– Спроси ее, что она чувствует, слушая эту музыку. Это может помочь тебе с текстом. – Линн взглянула на настенные часы, висящие над полками, которые прогибались под тяжестью папок с нотами и пыльными рядами CD-дисков. – Тебе лучше идти, пока Стеффи не заявилась сюда за тобой.

Я улыбнулась, потому что Стеффи делает так довольно часто. Мы с Линн теряемся в музыке и забываем, сколько времени прошло. Вот откуда часы. В первый год занятий в комнате часов не было. Стеффи прибила их к стене после моих неоднократных опозданий.

– Увидимся в следующую пятницу! – я схватила свою сумку и джинсовую куртку с софы и побежала вниз по лестнице.

Моя мама превратила их захламленный серый подвал в танцевальную студию, это был ее свадебный подарок для Линн и Стеффи. Она украсила стены зеркалами во весь рост, повесила тяжелые бежевые шторы, чтобы скрыть электропроводку и трубы, ввинтила в зеркало балетный станок и покрыла цементный пол деревянным ламинатом. Но освещение – то, что делает это место действительно впечатляющим: смесь больших, меняющих цвет огней сцены и крошечных прожекторов, рассеянных, как далекие созвездия.

– Я уж подумала, ты забыла обо мне, – сказала Стеффи, наклонившись к вытянутой ноге.

– Ни за что.

– Скиттлз тебя не утомила? – Она сняла ногу со станка.

– Она пыталась. Но только тебе это удается.

Ее большие темные глаза того же оттенка, что и ее спутанные волосы. Она прищурилась с усмешкой.

– Постарайся меня не убить, – добавила я.

Она засмеялась.

– Почему это? У тебя сегодня свидание?

– Да, – когда ее глаза загорелись интригой, я добавила: – С мамой и телевизором.

– Какая интересная жизнь.

Я знаю, что вечер пятницы может быть немного более захватывающим, но когда я стану популярной, то каждую пятницу, а то и каждый день буду в разъездах или на вечеринках. Эта мысль застала меня врасплох, и я кинула сумку и куртку на пол, а не на скамейку.

Где уверенность в себе, когда она так нужна?

Когда я пришла домой, мама сидела за круглым стеклянным столиком, потягивая вино и листая каталог с образцами тканей. Она провела пальцами по кусочку фиолетового шелка.

– Привет, детка. Как прошли твои уроки?

– Отлично. – Я достала из холодильника бутылку ледяной воды и подсела к ней. – Почему ты не сказала мне, что сын мистера Мэншена ходит в мою школу?

– Мистер Мэншен?

– Джефф Дилан.

– А… – Она провела кончиком пальца по ножке бокала. – Джефф не хотел, чтобы я говорила о его семье.

– Но почему? Он адвокат в шоу-бизнесе, а не кинозвезда.

– Разве это значит, что у него нет права на приватность?

Я нахмурилась.

– Я просто имела в виду, что было бы неплохо предупредить меня.

Мама вернулась к образцам ткани.

– Он представляет кого-нибудь известного в музыкальной индустрии? – выпалила я, прежде чем сделать глоток воды.

– Я не спрашивала.

– Держу пари, что представляет. – Учитывая его новый особняк, у него должно быть несколько серьезных тяжеловесов в списке клиентов.

– Энджи…

Хотя мама и не закончила фразу, это было необязательно. Я поняла ее, как и она меня, – она не хочет, чтобы я докучала ему или его сыну. Не то чтобы я собиралась. Даже при том, что это знакомство могло бы пригодиться, я предпочла бы сделать карьеру самостоятельно.

– Ну как? Он хоть знает, чего хочет?

– Хочешь верь, хочешь нет, но он не просто знает. У него есть целая доска в Пинтерест.

– Вау. У него хороший вкус?

Она придвинула планшет ближе ко мне, ввела свой пин-код и открыла приложение Пинтерест. Она напечатала его имя, и появилась его доска домашнего декора.

Я с удивлением пролистала ее.

– Он действительно собирается повесить качели над своим бассейном?

– Его дочь так захотела.

– Какой у него бюджет?

– Он может позволить себе установить качели над бассейном, и он может позволить себе меня. – Мама провела указательным пальцем по темно-серому бархату, который соответствует цвету ее узких джинсов. Как и у Моны, у мамы отличный вкус.

