- Давай я? - предложила Скарлет, разливая по стаканам водку.

   - Эй! - забеспокоился Хонг. - Это против правил!

   За почти полтора года партнерства он прекрасно выяснил границы, внутри которых может безнаказанно демонстрировать свое чувство юмора на своем партнере без опасности закончить кровавым пятном на стене - Браун позволял ему многое, пока это не выходило за очерченные им же рамки. Скарлет подобной терпимостью не страдала, и какие бы странные отношения не связывали эту парочку, профилактических звездюлей он чаще всего получал именно от девушки-койота.

   - Правило команды номер один: "Когда кто-то хочет убить Хонга - остальные помогают", - процитировала Скарлет, пододвигая в центр стола закуску. - Больше никаких правил нет.

   - Так может, нужно добавить новое? Что-то типа: "Нельзя передавать свои удары другим"?

   - Может, - согласилась Скарлет. - Как насчет: "Десять льен за каждую тупую шутку"?

   - Это... - задохнулся Хонг. - Это... Это жестокое обращение с фавнами!

   - Это не может быть им, если я - тоже фавн.

   Браун только улыбнулся себе под нос, слушая привычный треп своей команды.

   - За что пьем-то? - спросил он.

   К его удивлению, ответом ему была тишина.

   - Ну... - наконец нерешительно начала Скарлет. - Мы вроде как планируем напоить тебя, босс.

   - Зачем? - удивился он.

   Оборачиваться, впрочем, не стал - его руки все еще не были чистыми.

   - Ты стоял пятнадцать минут среди роботов и пялился в пустоту, - вступил Курай.

   - Торчвик внезапно стал вести себя так, будто он здесь главный, - добавила Скарлет.

   - А еще ты намыливаешь руки второй раз подряд, - подтвердил Хонг. - И, наверно, двадцатый - за сегодня. Ты делал так после смерти мальчишки Лайма.

   - Что происходит, командир? - резюмировал Курай.

   Браун ответил не сразу. Он аккуратно закрыл кран, тщательно вытер руки, осмотрел ладони... и все равно не мог отделаться от ощущения, что где-то в его порах, в крохотных складочках его "линии жизни" все еще остались частички крови Таксона.

   Конечно, было глупо считать, что его команда ничего не заметит.

   - А вы не видите? - он зашел с очевидного. - Все эти Паладины, весь этот Прах... фестиваль Витал, расширенный набор, подкрепление из Менаджери, с которым вот-вот выдвинется Адам?

   - Ну, ты у нас босс, - после короткого молчания ответила Скарлет. - Ты показываешь куда стрелять, мы - жмем на курок.

   Он вздохнул. Скарлет как всегда - слепо следует за вожаком. Наконец обернувшись к своей команде, он молча подошел к дивану, хлопнулся на него рядом с девушкой-койотом, взял стакан...

   - Адам начинает войну, ребята, - сказал он, залпом опрокидывая в себя прозрачный огонь и, фыркнув, тяжело помотал головой, цапнув со стола кусок хлеба.

   - Я не знаю, маленькая она будет или перерастет во вторую Войну за Права, но она будет. И ее начнем мы.

   - Но ведь Война за Права не повторится, - возразил Курай. - Ты сам нас учил - это никому не нужно: ни нам, ни Королевствам. Если мы напугаем их достаточно...

   - Я не знаю, Курай, - признался Моррон. - Не все происходит согласно моему пониманию правильного. Люди не всегда принимают решение, исходя из логики. Дерьмо иногда попадает на вентилятор, даже если его никто туда не кидал. А мы сейчас стоим перед огромной турбиной с целым экскаватором самого отборного говна в Ремнанте.

   - Этот образ определенно надо запить, - заметил Хонг, забирая у Скарлет бутылку и подливая своему партнеру.

   Дождавшись, когда Моррон уговорит и вторую, он продолжил:

   - Я согласен, все это немного стремно, но это не объясняет того, почему ты вдруг стал слушаться Торчвика.

   Браун только скривился.

   Он действительно может доверять своей команде? Хонгу, с его гребанным Проявлением и отсутствием моральных запретов, которому даже война - просто "немного стремно"? Скарлет, с ее слепой преданностью вожакам (а кроме Брауна ведь были и вожаки посильнее)? Курай, который так мало говорил, что даже спустя полтора года Моррон не представлял, что происходит в его голове?

   Он не мог рисковать Блейк. Только не ей.

   - Это не продлится долго, - тяжело сказал он.

   Это звучало, как обещание вскоре решить проблему, но на деле значило совсем иное.

   Роман шантажировал его информацией о местонахождении Блейк, но проблема была в том, что это очень вряд ли долго останется тайной. Кошка-фавн могла быть очень упрямой - если она влезла в дела Белого Клыка однажды, она влезет и во второй раз... а после и в третий. Рано или поздно это выплывет.

   А что она будет делать, когда Адам все-таки развяжет свою гребанную маленькую (Браун очень надеялся, что выйдет именно так) войну? Нет ни единого способа, которым она останется в стороне. Они узнают. Рано или поздно, так или иначе, но они узнают все.

   Он не мог защитить Блейк - только отсрочить неизбежное.

   "По крайней мере - отсюда" - заметил тихий, вкрадчивый голос где-то в уголке сознания. - "Но если ты будешь рядом, то сможешь защитить ее от чего угодно".

   Когда все пошло так ужасно неправильно? Когда он свернул на тот путь, на котором ему приходится выбирать между Блейк и Адамом, делом всей своей жизни - и призрачной надеждой на иной, чудесный путь, который, может быть, существует где-то там?