– А где пьянка-то? – искренне удивилась Ли’Нор.
Оно понятно, для нарна это вот – это не выпить, это так, причаститься.
– Я…
– Минбарка, ну да. Чуть в большей мере, чем Дэвид Шеридан. Бросьте, Дайенн, вы в самом деле никогда не пробовали алкоголь? Он ведь не вреден вам физиологически, как действительным минбарцам, любить его никто и не просит, но иногда-то, немного – почему нет?
Дайенн вынуждена была признать, что да, пробовала – в подробности обстоятельств, впрочем, решила не вдаваться, не до конца сошедшие с морды Алвареса синяки и так не давали ей забыть… Но нарнка, к счастью, не стала развивать тему и просто откупорила первую бутылку.
– Ну вот. Что за успех дела и не во вред делу, на то у нас законное право. Завтра у нас всего этого всё равно ни в одном глазу не будет. …Видели, кстати, какой номерок Арвини умудрился снять для милой семейной пары? Вроде, это ему Иглас идею такую подал… Кто там говорил, что наличие врия в команде – это очень хорошо?
Вот почти все говорят про Марс – красная планета… Расхожее определение, перешедшее в языки всех рас, теперь уже никаким керосином не вытравишь. Во-первых, не такой и красный, теперь – со всеми этими куполами и трассами, покрывшими его поверхность, всяких красок хватает… Во-вторых, и не для протокола… Эта ночь вспоминалась Дайенн в разном свете, но едва ли в красном. Больше в золотом. Золото свечей, золото в бокалах, золотым отсвечивали волосы Ли’Нор и Софьи, да и её, наверное, тоже. Золотым блестели звёзды… Не натуральные звёзды, конечно – их, настоящие, через купол видно не очень хорошо и не всегда. Простенькая голограмма, созданная… Как там это выразились? Повторить без специального образования в сфере рекламы не получится. В общем, чтоб людям было приятно и комфортно.
И внутри всё тоже было с каким-то странным… золотым отсветом…
В котором часу Дайенн вышла из номера, а самое главное – зачем, она вспомнить бы не смогла. О чём это они говорили с Ли’Нор и Софьей? Ну, говоря уж честно – по-женски трепались? Страшно сказать – о мужиках? Нет, конечно, в целом ведь в этом… нет ничего неестественного… Они молодые, не семейные женщины, они – ну куда от этого факта денешься? – работают, да, над серьёзным делом работают, но в окружении мужчин. Некоторые из которых, всё-таки, молоды и привлекательны… Дядя Кодин как-то сказал, не вспомнить, в какой связи: «Дела, планы, достижения… всё суета, непреложным и единственно ценным является любовь». Что, правда, не мешало ему воспитывать из ученицы девушку серьёзную, думающую прежде всего о деле, а не о всяких романтических глупостях. Как смеялась на этот счёт Мирьен…
– Кажется, сестрёнка, у меня в нашей благословенной глуши все шансы выйти замуж гораздо раньше тебя?
– Что за чушь! – сердито обрывала она сестру в таких случаях.
– Хорошо, заткнулась, вернёмся к разговору ещё через пять лет!
В коридоре налетела на Эркену… Ну что за пропасть! Нет, то есть, всё нормально, не спится… Он ведь бракири, для него нормально не спать ночью. Хотя у него, как у полицейского, образ жизни, строго говоря, не дневной и не ночной, а какой ситуация требует. А с этими перелётами немудрено сбить режим.
– Госпожа Дайенн, что-то случилось?
– Нет, спасибо, Эркена, всё в порядке…
На лицо его, конечно, падал свет уличного фонаря, но казалось почему-то – что далёких звёзд. Может быть даже, не этих, голограмм, а тех, настоящих, за куполом… В глазах всё едва уловимо поплыло, выпитое золотым смехом плескалось в крови. Дайенн с удивлением для себя обнаружила, что припала губами к губам Эркены. Какие же у него потрясающие губы… И откуда-то пришло сравнение с солнцем. Мягким, тёплым золотым солнцем – не минбарским, наверное, там оно более… пронзительно белое… может быть, марсианским – меньше, чем на Земле, сглаженное куполом и потому не ослепляющее? Что за глупости, конечно, сравнивать с солнцем бракири, он же черноволосый… Что за глупости вообще, девушка, он не твоей расы. Ни той ни другой твоей расы. «А это имеет значение?» – ехидно спросил внутренний голос.
– Госпожа Дайенн?
Наваждение отступать не хотело, словно откуда-то из-за дрожащего золотистого купола, сквозь странный шум – может быть, собственной крови, слишком быстро бегущей по жилам? – доносился до неё голос.
