– Ну, вот, находишь всегда то, что не искал17, – тихо заметил Далина.
– Интересно, что приготовила нам «эта матрешка»? – отреагировал Мальвиль.
Неведомая вселенская сила всегда эффектно исполняет наши желания, особенно сиюминутные, мгновенные. Пожелав и тут же забыв, мы, дразня, подталкиваем высшие силы к действию, но это не значит, что все остальные наши мысли им не ведомы. Да, не всё исполняется, лишь то, которое нам приносит пользу. Это волшебно и необъяснимо человеческой логикой.… Вот и негромкое желание Деи было также услышано. Она осторожно, практически двумя пальцами, достала мешочек.
Сшит он был из змеиной кожи. Находясь, длительное время, скрытой от воздействия солнечных лучей и осадков, кожа никоим образом не пострадала, напротив, имела первозданный изумительный вид. Природа, мастерица на различные проделки, и тут не поскупилась, чтобы не показать свое умение. Она удачно соединила высокую прочность кожи с ее эксклюзивностью, которая заключается в том, что уникальность рисунка неповторима. По обилию узоров и насыщенности цвета, было понятно, что это кожа питона – одного из самого восхитительного представителя мира животных. С течением времени, чешуйки раскрылись так, что ещё больше облагородили истинную изысканную красоту изделия, позволив оценить совершенство природного свойства кожи даже спустя более двух веков. Они имели форму ромба с закругленными краями, не ложась друг на друга, будто вырастали из предыдущего. Потрясающее впечатление создавали бежевые, черные, зеленые, причем, оттенка, невероятно насыщенного малахитового с примесью бирюзы, естественные вкрапления. Фантастическое мерцание глянца наполняло магией поистине чарующее своеобразие рисунка, воспроизвести который, само собой разумеется, в идеале неосуществимо. Фактура кожи была настолько эластична, мягка и самодостаточна, что совершено, не требовала дополнений, коих на ней и не было. В старину, особенно изделия из змеиной кожи придавали владельцу элегантную респектабельность, показывая его безукоризненный вкус.
Дея заметила, что при касании кожа очень быстро нагревается, появляется ощущение приятного тепла, что лишний раз доказывало естественное ее происхождение. Стянутый в верхней части утонченно плетеной шелковой тесьмой черного же цвета, дополнительно обвитой несколько раз вокруг горловины, концы ее, были залиты сургучом у основания мешочка. Каких-либо надписей и оттисков на нем так же не было.
Далина, Мальвиль, Глеб и Дея растерянно переглянулись. Теперь и вовсе было непонятно, что делать. С одной стороны – любопытство распирало так, что всем хотелось открыть и немедленно, с другой стороны – все прекрасно понимали – содержимое может иметь важное научное значение… вдруг…
– Имея огромное желание заглянуть внутрь, все же, предлагаю оставить до приезда группы из института, – предложила Дея, твердым голосом, не терпящим возражения. – Когда они будут, Глеб?
– Скоро должны уже прибыть…
– Среди них есть очень толковый парень – Гоша Губернаторов, так я вам скажу, друзья мои, он мог бы нам много интересного рассказать об этих предметах. М-да…
– Вот уж не думал, встретиться с Гошей здесь, – не удержался, удивленный, Глеб.
– Вы знакомы? – спросил Далина, а Дея уставилась на Горчевского в ожидании ответа, одновременно следя за его выражением лица. Мальвиль остался безучастным. Его занимало содержимое кожаного мешочка.
Горчевский ответил не сразу. Было заметно, что он подбирал слова.
– Да, когда-то служили вместе… Он…
– Глеб, Глеб, – прервал его Казарцев, появившийся из ниоткуда. – Там приехали эти, из института.
– Вот и прекрасно, – сказал Николай Романович. – Пойдемте, встретим их, а потом, все вместе навестим Сеньку.
– Так, а с этим, что будем делать? Покажем сразу? – осведомился Глеб, ни к кому не обращаясь, но в тоже время, направляя вопрос, собиравшимся идти в сторону выхода.
– Конечно же, берите с собой, – ответила Дея.
Глеб, подумал-подумал и решил, что лучше ларцу оставаться там, где его нашли, но хозяйке не стал говорить об этом, все равно её мысли были заняты гостями.
