— Мы разрешим конфликт наилучшим образом, — заверил израильтян Ганс Дитрих Геншер.

Министр обороны Израиля Моше Даян был готов сам отправиться в Мюнхен. Он попросил лететь с ним руководителя Моссад Цви Замира и Виктора Коэна из Шин-Бет. Коэн, свободно владевший арабским языком, понравился Даяну, когда вел переговоры с террористами из «Черного сентября», захватившими самолеты «Сабены».

В последний момент решили, что появление Моше Даяна в Мюнхене может только насторожить террористов и ужесточить их требования. Даян позвонил Голде Меир. Она согласилась, что министру обороны не стоит лететь.

Но Замира она хотела видеть в Мюнхене. Руководитель разведки тоже выразил сомнение в необходимости лететь:

— Там же есть наш посол. Что я буду делать?

Голда Меир настаивала:

— Важно, чтобы ты там был и своими глазами видел, что именно предпринимают немцы.

Цви Замир родился в Польше в 1925 году, его привезли в Палестину грудным ребенком. В 1946 году его арестовали англичане за то, что он помогал евреям нелегально приезжать в Палестину. Он служил в армии, командовал бригадой и получил погоны генерала. В Моссад он заботился одновременно об использовании самых современных технологий в разведке и о создании оперативных групп, выполнявших акции возмездия. По большей части эти группы действовали с хирургической точностью. Но бывали и громкие провалы.

В два часа дня Исса потребовал от Аннелизы Грэе организовать доставку продовольствия для заложников. Он уточнил:

— Надо столько еды, чтобы хватило на двадцать человек.

Но, предполагая возможные действия полиции, сразу же предупредил немцев:

— Мы есть не будем. Это только для заложников.

Террористы понимали, что полиция попытается подмешать в пищу снотворное или другие препараты, поэтому ели и пили только то, что принесли с собой.

У руководителей мюнхенской полиции возникла идея переодеть полицейских в поваров, которые принесут террористам еду и попытаются освободить заложников.

В 14.18 перед домом вновь появились Манфред Шрайбер и Вальтер Трёгер, их сопровождали два мнимых «официанта» — переодетые полицейские.

Запас продовольствия разложили в четыре коробки. Немцы надеялись, что террористы попросят официантов занести продовольствие в дом, но недооценили террористов.

Недаром Абу Дауд, напутствуя боевиков, запретил им пускать в дом кого бы то ни было. Его указания исполнялись неукоснительно. Исса потребовал оставить коробки у входа. Шрайберу и Трёгеру пришлось съесть по йогурту, чтобы доказать, что продукты не отравлены. После чего Исса сам перетащил все в дом, одну коробку за другой. «Официанты» не потребовались.

Террористы чувствовали себя уверенно. Стоя у открытых окон, они загорали. Ничего не боясь, выходили на улицу, где у входа стоял автомат с сигаретами.

Без пятнадцати три дня Геншер, Мерк и Шрайбер вновь пришли торговаться с террористами.

Первым заговорил земельный министр Бруно Мерк. Он повторил, что израильтяне все еще не собрали всех заключенных:

— Мы до сих пор не можем сказать вам ничего определенного. Если вы хотите убить израильтян, которых вы взяли, мы ничего не сможем сделать. Но ведь ничего не изменится, если вы убьете их не сейчас, а через пять минут.

Разгневанный Исса твердил, что через пять минут он кого-нибудь расстреляет.

Тогда Бруно Мерк привел посла Туниса в ФРГ Махмуда Местири и представителя Лиги арабских стран Мохаммада Хадифа. Настал их черед что-то предпринять.

Они вдвоем уговаривали Иссу:

— Дайте израильтянам больше времени, покажите, что палестинцы никого не хотят убивать.

Появление двух высокопоставленных арабских дипломатов произвело впечатление на руководителя террористов. Исса задумался и сказал, что согласен отодвинуть срок ультиматума до пяти часов.

— Но это крайний срок, — предупредил он.

Исса не мог не сознавать, что время работает не в пользу террористов. У немцев появляется возможность что-то придумать ради освобождения заложников. А его люди уже столько времени находятся в постоянном напряжении, без отдыха.

