Никого за прошедшие две недели не прибывало на полигон, по крайней мере, на посту не отмечались. Имеющийся кадровый состав – полтора десятка офицеров, человек двести солдат, всякий обслуживающий балласт – ещё человек сто. В общей сложности чуть больше трёхсот – вооруженных и тупых. Для постоянного состава при складе рухляди и площадке по доламыванию этой рухляди – в принципе, достаточно, остальные наезжают время от времени.
- Так, а тут у нас что?
Подойдя к двери ванной, мальчик прислушался. Вода всё так же лилась, Джек что-то напевал, смутно похожее на то, что пели на улице. Служба в армии учит человека всё делать быстро, но это не значит, что он будет применять этот навык по каждому случаю. Маниакальная любовь землян к водяному душу известна, сколько-то он ещё там провозится. Хмыкнув, парень сковырнул мелкий прыщик на запястье и вынул тонкий, как волос, проводок, который тут же подсоединил к планшету. Проводок засветился голубым, возвещая передачу данных на микрочип.
- Не покладая рук, трудятся ребята… Оружия, смотрю, больше, чем их самих, из расчёта раз так в тысячу. Морда ведь может треснуть…
Просматривая попутно файлы с отгрузками, он скопировал карту Хандима, схемы канализационных люков, проходов, ещё какие-то технические файлы, которые господа военные хранили в главном компьютере, но на которые не додумались поставить ограничение. Ну правильно, кому их тут ломать, взломать-то трудов бы не стоило, да вот местные шанса не имеют физически подобраться так близко.
Передача данных закончилась, он привёл запястье в первоначальное состояние, убрал на место телефон Джека и планшет. Совсем скоро нужно будет выйти на связь.
Упомянутый как раз вышел из ванны, вытирая голову полотенцем.
- Иди теперь ты. Я пока в штаб, думаю, теперь-то они там отсовещались. Вернусь часа через два, не волнуйся, не брошу.
Паренёк подскочил с кровати, взял с собой длинный халат и скрылся за дверью.
Тёплая вода ласкала – вода, она разная, как вселенная. В принципе ведь то же вещество, образ которого так впечатлил бракирийку. Усмехнувшись, он поднял и обрушил вниз в своём сознании гигантскую волну – пожалуй, такой хватило б, чтоб немного подредактировать береговую линию этого континента, надолго выведя из обихода выражение «портовой город». Океан – это малый, наземный космос, в его тёмных глубинах можно спрятать всё. И самый самонадеянный не решится ринуться в эти глубины свинцово-тяжёлой, холодной воды. Намыливая голову, он пытался представить себе лицо учителя, получающего информацию. Жаль, что он этого не видит сейчас, такие малые приятности очень украшают жизнь. Опершись о стену и подставляя под струи воды голову, он вспоминал, прикрыв глаза.
«- Тебя будут звать Лиар. С этого момента начинается твой путь, сумей оправдать связанные с тобой ожидания.
- В этом тебе никто не поможет, ты должен научиться этому сам. Ты особенный. А с особенного и спрос особенный.
- Ты не можешь бояться, нами не владеют эмоции, мы владеем ими.
- Я не всегда буду рядом, чтоб исправить твою ошибку, поэтому не ошибайся.
- Я рассчитываю на тебя, Лиар, помни это всегда…»
Всегда. Нет ничего неизменного в их жизни, это «всегда» надо подтверждать каждым действием, каждым успехом. С той поры, как начал быть. Прежде того ничего не было. Прежде была тьма несуществования, оборванная голосом учителя, точкой отсчёта – его именем. Первым приказом, первой целью. Тьма ушла, оставшись за спиной, пришло осознание того, кто он. Чем выделяется среди всех. Понимание, куда идёт. Вернее, за кем идёт. Можно не сомневаться, любой высмеял бы эти мысли, и он сам тоже, поэтому не довольствовался тем, что никому из них не узнать его мыслей. Да, себе он мог признаться, что в этой привязанности многовато слабости, слабости этого посредственного тела. Но на то он и особенный. И эмоции больше не владели им, он вполне овладел ими, научился скрывать их, подменяя одну другой. Волнение – безразличием, страх – сарказмом, боль – злостью. Нет никакого бога, нет никакой родины и никакой семьи тоже нет. И Лиар знал об этом, и лишь в одном был не согласен, лишь с одним пунктом находился в споре, но об этом никто никогда не узнает. Именно это и помогло ему так хорошо овладеть своими способностями телепата, отточить их и усовершенствовать, потому что скрываясь так долго от всех, невозможно не знать, что такое самоконтроль. Лиар ухмыльнулся своим мыслям. Объект его переживаний вовсе не нуждался в этих самых переживаниях. Ну, он этого и не узнает, а пока в голове проносится одно слово, сказанное им, и словно повторяющееся эхом в глубине сознания Лиара много сотен раз. «Всегда».