– Простите, Эркена… Что на меня нашло…
Она на миг прижалась к его груди – отметив краем сознания, тем, который уже на автомате привык фиксировать детали, странное – медальона на нём не было…
Следующие, кажется, часа полтора она провела в компании Дрима – что было очень и очень хорошо, зло говорила она себе, уж по крайней мере, его она как потенциального самца не будет рассматривать точно. Ну, конечно, не только его, Иглас и Аличе тоже вне опасности… Ну да, ещё Илмо Схевени – всё же, прости меня, вселенная, ко всем надо относиться одинаково, да, но корианцы откровенно страшноваты…
Собеседником Дрим был не самым удобным, это правда, но это сейчас и не требовалось – даже лучше совсем без этого, ещё сболтнёт, чего не надо. Всё же подкосил её выдержку, наверное, этот совершенно дурацкий случай на Экалте… Зато Дрим с явным удовольствием показал ей, на своём ноутбуке, потрясающее слайд-шоу фотографий космоса. Оказывается, сектор токати – это такое место, в котором стоит, хотя бы раз в жизни, побывать, и можно считать, что жизнь прожита не напрасно…
Она надеялась, что к её возвращению девушки уже разойдутся по постелям. Зря. Ли’Нор была совершенно права, говоря, что такое количество алкоголя – это тьфу, в сон не клонило никого.
– …А Гидеон?
– Ну… Если закрыть глаза на эту… нарочитую, видимо, в традициях военных дубоватость… и если без фона всех остальных, на котором он, конечно, ничем принципиально не выделяется…
– Зато чистокровный землянин.
– Ай!..
– Ну я понимаю, что с лица краше Алвареса природа пока ничего не придумала.
– Ли’Нор!
– Это сказала не я, это гены матери. Лично по мне, на лицо красивее Арвини. Его кроме расы ничего не портит. К тому же, Алварес… Ну, мы с тобой понимаем…
– Ты имеешь в виду его блок?
Нефилим снова принялась развлекаться, ставя с помощью телекинеза подтаявшие кубики льда друг на друга.
– Интересно… Наши учёные, я имею в виду, достаточно подробно разбирали генотипы, когда собирали нас… Возникла гипотеза – как факт пока не принята, но и не опровергнута… Есть в генетике понятие антигена. Оно изначально было не совсем об этом, но со временем понятие расширили… Так вот, если взять телепатию – ген, отвечающий за наличие телепатических способностей, худо-бедно определили многие расы. Проблема, правда, в том, что именно определили… Вообще-то их как бы два. Ну да, ты понимаешь, о чём я говорю. О разнице между «ворлонской меткой» и исходным… как его… я далеко не биолог… Так вот, в норме – если не говорить об экспериментах ворлонцев, чтоб им в их запределье икнулось как следует… Ген телепатии есть у всех. И антиген к ней тоже есть у всех. В норме они взаимоподавляют друг друга, что даёт нам типичного нормала, без разницы, какой расы. Субъекта, не способного читать мысли других и проецировать свои мыслеобразы, но поддающегося сканированию, наведению ментальных иллюзий и всё такое прочее. В случае, если мы имеем сбой механизма антигена – ну, как бы «дырка» в этом месте – мы получаем телепата… Естественного телепата. Так вот, учёные как-то задались вопросом – чисто теоретически, понятно, создавать такое совершенно незачем – что будет, если «выключится» именно нормальный ген, то есть, преобладание будет у антигена? Может быть, это случай Вадима Алвареса как раз? …Да что мы за бабы такие, а! начали говорить о мужиках – опять к серьёзным научным вопросам скатились…
Дайенн рухнула на свою кровать, тоскливым взглядом вперившись в потолок. Ли’Нор отставила свой бокал и присела на краешек кровати к ней.
– Знаете, за что можно ценить телепатов? Ну, кроме того, что они являются ценным ресурсом державы? Телепат способен не только увидеть, что тебе плохо, но и понять, почему. Вы мучаетесь сейчас, Дайенн, от внутреннего разлада. Уж что всегда роднило нас, нарнов, с минбарцами – так это то, что мы, в отличие от тех же землян, не получаем в ходе воспитания противоречивых установок. Женщина-землянка – вот кто несчастное существо. Извините, Софья, вас я за землянку позволяю себе не считать… Требования времени понуждают её развиваться как профессионал, строить карьеру, требования патриархальных традиций говорят, что самое главное – реализоваться как жена и мать, без этого жизнь не полна. При том эти требования заведомо подаются как противоречивые, предполагающие вечный мучительный поиск баланса, вечные страдания из-за того, что перевес одной чаши весов нанёс ущерб другой. Да помолчите, Софья, знаю я про вашу мать! Мало кому удаётся всё то, что удалось ей… Да и вспомните, сколько она сама искала выход из этого противоречия. Ну, к нам, нарнам, сама природа была куда благосклонней, у нас мужчины и женщины вровень несут заботу о потомстве. Довольно забавно, кстати, я тут Софье говорила, что я-то и сама способна к выкармливанию детей. Так что если рожу от нарна, у моего ребёнка даже выбор будет, кем выкармливаться.
