Обоих арестовали. На допросе Абу Дауд раскололся и рассказал все, что знал. 34 марта 1973 года Абу Дауда показали по амманскому телевидению. Он беспрекословно рассказал то, что от него хотели услышать.

— Нет такой организации — «Черный сентябрь», — поведал телезрителям Абу Дауд. — ФАТХ списывал свои операции на «Черный сентябрь». Все крупные операции проводят Абу Юсуф (аль-Наджар), Абу Хасан (Саламех) и Абу Айяд (Салах Халаф).

Несколько месяцев Абу Дауд сидел в иорданской тюрьме. Его приговорили к смертной казни. Но приговор не был приведен в исполнение.

5 сентября 1973 года пятеро палестинцев ворвались в посольство Саудовской Аравии в Париже. Это были люди Абу Нидаля. Они захватили тринадцать заложников и потребовали освободить Абу Дауда. Группа арабских послов три дня вела в Париже переговоры с террористами. Они отпустили четырех женщин, вместо них добровольным заложником стал иракский посол.

Французское правительство разрешило террористам вместе с заложниками улететь в Каир, где они дозаправились и перелетели в Кувейт. Здесь все и закончилось. Казалось, операция провалилась. В реальности все было не так просто.

Возможно, Дауду сильно повезло, что у пятерых палестинцев в Париже ничего не получилось. Говорили, что Абу Нидаль собирался не столько вызволить товарища из иорданских застенков, сколько заткнуть ему глотку. Абу Дауд выдал иорданцам секреты «Черного сентября», и товарищи хотели его просто убить…

Накануне арабо-израильской войны в октябре 1973 года иорданский король Хусейн восстановил отношения с лидерами Египта и Сирии и выпустил около тысячи заключенных-палестинцев. По совету руководителя иорданских спецслужб Абд аль-Расула Килани отпустили и Абу Дауда. Кувейт согласился заплатить за него двенадцать миллионов долларов. Король распорядился привести к нему Абу Дауда и на прощание ласково с ним беседовал.

В 1974 году «Черный сентябрь», исполнив свою миссию, перестал существовать.

Израильтяне искали Абу Дауда, но безуспешно. Арабские страны снабжали Абу Дауда документами на вымышленные имена, и он свободно путешествовал по Ближнему Востоку и социалистическим странам.

В начале января 1977 года в Париже был убит один из его друзей. Абу Дауд решил лететь на похороны. Он получил въездную визу во французском посольстве в Бейруте, предъявив фальшивый иракский паспорт на имя Юсуфа Раджи Ханна. Об этом стало известно Моссад. Израильтяне уведомили власти ФРГ, которые хотели судить Абу Дауда за кровопролитие в Мюнхене. Боннские судебные чиновники попросили о помощи французскую контрразведку — управление охраны территории.

К этому времени Абу Дауд уже находился во Франции в составе официальной палестинской делегации, которую пышно принимали. Французские дипломаты попали в глупое положение, когда палестинца арестовали и посадили в парижскую тюрьму «Санте». В камере он оказался вместе с мелким вором из Бельгии и парочкой наркоманов.

Федеративная Республика и Израиль немедленно потребовали выдать им Абу Дауда.

Французские власти, узнав, с кем они имеют дело, испугались собственной смелости. Париж годами подкупал различные террористические группы, добиваясь, чтобы они действовали где угодно, только не во Франции. При этом Париж старался не злить террористов. История с Абу Даудом угрожала разрушить эту сложную игру.

Палестинца тут же повели в суд. Рассмотрение его дела продожалось двадцать минут. Выяснилось, что арестовали без соблюдения всех формальностей. Его тут же посадили в машину и с полицейским эскортом отвезли в аэропорт Орли, снабдили билетом первого класса и посадили на первый же рейс в Алжир, где его встретили как героя, вырвавшегося из вражеских застенков.

В Тель-Авиве перед зданием французского посольства выстроились дети убитых в Мюнхене спортсменов с фотографиями своих мертвых родителей. Они протестовали против трусости французских властей. Но это не произвело впечатления на Париж. Президент Франции Валери Жискар д’Эстен заботился и об экономических интересах страны. Сразу несколько арабских стран пригрозили забрать из французских банков свои вклады — около пятнадцати миллиардов долларов, нефтяные деньги. На следующий день после освобождения Абу Дауда Франция подписала с Египтом соглашение о поставке двухсот французских истребителей «Мираж».

