиям, вычурным и дорогим, принадлежавшим богачам Татуина и Джакку. Те, кто победнее, пользовались услугами крематория, урны с прахом располагались дальше. Эта часть кладбища была элитной. И именно здесь располагался фамильный склеп семьи Скайуокер.

- А ты не так глупа, как казалось, - вдруг разорвал тишину голос Армитажа.

Рей посмотрела на Хакса, прищурившись. Эту фразу можно было бы счесть протянутой рукой, как и то, что рыжий внезапно поддержал ее, наравне с Рей убеждая Кайло заняться похоронами Леи, если бы не откровенно злобный взгляд Хакса, словно его уязвляло, что идея с организацией похорон принадлежала Рей, а не ему. А, может быть, действительно Хакса это задевало. Он ведь так стремился отдалить Рей от Кайло, не терял надежды на их разрыв. Рей до сих пор до конца не понимала, почему Армитаж так ее ненавидит, откровенно презирает и при любом удобном случае напоминает ей о том, что она мусорщица. Наверное, он до сих пор не верит в искренность ее чувств к Кайло, хоть Рей, как ей казалось, уже доказала свою любовь и преданность. Но Армитажу было этого мало. Быть может, это просто пустая антипатия? Бывает ведь так, что человек тебе не нравится без причины. И лучшее, что ты можешь сделать, не общаться с ним. Им с Армитажем, к сожалению, общаться приходилось. И если Хакс не уставал напоминать Кайло о том, что его жена - расчетливая охотница за деньгами, открыто хамил девушке и всячески провоцировал Рей, уверенный в своей безнаказанности, то сама Рей предпочла иную политику: она не огрызалась, на провокации не велась, предпочитала Хакса игнорировать и никогда ни при каких условиях не обсуждала рыжего с Кайло. Хакс был Кайло другом, верным соратником, стоявшим за его плечом. Хакс был полезен, и в его преданности Рей не сомневалась. А поэтому засунув поглубже свою гордость, уязвленное самолюбие, обиду и злость, Рей игнорировала насмешки и прямые оскорбления, не жаловалась на Хакса Кайло и никогда не пыталась оговорить рыжего перед мужем. Порой, сдержаться Рей стоило нескольких лет жизни и, несомненно, седых волос, потому что Хакс частенько переходил грань. И все, что хотелось Рей, так это ударить рыжего, да посильнее. Но девушка терпела, сцепив зубы.