- Я скрывала-то это месяц уже. Ну, месяц – это не так много, казалось бы, но многих же сразу прямо засекали… Вообще, говорила мать – она сама нормалка – на её как неискушённый взгляд, никто б телепатов и не вычислял сроду, если б они сами не палились. Кроме других телепатов, конечно. Ну, вот так меня и засекли, другой телепат… Нормалы-то что – не подаёшь вида, что слышишь, ну или если не выдержал, сказал, допустим, что врёт всё – так потому, что на лбу у дурака всё написано. И всё, и чего он докажет? Ну, здесь-то оно и правда так, джи-лаи не привыкли параноить из-за телепатов, да не столько здесь и телепатов тех… Маркабы, говорят, много телепатов убили, но не за то, что они телепаты, а потому, что они активно против них выступали… А земляне – они по обычному своему обыкновению, не могут допустить, чтоб телепаты свободно среди нормалов жили, угроза безопасности и всё такое… Чьей безопасности – ну видимо, тоже их, как будто так их враньё не видно, без телепатии… Ну чего врать, что нам с ними так хорошо и безопасно живётся, будто сами мы денег своих не видим, сколько их, и заборов этих их, и прочего, что они делают? У моей одноклассницы – джи-лайки – отца чуть не убили, за какого-то именитого повстанца приняли, потом и запугивали, и подкупить пытались, чтоб дело замять – а он человек тоже не рядовой, врач тут у нас знаменитый, скандал хоть как… И мать её тоже сказала, что так этого не оставит. В газеты написала… так что там – запретили «сеять истерию». Соседа нашего избили просто какие-то ихние отморози, которые в городе проездом были, пьяные по улицам шлялись – тоже замолчали, как «непроверенные факты». Вроде как, совсем и не земляне это были, это показалось, и сразу оказалось, что тех уродов в те дни и в городе не было, их совсем в другом месте видели… Другая тоже история – это не в нашем районе уже, но тоже рассказывали – на кого-то так же напали, но он не слабого десятка был, навалял им в ответ, так его ж и засудили… Говорят, кому-то из землян предлагали – сотрудничайте с ними, лучше жить будете, они вам помогут на Землю вернуться… Во-первых, враки это всё, зачем им кого-то отсюда выпускать, во-вторых – начёрта мне вот Земля? Я здесь родилась. Пусть бы вот они катились, никто их сюда не звал…

Она пока осторожно, но совсем не пугливо, скорее неуверенно, пробуя, «щупает» его сознание, ей невероятно интересно это незнакомое прежде существо – врий, хотя внешне она этого любопытства не показывает никак. Пытается рассмотреть картины, всплывающие в его сознании, пытается расшифровать, как он мыслит.

Её рука нашла его руку – не отдёрнулась брезгливо, а обычно землянам бывает неприятна их прохладная мягкая кожа, с чем только её не сравнивают, палец скользил по ладони. Так же, как её ментальный щуп осторожно, деликатно скользит по его разуму. Он подумал – это необычно, конечно, но всё же не странно, земная психология такова, что в тяжёлую минуту им важно ощущать поддержку, близость кого-то рядом и физически тоже, даже если они ощущают её словесно или тем более ментально. Объятья, пожимание руки, похлопывание по плечу у них заведено именно для этого. Она словно ручкой в тетради, старательно подчёркивает это слово – близость, потом выделяет образ «объятья». Он удивлён – нечасто кто-то выражает желание его обнять, хотя может быть, это не странно для ситуации, полной грусти, тоски, страха. Она отвечает, что да, это вполне нормально, когда заперты в темноте, не имея особых надежд выбраться и зная, что снаружи может быть ещё опаснее, чем внутри. Темнота обостряет чувства, заставляет вспоминать, переживать очень многое… Ему нравится, как она говорит об этом и как думает – довольно отстранённо, мысли не бегают, хотя не лишены эмоциональности. Она замечает, что всё это ещё более естественно для двух разнополых существ, оказавшихся рядом в темноте изолированного туннеля… ведь он же – мужского пола? Этот вопрос вызывает в нём улыбку, он вспоминает другие такие вопросы в своей жизни. Существа многих рас привыкли к чёткому внешнему различию мужчин и женщин, отсутствие внешней ясности в вопросе пола заставляет их очень сильно нервничать, словно, ошибившись, они нанесут смертельное оскорбление. Возможно, в случае некоторых рас это так и есть… Она смеётся на это, ей тоже эти вещи кажутся забавными. Она испытывает лёгкую гордость за то, что угадала, что он мужского пола, хотя понимает, что это не столь принципиально для него.