Исса начал понимать, что Израиль не собирается никого освобождать. Он столкнулся с твердой волей и решимостью израильтян. Он приготовился к смерти, но и его противники тоже были намерены сражаться до последнего.

Его начальников из «Черного сентября» судьба заключенных на самом деле совершенно не интересовала.

«Требование освободить наших братьев, томящихся в заключении, — говорил потом Джамаль аль-Гаши, — носило символический характер. Единственная цель нашей акции состояла в том, чтобы напугать мировое общественное мнение в тот самый момент, когда все радовались Олимпийским играм, и напомнить о судьбе палестинцев».

Но Исса хотел освободить своих братьев. И вообще он не мог вернуться домой с пустыми руками. Но и оставаться в захваченном им доме до бесконечности тоже было невозможно. Когда террористы устанут, немцы возьмут дом штурмом. Что же делать?

Абу Айяд рассказывал потом, будто в одном из арабских посольств возник план, который абсолютно всех устраивал. Израильских спортсменов отпускают, их место занимают немцы-добровольцы, с ними террористы улетают в какую-нибудь арабскую страну. А через два-три месяца Израиль тихо освобождает пятьдесят заключенных. И палестинцы довольны, и Израиль не потерял лица…

Но никто другой, помимо Абу Айяда, ни разу не упоминал этот план. Возможно, он все это придумал. Палестинскому руководству не нужен был тихий обмен заключенными. Палестинцам нужен был громкий теракт, от которого ужаснулся бы весь мир.

В 16.35 Геншер, Мерк, Трёгер, Шрайбер и еще несколько чиновников вновь появились возле дома на Конноли-штрассе. Аннализа Грэе попросила Иссу выйти.

Бруно Мерк завел прежний разговор. Израильское правительство все еще не дало окончательного ответа, не все министры согласны отпустить заключенных. Израильскому правительству нужно дополнительное время…

Исса понимал, что его откровенно обманывают.

— Не пытайтесь нас надуть, — кричал он на баварского министра. — Вам не обмануть нас!

Но и немцы уже устали.

— Германия делает все, что может, — отрезал Геншер. — Мы выполняем все ваши требования, которые в состоянии исполнить. Если у вас есть новые требования, излагайте, мы готовы их выслушать.

Исса закурил и попросил подождать. Вернулся в дом. Через две минуты вышел.

— Ситуация изменилась, — более спокойным тоном сказал он. — Мы сыты по горло отсрочками. Один из заложников предложил лететь в Каир и там найти решение кризиса. Мне нравится эта идея. Значит, мне нужны два самолета. Они должны быть готовы к вылету через час.

«Я не верил, что израильтяне захотят вступить с нами в переговоры, пока мы находимся в Германии, — вспоминал Абу Дауд, — поэтому мы и запланировали перелет в арабскую страну. Когда мы оказались бы на арабской земле, израильтянам пришлось бы вести с нами переговоры».

Руководители «Черного сентября» снабдили Иссу списком арабских стран, в которые он должен попытаться улететь вместе с заложниками, если Израиль откажется исполнить требования террористов. Первым в списке значился Египет, затем Марокко.

Немцы не знали, что ответить. Они понимали, что руководители Израиля не согласятся на то, чтобы их граждан вывезли в любую арабскую страну, которая находится в состоянии войны с еврейским государством. А в сентябре 1972 года еще ни одно арабское государство не признало Израиль и не заключило с ним мира.

Немецкие министры опять попытались уговорить Иссу отказаться от операции. Они снова перепробовали все варианты. Предлагали деньги, выражали готовность лететь вместе с терористами, если заложников освободят. В заложники предложил себя даже сын канцлера Федеративной Республики Петер Брандт. Но все предложения были наотрез отвергнуты.

Геншер на всякий случай предупредил палестинцев, что за столь короткое время ему не найти два самолета. К тому же предстоит подобрать пилотов-добровольцев — не всякий летчик «Люфтганзы» готов рискнуть своей головой. Исса согласился удовлетвориться одним самолетом, потребовав приготовить машину к семи вечера.