"Прости, брат..." - подумала Элком, выпуская поток ослепительного желтого пламени на свободу.

   Рев пламени, натужное гудение разрушающегося щита, крики ярости и боли, взрывы и злобное шипение драконов в небесах - все это разрезал напополам тихий плач скрипки. Вроде бы тихий, едва уловимый звук скользил между грохотом и громом, обволакивал и душил, останавливая поединки, замораживая гнев и убивая любое движение.

   Уже спустя несколько секунд сражение остановилось, драконы, еще мгновение назад рвущие друг друга на части, застыли без движения, не способные стряхнуть с себя медленно ползущий ужас, черную когтистую лапу отчаяния, сжавшую сердце. На замок Арс Олор опустилась тишина, и только скрипка рыдала - стройная фигурка в черном облегающем платье медленно спускалась с небес, шесть темных как самая глубокая ночь крыльев мерно двигались за ее плечами, ярко-алая скрипка, прижатая к щеке.

   Желтое пламя иссякло - заклинание иссякло раньше времени, когда герцогиня утратила контроль над своей магией.

   Барды были редки, как в этом мире, так и среди пришельцев из Иггдрасиля: слишком редким был этот дар, дар менять музыкой реальность, касаться чужих душ напрямую, влиять на них, изменять... и разрушать.

   Герцогиня никогда не испытывала на себе конкретно эту мелодию, но какая-то часть ее, сохранившая подобие здравомыслия, узнала ее по описанию.

   Она называлась "Ода Отчаянию".

   Элком дернулась в стальной хватке Злого Терновника - ее собственная магия, теперь обратившаяся против нее, мешая освободиться и ударить по врагу, прервать мелодию, чтобы освободить свое войско от злого волшебства.

   Она смогла только повернуть голову и желтый огненный шарик, первый предвестник грядущего шторма, вновь засиял у ее губ: слабый, колеблющийся, но крепнущий с каждой секундой.

   Было сложно сосредоточится: столько мыслей одновременно крутилось в ее голове, столько воспоминаний всплыло, казалось, давно забытых и похороненных, столько эмоций рвало ее крохотное сердце на части.

   Ее расфокусированный, едва сознательный взгляд неотрывно следил за Падшим Ангелом, парящим над полем битвы... и одновременно она, с руками, связанными за спиной, шла за своим надзирателем в черную пещеру, скудно освещенную редкими факелами - место, где ее должны были принести в жертву, место, где она должна была умереть. Она чувствовала - так же остро, как и сотни лет назад, холодный металл кандалов, приковавших ее к алтарю, желтые равнодушные глаза гигантского дракона, длинный коготь, чертящий на ее обнаженном теле причудливый узор, вспарывая кожу, не обращая внимания на ее крики и задушенный, отчаянный плач. Она лежала в постели - тело, горящее в огне, постоянный, непрерывный зуд под чешуей, сводивший с ума, тошнота и жар; ее тихие мольбы помощнику безжалостного черного чудища, которому получили заботиться о ней - она умоляла о смерти. Ее первая встреча с Ариэль - женщиной, которой весь мир был обязан своей свободой, самом опасном существом на планете: ее яркие зеленые глаза, длинные огненно-рыжие волосы, легкий доспех цвета старой бронзы и золотой трезубец в руках, изрыгающий молнии - тогда она в первый раз проиграла кому-то, кроме своего отца, Страж Королей стерла ее в порошок, вернув уже почти забытое чувство беспомощности и отчаяния... вместе с ее страной, ее родиной, ее братьями и сестрами.

   Поток ярко-желтого пламени сорвался с ее губ, разбив гнетущую тишину, заглушив на мгновение дьявольскую мелодию, огненным лучом осветив поле битвы... лишь для того, чтобы пройти мимо - Падшая лишь лениво шевельнула крыльями, пропуская огненную струю мимо.

   Стройные ножки в черных туфлях на высоком каблуке коснулись земли. Не прерывая игру, Падшая легкой, танцующей походкой направилась к герцогине, чье тело начало сиять тусклым светом Огненного Покрова, в тщетной попытке избавится от крепкой хватки ядовитых лоз Злого Терновника: та же самая тактика, которую пытался применить Бом всего полминуты назад.

   И столь же бесполезная.

   Тем не менее, прежде, чем добраться до своей цели, ангелу пришлось ненадолго отвлечься - огромная фигура в полном доспехе прыгнула на нее, Стэнвилл, ее верный генерал, так или иначе справившийся с воздействием волшебной музыки. Ему даже удалось замедлиться ее на мгновение... но лишь на мгновение. Падшая оторвала скрипку от горла и без замаха ударила ею по лицу генерала, отправив массивное тело в полет. В ту же секунду смычок вновь коснулся струн, не давая магии разрушиться.

   И вот она уже рядом. Новый шар желтого пламени, зажженный герцогиней, оказался разрушен ударом точеной ножки по лицу. Сила, таящаяся в на вид хрупком теле, была достаточна, чтобы разорвать путы Злого Терновника, заставив тщедушное тело Элком оторваться от ее брата и перекатится на спину.

   - Это было так разочаровывающе, Бом, - уронила Падшая, переступая через его все еще связанное заклинанием тело. - Ты был так уверен, что в состоянии обращаться с этим сам... А ты... такая отважная маленькая девочка. Они ведь все верят в тебя, ты знаешь? Даже сейчас, они надеются, что любимая Первая Сестра спасет их.

   Герцогиня почувствовала, что необоримая сила позади мелодии слабеет - мир всегда сопротивлялся странному волшебству Бардов, стремясь вернуться к нормальности. Еще с десяток секунд - и она, и все остальные будут избавлены от власти "Оды", в состоянии встать и сжечь эту суку дотла, разорвать ее на куски, окропив Эквилибриум фиолетовой кровью Падших - Мировой Артефакт уже сотни лет не пробовал их крови.

   Все это при условии, что ей дадут эти десять секунд, разумеется.

   - Это так мило... - проворковала крылатая, занося ногу над герцогиней. Острый, окованный сталью каблук смотрел прямо в широко открытый глаз беспомощной Элком, едва способной пошевелить пальцами. - Надежда так легко превращается в отчаяние. Верь мне - меня когда-то звали Рамиилой. Я была архангелом Надежды. Теперь меня зовут Астарота, и я хочу, чтобы ты знала: твоя смерть будет напрасной.

   Ответом ей стал еще один шар улучшенного Адского Пламени, осветивший лицо герцогини и желтые глаза, сужающиеся в гневе.

   - Прощай, - сказала Астарота, вбивая каблук глубоко в череп самонадеянной герцогини. В тот же миг действие Оды подошло к концу, мелодия оборвалась, возвращая всем способность двигаться... которой никто не воспользовался.