«А принципиально для тебя?»

«Ну, не в том плане, что не рискую обратиться как-то неправильно. Но мне нравится эта мысль».

«Чем?»

Она тихо смеётся.

«Романтика».

Он ещё больше удивлён, такому подтексту понятия «романтика». В отображении черноты туннеля в её сознании, в этой черноте что-то ясно, значительно пульсирует, словно большое сердце бьётся там.

«Это не вполне понятно. Я другой расы, а ты не половозрелое существо».

«Ханжа».

Она половозрелое существо, возражает она, ей 13 лет, это не возраст разрешённых брачных отношений у землян, но на этой планете нет разрешённого брачного возраста, земляне, конечно, не особо пользовались этим, обычно вступали в брак уже взрослыми, их право, как и маркабов, это никому не мешает. Сейчас эти земляне запретили ранние браки, и у джи-лаев тоже, ну, на это джи-лаи плевали, не регистрируются у них и всё, так они к тому же преследуют тех, кто живёт в «незаконных отношениях», особенно тех, кто, младше 21 года, имеет своих детей, всячески превознося тех джи-лаев, что всё ещё под влиянием маркабской культуры. Тоже обычная практика сеять раздор и любоваться, как люди злятся. Но понятно же, что люди заниматься сексом не перестанут, в том числе подростки. Если нельзя, но очень хочется, то можно, есть такая поговорка. Нет, она ни с кем ещё именно сексом не занималась, только целовалась. Просто большего не настолько и хотелось.

«И хочется со мной?»

«А почему нет? Мы, может, умрём через пару часов. Интересно».

«Интересно?»

«Ну ведь понятно, наверное, – в её мыслях прыгают смешинки, – вы же, вроде как, те самые, что когда-то, говорят, похищали земных женщин и делали с ними всякое такое».

Он возражает, что не только женщин, но и мужчин, и делали с ними, опять же, не именно и не только это – опять же как говорят, лично он это не готов ни подтвердить, ни опровергнуть.

«Это своего рода… есть такое слово, но я не помню его…» – но он понимает, что она имеет в виду. Её возбуждает мысль о том, что он – врий, а его, пожалуй – то, что она воспринимает это так.

«То, что ты знаешь из этих рассказов, на самом деле не совсем правда, это была одна из наших шуток. На самом деле мы сношаемся не так, и наши органы выглядят иначе»

«Надо же, и как?» – она «теребит» его, ожидая всплывающего рефлекторно образа, у землян этот механизм работает почти безотказно, достаточно заговорить или услышать о чём-либо, чтобы образ в голове вспыхнул автоматически, но врии имеют больший контроль над своим мышлением.

«Тебе не понравится. Это вряд ли может понравиться землянке. Он очень длинный и тонкий, как…»

«Как у центавриан? Ну, как говорят про центавриан» – голого центаврианина она, ясное дело, не видела, как-то негде было.

«Немного похоже, но не вполне. Он один, очень тонкий, тоньше, чем у них, гнётся так же, но жёстче, чем у них, расположен в середине живота. Это никак не совместимо с понятием удовольствия земных женщин»

«Ой, ну давай, ты сначала покажешь и попробуешь, а потом будешь говорить. Если это, конечно, не очередная ваша шутка».

Его забавляет и, пожалуй, приятна её смелость.

«Вы же исследователи, своего рода».

«Ты, видимо, тоже».

Внешний вид коконов изменился. Сперва мягкие, студенистые и сверкающие, теперь они затвердели и посерели. Затвердели неравномерно, кое-где наблюдались зазоры, затянутые мутной плёнкой. Энжел, пока не видят тилоны, пыталась заглянуть в один из них, но ничего увидеть не получалось. На все вопросы, сколько ещё они там будут вызревать, следовало пожатие плечами – непредсказуемый, мол, процесс. Отмахиваются. Для себя-то явно всё, что надо, предсказывают. Забавно, что ни говори, наблюдать это со стороны, такую легенду о сотворении на новый и насекомый лад – здесь нездорово любознательные боги создают Адама для Евы из её плоти. Но если несколько приблизиться, то уже не так забавно, и никак не можешь отделаться от лезущей в голову всякой дичи – а вдруг вылезет из этого кокона совершенно какой-то невменяемый монстр, от которого им всем придётся удирать по всему кораблю, и чего доброго, будут жертвы?