- Да, раз уж об этом, – повернулась Лаура, – наша «Фурия» той же модификации? Можно внести лёгкую сумятицу…

- Вы умеете управлять «Фурией», мисс Солнерски?

- Я? Умею ли я управлять «Фурией»?! 120 часов в «Битве при Яноше», 80 часов в «Битве на рубеже», два симулятора – неофициальных, конечно… Я эту сраную «Фурию», вид изнутри, по памяти нарисую!

- Восхитительно! Но увы, придётся вам остаться за пультом, наша «Фурия» – больше не наша – принять участие в бою не сможет, а вот «Сигор»… «Сигор» имеет смысл выпустить. По крайней мере, место я займу, мало ли, в какой момент центавриане решат присоединиться к куча-мале.

- А кто умеет управлять «Сигором»? – ошалело завертел головой Майк.

- Отличный вопрос, мистер Гарибальди! По-вашему, мы брали бы на борт истребители, которыми бы не умели управлять мы оба?

Ан’Вар, отдав последние команды, выскочил из рубки, Давастийор мазнул рукой по панели – и ближайшую из «Фурий», уже энергично поливающих огнём «Млау», смело зеленоватым лучом носового орудия.

- Может быть, время и не самое удачное, – Лаура взяла в сетку прицела вторую, – но что с нашей «Фурией»?

- Честно – не знаю, но надеюсь, с нею в целом всё лучше, чем с нами, – в голосе Давастийора смех был пополам с яростью, – вот с вашими друзьями – не знаю… Думаю, они в некоторой панике…

- Какими друзьями?

Тилон мотнул головой в сторону входа, где кроме Майка, стояли так же Г’Сан, Лоран и Чтцфркфра:

- Ну а кого здесь нет? Самодеятельность бывает прекрасна, но чревата, мисс Солнерски. С маркабской временной аномалией я вас уже вкратце ознакомил, а вот подробнее в нашу с нею работу не посвятил, жаль, может быть, это бы как-то предотвратило… Машина работала, как вы помните, очень слабо и хаотично, синхронизировав её с двигателем «Фурии», мы надеялись достичь большего эффекта… Достигли, но не мы. В момент запуска тахионная волна швырнула нас в 2259, а внутри контура, как вы догадываетесь, тахионное поле было мощнее…

- Боже.

- Так что где наша «Фурия», вернее, когда – знает только Г’Кван, Иегова, центаврианский Творец, можете опросить их всех по очереди. Может быть, в 2059 году, может – наоборот, в 2359, всякое могло быть. Ну да у нас сейчас немного другие проблемы, чем выяснять это…

- Иглас? Игласа нашли? Он жив?

- Он был в той ветке туннелей, отрезанной завалами, вчера наконец удалось разобрать завал достаточно, чтоб суметь туда пробраться… Ребятам крупно не повезло. Ветка имела три ответвления, два перекрыты почти герметичными дверями, а одно имело понижение под водоводом, там мелкая речушка взята в трубу, питала старую часть Замара… Во время бомбёжки трубу порвало, не сильно, но достаточно, чтоб образовался водяной замок. Закупорка со всех четырёх сторон, они просто задохнулись там. Воздух, который поступал из отдушин, просто не успевал замещать углекислый газ. Их только двое выжило… Они лежали отдельно, в малом ответвлении, их нашли в числе последних. Повезло Игласу, что он врий, это местами даже лучше, чем минбарец. Они умеют замедлять дыхание, впадая в подобие анабиоза, только у минбарцев это достигается упражнениями и медитациями, а у вриев природная способность, удивляющая учёных других миров до сих пор. Больше всего это похоже на описанное в земных мифах состояние сомати – есть основание полагать, что эти мифические лемуро-атланты были ни кто иные, как очередные врийские шутники, тем более что и внешне похожи… Я это говорю не просто так – таким же образом он спас девочку. Он может входить в это самое сомати, как нечего делать, а вот земляне в большинстве своём нет. Он взял её под ментальный контроль, сам изменив настройки организма…

- Интересно, – задумчиво проговорила Ли’Нор, – что, как мне казалось, для подобной силы воздействия нужно иметь глубокую эмоциональную связь. Для не родственников и не старых друзей это возможно разве что в случае сексуальной связи… Ну да меня этот вопрос не столь сильно занимает, даже в чисто научных интересах. Если кто-то совершает невозможное, чтобы спасти чью-то жизнь, то препарировать его действия я не вижу надобности.

- Циничные вы ребята… – хмыкнул Гидеон, – впрочем, меня во всём этом радует то, что и Иглас скоро будет здесь. Почти вся команда в сборе, очень кстати, занефы там как раз наводят последний лоск… Боюсь, с этим не стоит затягивать, а то с их лоском, в их занефском понимании, мы будем собирать в космосе больше зевак, чем выставки русской хохломы.