После этой истории Абу Дауд предпочитал ездить только в социалистические страны, где ему ничего не угрожало.

Израильтяне охотились и за человеком, без которого не обходился ни один теракт палестинцев в Европе. Это бывший врач и член политбюро Народного фронта освобождения Палестины Вади Хаддад. Он первым сообразил, что значительно эффективнее сражаться не с готовым к отпору Израилем, а с безоружными европейцами и американцами, не ожидающими нападения.

Вади Хаддад начал с угона израильского «Боин-га-707» в Алжир в 1968 году. Это был первый в истории угон самолета. Палестинцы намеревались таким образом привлечь внимание всего мира к своей борьбе против Израиля.

Хаддад умел вербовать людей. На него работали террористы из западногерманской «Фракции Красной армии», боевики из Никарагуа и японцы из «Объединенной Красной армии».

В июле 1970 года израильтяне обстреляли ракетами бейрутскую квартиру Вади Хаддада, но две из четырех ракет не взорвались, и он не пострадал.

Хаддад, между прочим, присмотрел перспективного юношу из Венесуэлы, который происходил из семьи с давними революционными традициями. Его дедушка участвовал в венесуэльской революции 1899 года. Его отец Хосе Аллаграсия Санчес, марксист и миллионер, разбогатевший на сделках с недвижимостью, назвал троих сыновей Владимиром, Ильичом и Лениным.

Образование Ильич Санчес Рамирес получил в Советском Союзе и часто вспоминал потом о Москве, с видимым удовольствием объясняя соратникам по борьбе с империализмом и сионизмом разницу между черной и красной икрой. Он жаловался на то, что его вышвырнули из Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы за пустяшное дело.

В Москве Ильич познакомился с палестинцами, и их идея — добиться своего можно только вооруженной борьбой — очаровала его, как и многих других молодых людей в конце 60-х годов. Он подпал под дурманящее влияние кровавого терроризма. Абсолютное большинство европейских левых в те годы решили поддержать палестинское дело. Палестинцы и вьетнамцы были для них прямыми жертвами мирового империализма. Кроме того, палестинцы уже перешли от дискуссий к действиям. Радикалам это нравилось.

Представитель Народного фронта освобождения Палестины в Москве Рифаат Абул Аун пригласил недоучившегося студента посмотреть, как живут и сражаются палестинцы. В Бейруте Ильич пришел к Бас-саму Абу Шарифу, который мастерски вербовал молодежь. Венесуэлец настолько понравился Абу Шарифу, что он уговорил юношу присоединиться к одной из самых непримиримых и жестоких групп — Народному фронту освобождения Палестины. И сразу же договорился об отправке Ильича в учебный лагерь, располагавшийся тогда на территории Иордании.

Абу Шариф предложил Ильичу взять боевой псевдоним. Венесуэлец попросил называть его Карлосом. Под этой кличкой он и вошел в историю современного терроризма.

Учебный курс занимал несколько недель. Карлос требовал, что его взяли в «настоящее дело».

Хаддад отправил Карлоса в Лондон, где жила его мать. Она ввела сына в высшее общество. Богатый латиноамериканец-плейбой ни у кого не вызывал подозрений.

Первую акцию Карлос провел через год после переезда в Англию. Он пришел домой к британскому предпринимателю Эдварду Зифу, известному своими симпатиями к Израилю, и выстрелил ему в лицо. Через месяц Карлос подложил бомбу в отделение израильского банка, в результате чего была ранена машинистка. Народный фронт освобождения Палестины с гордостью заявил о мощных ударах по «сионистскому врагу».

Взлет Карлоса начался в тот день, когда он стал преемником Мохаммада Будиа, который руководил европейской сетью Народного фронта освобождения Палестины. Когда Будиа взорвали, Карлос перебрался в Париж. Теперь он снабжал западноевропейских левых оружием, которое доставлялось в столицу Франции в дипломатическом багаже из различных арабских стран.