Когда она поднесла бокал к губам, я почти проболталась о конкурсе, но струсила. Вместо этого я напомнила ей о плачевном состоянии моего телефона.

– Я тут подумала… – Она откинулась на спинку стула и очень странно посмотрела на меня. – Разве ты не только что купила новый телефон?

– Он не настолько новый.

Мама нахмурилась.

– Он все еще в коробке.

– Какой коробке?

– Вон там. – Она указала на белый мраморный столик у нашей входной двери, который был похож на рулон туалетной бумаги, слетевший с держателя и изящно распластавшийся на полу. На нем лежала маленькая коробочка.

Я подошла к столу и взяла коробку.

– Откуда это?

– Он был в нашем почтовом ящике.

Перед глазами вдруг всплыло лицо Тена. Он купил мне новый телефон?

– В следующий раз, пожалуйста, предупреждай меня, прежде чем делать такую крупную покупку, хорошо? – сказала мама.

– Я его не покупала.

– Тогда откуда он взялся?

– Я… эм… понятия не имею. – Я сделала паузу. – Хотя на самом деле, может быть, имею.

Мама нахмурилась.

– Ладно…

– Мне нужно решить этот вопрос. – Я поднялась по лестнице и направилась в свою спальню, чтобы проверить свою догадку. Я достала телефон из коробки, вставила свою сим-карту и включила. Я настроила его и погладила чистый экран, который на ощупь был как бархат.

Я: Ты купил мне телефон?

Через пару секунд появилось сообщение: «Кто это?»

Я: Энджи.

Зверь: Я ведь задолжал тебе его, разве нет?

Я: Ты задолжал мне новый экран. Но не новый телефон!!!

Зверь: Стоит столько же.

Я: Нет, не столько же.

Пульс участился, я написала: «Я не могу принять его».

Он долго не отвечал. Но тут Зверь высветилось на экране. Я прикусила губу. Писать ему – это одно, но вот поговорить… это нечто другое. Я набралась храбрости и ответила на звонок.

– Ты достала его из коробки? – спросил он.

Черт. Об этом я как-то не подумала.

– Тогда я верну тебе деньги, но это займет у меня пару месяцев. Мои карманные…

– Энджи, оставь телефон себе. И побереги деньги.

– Но…

– Послушай, мне его подарили, но у меня уже есть свой. Мне он был не нужен. А тебе нужен.

Я прикусила нижнюю губу.

– Я не люблю быть обязанной людям.

– Считай это благодарностью за то, что не выдвинула обвинений.

– Обвинения! Я бы никогда… – Я поджала под себя ноги и закуталась в одеяло. – Может, твоя младшая сестра хочет новый телефон?

– У моей младшей сестры уже есть новый телефон.

Я так сильно кусала внутреннюю сторону щеки, что чуть не догрызла ее до крови.

– Что ж, спасибо. – Я не решалась повесить трубку, но решила побыть вежливой. В конце концов, он подарил мне совершенно новый телефон. К тому же моя мама работает на его отца.

– Где вы жили до этого?

Пауза. Затем:

– Нью-Йорк.

– Тебе там нравилось?

– Да. Там лучше, чем здесь.

– Почему?

– Потому что Нью-Йорк не одержим кантри-музыкой.

Почему я вообще с ним разговариваю? А, точно. Телефон…

Я вспомнила о том, как Рей рассказала мне, что пыталась уговорить Тена повеселиться с нами в выходные, но он был так же взволнован этим приглашением, как и ее бабушка во время воскресной мессы. А она всегда дремлет на ней.

– У тебя есть девушка в Нью-Йорке? – выпалила я и вздрогнула.

– Нет.

После паузы он спросил:

– Это что, перекрестный допрос?

– Я просто пытаюсь понять, кто ты такой… Ты не особо откровенен. Но в то же время ты лечишь мои колени и даришь новый телефон, так что… – я постучала пальцами по мятому белому пододеяльнику, – так что, полагаю, ты не совсем бесчувственный. – Я взглянула на плакат Моны, который висел рядом с моим зеркалом в полный рост. – Мама возила меня в Нью-Йорк, когда я была маленькой. Он очень… давит. И там шумно. Я была в ужасе от страха, что меня собьет такси.