- Рей! – окрик Роуз заставил ее вздрогнуть, почти подпрыгнуть на месте, прижать руку к сердцу, стараясь умерить его стремительный бег.

Подруга налетела на нее с объятиями и извинениями.

- Все нормально? – теребила ее Роуз, - Ункар очень орал? Прости-прости-прости меня! Но мы с Финном, - Тико покраснела, а потом затараторила, - ты видела его скутер? Это же обалдеть как классно! Скажи?

Рей рассеянно кивнула. Роуз продолжала что-то болтать о том, что теперь-то у них с Финном все наладится, что, возможно, скоро они даже поженятся, что она сможет бросить работу на ненавистного Ункара. Рей слушала вполуха, кивала, когда было нужно, а сама все время поглядывала в сторону вип-ложи. Наконец, Роуз умчалась куда-то в сторону кухни, а Рей заняла свое место за барной стойкой. Ночь потекла своим чередом.

Утро обрушилось на нее неумолимо. Казалось, только сейчас она мешала коктейли, наливала «чего-нибудь покрепче» и слушала пьяные излияния гостей клуба, а вот уже стоит на парковке, и неумолимый рассвет приближает ее рабочий день в магазине. Солнце припекало с самого утра, заставляя Рей спешить домой, чтобы быстро принять душ, на ходу выпить дешевый кофе и, переодевшись, бежать в магазин, чувствуя, как гудят от усталости ноги, а виски ломит от недосыпа. В глаза словно песка насыпали, и все ее движения - резкие, неаккуратные, возбужденные. Рей мысленно посчитала, что продержаться ей надо всего лишь десять часов с пятнадцатиминутным перерывом на обед, а потом она сможет пойти домой и наконец-то выспаться. И да, она будет думать об этом: об узком диване, о мягкой подушке и теплом одеяле, но не о тяжелом трудовом дне, о сводящих с ума капризных клиентках и строгой Маз Канате – владелице магазина. Потому что если она будет думать об этом, то сойдет с ума от усталости и отчаяния.

- Как всегда, раньше всех! – на лице Маз не видно улыбки, только пристальный прищур глаз из-за толстых стекол модных очков.

Рей вымученно улыбнулась. Усталость накрывала с головой, и весь мир казался болезненно четким до рези в глазах и тошноты. Впрочем, может быть, тошнило ее не столько от усталости, сколько от выпитого на голодный желудок дешевого кофе.

Ей одновременно хотелось, чтобы работы было поменьше и можно было спокойно посидеть за кассовым аппаратом, и побольше, чтобы не уснуть и чтобы день прошел побыстрее. И тогда она пойдет домой и – катись оно все к черту! – купит себе по дороге кофе в кофейне на углу, не ту гадкую растворимую бурду, что у нее дома, а настоящий, молотый, крепкий и ароматный.

- Сеньора Каната! – игру в гляделки прервала ворвавшаяся в подсобку Пейдж, глаза у нее были, как два блюдца, девушка была бледна, только два ярких пятна играли на скулах, - там! – она выдержала паузу, пытаясь перевести дух и одновременно дожидаясь вопросительно вздернутой брови Маз, - там донна Органа.

Рей вздрогнула. За последнее время слишком часто она слышит это имя. От Финна и Роуз, от мальчишек на улице. Донна Органа – то, донна Органа – сё. Донна Органа расправилась с конкурентами, донна Органа расширяет влияние, донна Органа открыла приют для сирот Джакку, донна Органа на ужине у мэра. Рей поморщилась, а Маз мгновенно подобралась.

- Обе – со мной, - резко скомандовала хозяйка магазина и, нацепив на лицо самую любезную из своих улыбок, вышла из подсобки.

Радостно подпрыгивающая Пейдж и пытающаяся сохранить нейтральное выражение лица Рей поспешили следом, держась чуть позади. Оставив девушек у прилавка с кассовым аппаратом, Маз прошла к гостье.

Рей украдкой разглядывала всесильную донну Органу, полновластную владелицу районов Джакку и Татуин. Сеньора Лея Органа была уже немолода, впрочем, морщины нисколько не портили все еще красивое лицо с глубокими карими глазами, полную фигуру скрывало умело подобранное дорогое платье сине-серого оттенка, волосы с благородной сединой были уложены в высокую прическу. Лею сопровождала худая блондинка, осматривающая магазин с легким презрением на красивом лице. В ней было что-то неуловимо напоминающее Лею. Дочь? Возможно. В любом случае Рей это не касалось.

