Кто-то кричал. Наверное, мать выплескивала в окно свои эмоции.

А Даша понимала, что перегорела. В ней ничего не осталось. Или хотелось, чтобы ничего не осталось. Или так нужно было. Ведь впереди целый день, и ладно он, а ночевать ведь негде. Чертово воскресенье. Можно было бы пойти к директору колледжа, все объяснить, попроситься в общежитие. Не по правилам, она ведь не приезжая, но он бы помог, точно помог. А куда теперь?

К Рите или Игорю пойти не может. Это не гости, ее выгнали, ей негде жить. И вряд ли родители Маргариты будут рады кому-то левому на постоянку. Игорь? Без вариантов. Он парень, живет один. Что это будет? Что о ней подумают? Что будет за это должна?

Оставался вокзал. В фильмах часто люди ночуют там. А с утра пойдет к директору. Может, ей помогут. На ее стипендию не то, что квартиру… даже общежитие не оплатить. Но скоро должны прийти деньги от отца, сможет перекрыть месяц, а там найдет подработку. Хоть какую-то. Хоть что-то.

— Даша? Даш!

Чей-то знакомый голос… Кто-то трясет за плечи.

— Ну вот тебе… ох, Даша, прости, поезд перепутали, Андрей приехал раньше, нужно было забрать. Что случилось? — тетя Таня говорила словно из-за стеклянной стены.

— Я больше там не живу, — выдавила Даша.

Только сейчас поняла насколько жалко выглядит. Постаралась отойти, вытереть слезы. Нужно взять себя в руки и что-то делать.

— Давай я с ней поговорю? Давай…

И Таня не говорила, увидела как летят очередные вещи и услышала нецензурную брань о том, что Лариса наконец-то свободна и все идут к чертям. Все поняла, кому-то позвонила.

— Андрюш, папа еще в гараже? Ах, да, карбюратор барахлит, жигули эти… слушай, а ты мог бы спуститься? Помочь нужно.

Даша слышала, но почти не понимала слов, в ней кипели эмоции. Странная, защитная отстраненность. Иначе можно сойти с ума. Просто нужно дышать, а там новый, день, там что-то придумает. Главное не реветь посреди улицы. Соседи сплетни будут пускать.

Совсем скоро появился Андрей. Чуть исхудавший, явно уставший, с синяками под глазами. Он все понял. Взял сумку, что-то пробормотал о том, как это Даша несла сама и пошел к ним в подъезд. А тетя Таня молча взяла Дашу под локоть.

— Побудешь у нас.

— Неудобно, я в колледж пойду, попрошусь в общежитие. Готовить умею, справлюсь.

Ей не хотелось быть неудобной, не хотелось навязываться и быть обязанной. Она не знала чем может отблагодарить.

— Неудобно на улице жить, ты остаешься, как я твоему отцу в глаза потом посмотрю? Он вкалывает на объекте, чтобы ты нормально жила, а ты на улице. Одна. Так не пойдет, — возразила мама Андрея. — Совсем спятила после развода. Квартиру получила, дрянь.

Последние слова Таня зло пробормотала, оглядываясь назад. Думала, что Даша не услышит.

Развод. Это слово медленно начало до нее доходить. Вот в чем дело. Вот причина пьянки и развязанных рук.

Теперь отправная точка была понятна. Ее не хотели. Случайный ребенок, испортивший мечты Ларисы. Неудобный ребенок, который не в состоянии позаботиться сам о себе. Неправильный ребенок, которым нельзя похвастаться и вынуждающий делать и говорить, как у других. Повзрослевший ребенок, который больше не делает так, как сказала мать. Компрометирующий, вызывающий слухи, портящий репутацию, мешающий жить.

Она. Не. Нужна. Была. Есть. Будет.

Случайность.

Стоило смириться. Подсознательно Даша давно это понимала. Кружки появлялись в ее жизни, потому что подруги мамы отводили туда детей. На еде и одежде всегда экономила, ведь это ребенок, он завтра вырастет или испачкает все, а новенькая помада прослужит пару месяцев и на мать будут обращать внимание. Нужно быть дома, никуда не ходить, ничего плохого не делать, а то придется нести ответственность. Вдруг что случится. Между ними всегда была пропасть. Не. Любви.

В подъезде Андрея был тот же едкий запах краски. Вдыхая его, хотелось вывернуть все внутренности наружу. Он, вместе с эмоциями, разъедал. Не хотелось дышать.