На самом деле Лиар не планировал так быстро закончить с военными, всё же надежды на хоть какие-то зачатки разума у этих приматов у него были. Джеку примитивизм даже прощался, не только потому, что оказался очень кстати, но и потому, что всё-таки для поступка, перечёркивающего всю прежнюю жизнь, нужна определённая смелость, но вот прочие солдафоны подкачали изрядно. Покинув полигон, они направились в военный городок Хандим, на таможне которого пришлось проторчать добрых полтора часа, отчего и без того не очень хорошее настроение Лиара упало совсем. Откровенно говоря, ему было скучно. Никаких особо интересных материалов из IT отдела в полигоне изъять не удалось, и это не то чтобы огорчало, но раздражало изрядно. Это было слишком предсказуемо.
Когда он в последний раз выходил на связь с учителем, тот не сказал ничего нового к тому, что и без него знал мальчик. Ничего заслуживающего внимания тут не держат, то оружие, что годится для чего-то большего, нежели прессование и без того затюканных аборигенов, тоже не стоит возни, планета напичкана ядерными и химическими отходами, что делает её бесславный конец вполне себе зримым. Наслаждаться этим раем криминала могут действительно только такие тупые однодневки. Они же чем меньше времени тут потеряют, тем лучше.
Джек снял комнату в мотеле, а сам ушёл за продуктами. Выходить на связь было ещё рано, поэтому Лиар решил прогуляться по городу, примерно до здания местного Пентагона, информационного ядра и цитадели власти. Размышляя о том, сумеют ли его чем-то удивить хотя бы там, мальчик не заметил того момента, когда за ним образовался хвост из троих бритых под ноль мужиков.
- Эй, пацан, – один из них, сжимающий в руках бутылку, ускорил шаг и догнал его, схватив за шею сзади, – кто такой? Я тебя тут раньше не видел. Или ты из этих?
Он переглянулся с друзьями и заржал, подмигивая им. Те с готовностью подхватили настрой. Лиар чувствовал их желания. Одним из ведущих было подраться, выпустить пар после тяжёлой смены, ну а второе было столь же примитивным и животным. Оно сносило волной, так, что волоски на руках приподнимались от мурашек. Настолько сильно от них даже выпивкой не разило, как похотью.
- Ну, что замолчал, а? Или ты немой?
Лиар решил развлечься. А почему бы и нет, в конце концов, Джека наверняка не будет ещё час, судя по тому, как он охарактеризовал инфраструктуру города (и пожалуй, ему стоит верить), Пентагон местного разлива тоже никуда не денется. Мальчик развернулся, облизав губы, и сладко улыбнулся, отчего все трое, как по команде, сначала отворили рты, потом глупо оскалились.
- Нет, не немой. Госпожа Диляра говорила, конечно, что здесь работа через каждые два шага шляется, но чтоб настолько…
- О, госпожа Диляра, – мужчины понимающе переглянулись, – ну и что, она вывезла из своего клоповника столетнее дерьмо, или считает, что остались дураки водить к себе её вороватых шлюх?
Лиар улыбнулся ещё очаровательнее, дефилируя между двумя нетрезвыми телами.
- В жизни многое меняется, пока вы чистите офицерские нужники. Идёмте.
- Что, все трое?
- Ну кто не хочет, может оставаться.
- Ой-ой, а ты не преувеличиваешь свои возможности?
Мальчишка плотоядно оскалился, отчего у вояк окончательно снесло крышу, и им уже в принципе было плевать, куда идти и во что им это обойдётся. Алкоголь вообще первый враг инстинкта самосохранения, а на этих особях и так с оттягом отдохнула природа.