Она отвернулась, принялась флегматично разглядывать вешалки с одеждой и полки с обувью, поймав себя на мысли, что совершенно не хочет обслуживать клиентку, с которой Маз щебетала, будто со старой знакомой. Впрочем, учитывая слухи о том, что сама Каната в прошлом тоже была связана с мафией, Рей не удивилась бы, что та действительно давно знает Лею Органу.

- Рей вам поможет, донна Органа, - эта громкая фраза и болезненный тычок в бок от Пейдж вывели Рей из состояния между сном и явью.

Надо же, она почти заснула с открытыми глазами. Вот черт. Губы Маз строго поджались, глаза нехорошо сощурились. Рей поспешила к клиентке, пытаясь растянуть губы в вежливой улыбке.

Лея оказалась клиенткой требовательной, но не грубой и не капризной. К концу их знакомства Рей поймала себя на мысли, что невольно поддалась мягкому и вкрадчивому очарованию этой женщины, у которой был безупречный вкус дочери аристократов. Ведь если верить слухам, ее мать была герцогиней из Набу, города восточнее Корусанта, где находилось родовое поместье Варыкино легендарной Падме Амидалы Наберрие, которая вопреки воле родни вышла замуж за Энакина Скайуокера, построившего криминальную империю в Татуине. Дочь пошла по стопам матери, выйдя замуж за безродного контрабандиста из Кореллии – Хана Соло. Вместе – Соло, Лея и ее брат Люк – вскоре подмяли под себя еще и Джакку. И никто из центра города не смел сунуться в эти два беднейших и самых жестоких района Корусанта. А на выходцев из Джакку и Татуина враждебно смотрели в других районах города. Сама Рей чудом получила место у Маз, чей магазин находился на окраине Такоданы, которую контролировал враждебный Лее клан контрабандистов, занимавшихся нелегальной поставкой товара в Корусант и из него по всему миру.

Лея оставила щедрые чаевые, а ее дочь напоследок холодно улыбнулась Рей, ее карие глаза смотрели на девушку пристально, вызывая холодок по коже. Но самое странное, что Нииме казалось, будто она уже где-то видела этот взгляд.

год назад

Правило было непреложным: если Кайло работал в кабинете с документами – не отвлекать его, пока сам не позовет или пока не выйдет оттуда. Но сегодня Рей было наплевать.

Весь день шел дождь, дома было сыро, не спасало ни центральное отопление, которое молодая женщина включила на полную, ни огонь в камине в гостиной, который она развела. Ей было холодно и неприютно. Кутаясь в объемный кардиган, купленный у Маз, Рей бесцельно шаталась по огромному дому и думала, думала, думала. К концу вечера голова у нее гудела от мыслей, волнами накатывала тошнота, и неистово колотилось сердце, желая выпрыгнуть из груди, покинуть неразумную хозяйку, которая приняла чертово тяжелое решение. И полная решимости стучала сейчас в дверь кабинета.

Не дождавшись ответа, просто вошла. Здесь отчего-то было теплее, или Рей только так казалось. Уютный полумрак и тени по углам, Рей любила это место…когда-то. Хоть и редко бывала здесь. Кайло что-то печатал в ноутбуке, стол привычно был завален бумагами и папками, горела винтажная зеленая лампа. Рей даже помнила, как они ее заказывали вместе. Всё вместе, всегда рядом все эти чертовы семь лет.

Хотелось рассмеяться, но горло сдавило спазмом, мелко тряслись пальцы рук и подгибались колени. Она боялась. Смешно было бы отрицать это. Рей не могла бы предсказать реакцию мужа на то, что она сейчас скажет. Она вообще в последнее время перестала понимать и его, и себя. Ярость? Равнодушие? Ирония? Женщина не знала, что было бы хуже или лучше. Где-то в душе теплилась надежда, что, может быть, все обойдется, что, может быть, все будет просто, легко и по обоюдному согласию. Голос разума ехидно заявлял ей, что она дура и что можно даже не надеяться на «просто» и «легко». Но когда это надежду можно было заткнуть голосом разума?

- Кайло, - собственный голос ее робкий и жалкий, словно она вновь та девочка из беднейшего района Корусанта, словно и не было этих семи лет.