Открылась дверь. Даше поставили тапочки, помогли снять куртку. Андрей заботливо предложил чай, но пришлось отказаться. Глотать было сложно, какой чай?

— Слушай, отец еще не распилил мой старый стол?

— Нет, оставил на балконе, хотя я его уже месяц прошу этим заняться, а он со своим жигулем… — Таня покачала головой, но явно не злилась.

Они жили скромно, но аккуратно. Старенький ремонт, который понемногу обновлялся, аромат вкусной еды и порядок. Квартира Андрея была такой же, как и у Даши, но в ней все казалось другим.

— Это хорошо, я его пристрою в своей комнате, Даше свой отдам.

— Ненужно, неу…

— Удобно, там они хорошо становятся вместе, поставим твой компьютер, — тут Андрей осекся, но после кивка матери, продолжил, — там места хватает. Розеток мало, но тройники есть. Не проблема.

— Хорошо, но завтра. Я с отцом схожу к Ларисе, — Таня говорила так, словно точки возврата не было. — Тебе что-то еще забрать нужно? Запиши.

— Больше ничего нет, — отозвалась Даша и потупила взгляд в пол.

— Хорошо, не волнуйся. На кухне раскладывается диван, там что-то придумаем.

— Да я кровать ей уступлю, ну, — вмешался Андрей.

— Завтра с отцом все обсудим. Может, Алексею дозвонюсь, у него в той глуши связи никакой нет. Помоги Даше вещи поставить и повесь пуховик в ванну, к батарее, а я что-то горячее сделаю. Ты кофе пьешь?

— Нет, не пьет, — ответил за подругу Андрей.

— Поняла, поняла. Разберешься?

— Да, мам.

Пуховик тут же отправила в ванную, Даше повесили новое, чистое, полотенце. То непривычно пахло порошком, а не хозяйственным мылом, которым Дана обычно стирала свое.

— Переоденься в комнате, там защелка есть, а учебники… давай завтра разберем? Там в столе есть полки, ящики. Думаю, все влезет. И оформим тебе прогул. Мм?

— Я не могу, потом же пропуски придется отработать…

— Понял, лады, тогда после пар займемся этим.

— Спасибо.

— Не благодари. Я тебя с детского сада знаю, как можно не помочь? Мы же почти родные.

Андрей неловко обнял ее, боясь, что Даше сейчас это не нужно. Но та положила голову ему на плечо и расплакалась.

Тепло, как никогда, было нужно.

Первые пять минут за столом Даша сидела в полной растерянности. Она вспоминала слова "Лучше бы тебя не было", "Ты испортила мне жизнь", "Я тебя не хотела". Хотелось думать: все сказано сгоряча. Просто брошено из-за излишка эмоций, но ведь это не так. Это правда. Правда, которая расколола бетонную плиту под ногами Даши. Она никто, не нужна, не важна тем, кто был ее родителями.

Чтобы ей не сказали, а брошенные фразы навсегда объяснили то, что было в ее прошлом, стали несмываемой печатью. С ней можно жить, но она всегда будет напоминать о себе.

В контраст мрачным мыслям на кухне было тепло: тетя Таня разговаривала с Андреем. Спрашивала о соревнованиях и волновалась из-за усталости сына.

— Черта с два я поеду на них еще раз. Отвратительный отель. Просто клоповник! Еда то еще удовольствие, проще сразу в мусорку. Связи нет. Так, если выйти куда-то в центр и то… короче, такой спорт не для меня, — подвел итоги Андрей.

— Хорошо, тогда больше не поедешь. А в секцию будешь ходить?

— Нет, прости, но нет.

— Хорошо, — с пониманием ответила Таня.

Даша с удивлением наблюдала за тем как все просто: не хочешь ходить, не будешь. Ни слова упрека, ни одной фразы по типу "Мы столь сил потратили на этот кружок".

— Даш, может, второе, если суп не хочешь? — уточнила Таня, смотря за тем, как девочка возит ложкой в тарелке.

— Нет, нет, спасибо, я поем суп, просто ждала когда остынет.

Есть не хотелось. Но нужно, тем более овощной суп пах очень вкусно. Первая ложка далась с трудом, но дальше пошло легче. Не заметила, как опустела тарелка. По привычке взяла ее, подошла к раковине и вымыла. Растерялась только куда складывать. Подставки под посуду на столе не было.