- А меня вот ничего не обнадёживает, – мрачно проговорил Эдето, – я б не отказался занять оптимизма…

- Странно это слышать, когда ваши силы повсюду достигают победы за победой, – удивился Викташ.

- Если вы разберёте последние сведенья внимательнее, вы перестанете удивляться.

- Кажется, я понимаю, о чём речь, – кивнул Гидеон.

- Да, и я…

Викташ и Илкойненас не понимали всё равно, и Эдето счёл нужным пояснить.

- Никто не спорит, что в короткий срок они получили от нас больше, чем они ожидали. Никто не спорит, что сила цепной реакции – она немалая сила, воодушевлённые нашим успехом, пассивные прежде мирные горожане тоже начинают давать отпор, поднимаются и в других регионах – и в целом они видят, что имеют дело не с одним-двумя очагами, а с десятью-двадцатью, это не может не портить настроение. Но я в сопротивлении тридцать лет, я знаю их тактику и их реакции. Получая раны, хищник свирепеет, и кидается на противника с удвоенной яростью. Что мы видим здесь? Они отступают. И если из междуречья они отступают по тактическим соображениям, разумно, то с той стороны Ясимы отступать – это… странно. Я не способен поверить, что они так напугались нас, не при их арсенале. Мы заняли пригороды Яскары почти без боя. Отчасти это можно было списать на то, что, по слухам, одно их звено отказалось вылетать, возмутившись тем, что их послали в гетто, даже не предупредив, не обеспечив средствами защиты, заставив сражаться на заражённой земле с открытыми лицами. На них, конечно, надавили, они всё же вылетели, но момент был упущен. Но дальше началась форменная ерунда… При том, что у нас действия были совершенно не слаженные, и с той диверсией, проведённой вашим Эркеной, получилось хорошо, что вообще что-то – из трёх бомб сработала одна… Они, откровенно говоря, не больно гениальные стратеги, конечно… Но мы-то – тем более. По идее, они все учились военному делу, многие из них имеют высокие чины по меркам вашего мира… им ничего не стоило обставить нас по крайней мере вот там и тогда. Но они – сражались, конечно, но практически бестолково топчась на месте, потом, разбирая хронику сражения, я нашёл минимум три момента, когда они могли совершить какой-то значимый шаг… Они этого не сделали. Возможно, конечно, не додумались… Но мне так кажется – просто их стратегия заключается в другом. У них просто не было желания прилагать усилия для победы в одном, не главном с их точки зрения сражении. Возможно, они хотят позволить нам как можно больше, чтобы мы расслабились, опьянились лёгкими победами и пропустили сокрушительный удар… Может, это паранойя, зовите как хотите. Но видя, как они уступают – большей частью, конечно, незаметно, умело, но иногда допуская и грубые промахи – я не могу не думать, что они готовят какую-то большую пакость. Мы не можем не брать то, что нам даётся, не можем не занять город, когда их войска его просто оставляют, и конечно, нашим людям не запретишь это воодушевление, вера это вообще наш главный ресурс уже долгое время… Но теперь нам нужно думать, где, откуда нам ожидать этого удара.

- Возможно, в этом и заключается их цель. Рассредоточить ваши силы на большой территории, которую будет сложно контролировать. Пока связь у вас не идеальна, и координация действий не всегда возможна, это ваше слабое место. Взяв реванш на этой стадии, они одержат победу психологическую – увидев, как сокрушительно вы падёте после того, как так многого добились, повстанцы в других регионах, можно предположить, падут духом.

Эдето скрипнул зубами.

- Я хоть университетов и не кончал, но кое-что слышал, знаете ли, о поражении несвоевременных революций. Возможно, для нашего масштабного выступления и рано, не готовы ещё, недостаточно организованны, недостаточно оружия, технических средств, недостаточно энергии в массах, которые должны бы нас повсеместно поддержать, а не просто ожидать, чья возьмёт, воспринимая это как очередное бедствие от судьбы на их голову… Но я имею дело не с историческими теориями и законами, а с живыми людьми. И эти живые люди полагают, что мало, например, вызволить корлиан из гетто, надо дать им где-то новые дома, хотя бы в ближайшей перспективе, им нужно дать возможность сражаться за них, а не растить детей и внуков в этих подземельях. Мало освободить из тюрем наших товарищей и прочих невинно осужденных – а некоторые сидят там и без всякого суда, официально их там нет, поэтому бесполезно требовать их освобождения – надо сделать так, чтоб их место не заняли новые, чьё преступление только в том, что они против землян… Человек многое может сделать на одной надежде, но эта надежда у них должна быть. И если я буду им эту надежду обещать на когда-нибудь очень потом, если буду лишать надежды изменить что-то своими руками, своими силами – мне надо идти в священники, а не в командиры боевого подразделения.