Последние события происходили неестественно быстро, больше напоминая страницы, какой-то старой, старой сказки. Находки следовали друг за другом, поневоле поверишь во вмешательство высших сил.
Хозяева имения и их помощники отправились на встречу с представителями археологии. Далина шел впереди, за ним Дея с отцом, только Глеб заметно отставал. Дея подметила, что он не слишком-то спешил увидеться с товарищем, да и лицо его стало каменным. Подходя ближе к более оживленной части усадьбы, все заметили стоявший микроавтобус с тремя представителями научной среды. Один из них был пожилой мужчина в шляпе. Он стоял к ним спиной и рассматривал окрестности усадьбы. Рослый, здоровяк, оживленно о чем-то говорил со стройной молодой девушкой, приходившей в восторг и весело хихикавшей от каждого его слова.
Дея не стала торопиться с предположениями. Она украдкой взглянула на Глеба. Он шел все с тем же ничего не выражавшим лицом, посматривая время от времени на стены усадьбы. Дея терялась в догадках – они друзья, расставшиеся на почве ссоры или сослуживцы, один из которых ушел со службы благодаря другому? Но, предоставив событиям развиваться по собственному плану, она переключила все свое внимание на гостей. Недаром она была дочь своего отца, как и его, её сейчас очень занимало содержимое шкатулки, тем самым подталкивая к скорейшему знакомству с группой и раскрытию секрета заветного мешочка.
– Кирил Данилович, что ж ты сам решил приехать, а не послал молодёжь? – еще издали заговорил Далина, улыбаясь. – Все рвешься в бой?!
– Господи! Михал Михалыч! И ты здесь? – мужчина, с выбивавшимися из-под соломенной широкополой шляпы серо-седыми прямыми волосами, обернулся и тоже расплылся в улыбке, пролегавшей в границе между усами и академической седой бородкой. Его маленький, слегка вздернутый нос, смешно зашевелился, утопая в пухлых щечках. На его загоревшем, приветливом, открытом лице, источавшем доброжелательность, виднелись ямочки. Широкие седые брови разлетались на переносице, как крылья птиц в полете. Из-под них смотрели большие круглые карие глаза. Взгляд их был прям и откровенен. – Не ожидал, не ожидал…
Выглядел он так, будто всецело противостоял современной моде, ну или, как если бы он совсем не хотел ее замечать, оставаясь преданным поклонником стиля 50-х годов. Это был элегантный, красивый советский мужчина. Светлый пиджак двубортного костюма, классической полуприлегающей формы, он держал в руке. Светлые широкие брюки, со складками у подчеркнуто высокой талии и манжетами внизу, сшитые из однотонной ткани, обтягивали круглый живот профессора. Темно-синие подтяжки, двумя дорожками убегали назад по рубашке голубовато-линялого цвета и соединялись между собой на середине спины. Спереди же, особенно выделялся галстук. Как и положено декоративному аксессуару, он был очень экстравагантен. Его необыкновенно колоритный «пожар в джунглях»18 – на черном фоне полыхали оранжевые, алые и желтые краски – не потерял свою актуальность для носящего его и ныне. Длина брюк, доходивших до щиколотки, обнажала светло-бежевые носочки в растоптанных, черных, запыленных ботинках. Такая глубокая преданность советской моде, вызывала и восторг, и удивление разом. Но, пожалуй, не стоит потешно реагировать и насмехаться над пристрастиями пожилого человека. Как бы странным не выглядел его внешний вид сегодня, каждый имеет право на собственные предпочтения и вкусы. Хотя, надо отметить, на его фоне Далина занимал более выигрышную позицию.
Мужчины горячо обнялись. Не отметить, что они давние и хорошие приятели, было нельзя, а вот о двух других, присутствовавших здесь же, этого не скажешь. Они, молча, обменялись взглядами, проявив при этом сдержанность, граничащую с холодностью.
– Я немногим раньше вас прибыл. Прошу любить и жаловать – мой старинный товарищ – Рожнов Кирил Данилович, доктор исторических наук, профессор, – представил Михал Михалыч мужчину. – Кирил Данилович, теперь познакомься: Мальвиль Николай Романович – хозяин этого уникального имения, его дочь – Дея, Глеб Горчевский – начальник замечательной стройки, – он показал в сторону усадьбы.
