- Зачем он им? – повёл плечами высокий мускулистый джи-лай в поношенном камуфляже, – вы ведь говорите, он имеет ценность только для вашей расы.
- Верно. Но, во-первых, они об этом не знают. Во-вторых, с его помощью можно приобрести власть над нами, шантажировать нас. Вы знаете, что предела их алчности нет. Они могут пожелать захватить и нашу родину, сделать и там то, что вы видите здесь. Как и вы, мы хотим всего лишь отстоять свой мир и защититься от врагов. И за то, что нам необходимо, мы готовы платить щедро…
Джи-лай тоже встал, прошёлся – шаги тяжёлых ботинок разносились по почти пустой комнате гулким, значительным эхом.
- Звучит разумно, иномирец. Я не слишком привык доверять кому-то с таким лицом, как у тебя, но в то же время жизнь не раз и не два учила меня, что внешность бывает обманчива, а жизнь определяется другими факторами. Я знал нескольких довольно неплохих землян…
- Я землянин только внешне, так же как и мои товарищи – нарны и дрази чисто внешне. Суть у нас одна.
- Это сложно осмыслить разом, но и о том, что бывает в других мирах и кажется диковинным здесь у нас, мы тоже слышали кое-что… Мне необходимо вынести вопрос на обсуждение, но полагаю, ваше предложение будет принято. Оно звучит заманчиво, хотя мы не привыкли к подобной щедрости и она выглядит для нас подозрительно…
Инопланетянин вздёрнул подбородок.
- Разве вы сами не заплатили бы за мир и благо для своей родины любую цену? Так мыслите не только вы.
- Возможно… Но среди пришельцев мне до сих пор больше везло на экземпляры, готовые продать и свою родину, и чью-нибудь ещё, если цена их устраивает… Располагайтесь. И постарайтесь описать моим людям, насколько полно ваша физиология соответствует вашей наружности, чтобы мы знали, чем вас можно кормить. Стол наш не слишком богат… Я собираю совещание, через час здесь же я оглашу его результаты.
Путь закончился стеной со шлюзом. Эркена приложил ладонь к прохладному металлу – просто опираясь, в голове всё-таки довольно сильно шумело. «Зато больше не надо думать о том, хватит ли реновилата…»
Шаги приблизились, Эркена, не оборачиваясь, знал, что молодой тилон с корлианским обликом стоит всего в полутора шагах от него, и тонкое холодное дуло почти касается волос.
- Дай мне минуту.
- Будешь молиться? Постарайся, чтоб это было кратко, у тебя впереди вечность, а у меня ещё много дел. Мне ещё закапывать твой труп.
Эркена усмехнулся. Молиться… Видимо, тилоны тоже не лишены хотя бы некоторых стереотипов.
- Нет, всего лишь вспомнить то хорошее, что было в жизни, проститься с теми, кто дорог.
- А… ну, почти то же самое…
Не было бы силы ни у одной религии, что там – наверное, не было бы ни одной религии, если бы главным, что они предлагают людям, не было обещание загробной жизни. Даже не гарантии жизни новой, даже не рай, не воссоединение с потерянными… Хотя бы просто ясный ответ, что ждёт там. Вот только этот ясный ответ, которого не проверишь, который просто надо принять как данность, устроит не всех… И что бы ни ждало – реинкарнация, в которую верит Дэвид, христианский рай, в который верит Вито Синкара, или Сумрачные поля, в которые верят более ортодоксальные бракири и, пожалуй, он сам – легче от этого не становится в эту самую минуту… Религия матери не давала много ответов о загробной жизни, она была более обращена в жизнь эту. Разве что, иногда она говорила, что лучи однажды соберутся к единому солнцу, но понимай это как хочешь… Встретит ли он в Сумрачных полях тень матери? Быть может. И тень Адели, и тени погибших товарищей… Но встретит ли он там отца? На это мало надежды. Он не бракири, и смерть его окружает слишком много неоднозначного. Есть те, кто вовсе не верит, что он умер…
На Парадизе, говорила Софья, никто не умирает. Великое Общее, их живая планета, сохраняет каждую память, каждую личность. «Если б мы были там – всё было бы иначе, и не было бы ни боли, ни страха. Но ты не землянин, не телепат, и я – не рядовой житель, а посол, и неизвестно, когда я сама туда вернусь… Эта вечная легенда о богине, отринувшей бессмертие ради того, чтоб остаться с возлюбленным». Прости, София… Не должно было всё получиться так. Прости, Люсилла… Судьба была несправедливой до конца – сначала не знать 15 лет о твоём существовании, теперь не узнать, кто у тебя родится…
- Что у тебя там? – тилон бесцеремонно цапнул медальон, – жена, ребёнок? Нет, непохоже… Ого…
Тилон долго переводил хищно-восхищённый взгляд с фотографии в медальоне на лицо онемевшего Эркены.
- Так, маршрут и его цель неожиданно меняются. Вот ведь как – иногда вы и правы, гуманизм спасёт мир… Если б пристрелил тебя сразу – пожалел бы потом. Пошли.
- Куда? Зачем? Если я не ошибаюсь, моя кровь, как и кровь Дэвида Шеридана, вам больше не нужна.
- Лично я не торопился бы так говорить, на том кораблике могло остаться ещё немало ценного… Но этим действительно можно пренебречь, а вот родственными связями – нет. Нам нужна машина, а твоему брату нужен ты. Дальнейший ход моих мыслей, думаю, ясен.
Эркена сухо рассмеялся.
- Излишняя самоуверенность. Дэвид Шеридан всю свою жизнь не подозревал о моём существовании и не обязан испытывать ко мне братскую любовь. И уж тем более не обязан менять машину на мою жизнь.
Корлианин склонил голову набок.
- Чего не скажешь о тебе. Ты спас ему жизнь, значит, он тебе не безразличен. Кроме того, что у вас, насколько я успел понять, нормально обменять требуемое на жизнь и не родственника – на месте моих собратьев, уже поэтому я не торопился бы с твоим устранением – вообще-то, я предлагаю следующее. Я знаю, что ты поддерживал с ними связь через лекоф-тамма. Ты можешь предполагать, где они сели. Ты знаешь своих товарищей и можешь предполагать, где они могли спрятать корабль. Сейчас ты сядешь в лекоф-тамма и сделаешь то же самое – вызовешь их, и запеленгуешь их местоположение.
- После чего вы убьёте меня.
- Зачем же? Кто вам наврал о нашей кровожадности? В случае, если всё окажется не так просто – ты нужен нам живым, чтобы твоя команда видела благородство наших намерений.
- Ваши старшие товарищи, по-видимому, были с рождения обделены благородством?
- Мои товарищи слишком высокого мнения о вашей рациональности, полагая, что жизнью рядового члена команды ради таких ставок можно и пренебречь. А кроме того, у моих товарищей были другие планы на лекоф-тамма, в которые ты не вписывался. Но одно другому не мешает, в конце концов, отдать вам лекоф-тамма никто не обещал. Невелика потеря, как по мне, всё равно управлять им для тебя должно быть одно мучение. Ну так как?
Эркена задумался. Шанс один из десяти, если не один из ста… Но нельзя отвергать этот шанс…
- Я согласен.
Корлианин кивнул, потешно тряхнув белёсыми пучками.
- Недаром о бракири говорят как об умеющих ценить хорошую сделку. Постарайся настроиться как следует, будет ведь обидно, согласись, если твоя последняя синхронизация с лекоф-тамма тебя убьёт? Это не нужно ни тебе, ни нам.
Куда уж вернее… Эркена крепко сжал медальон, погружаясь в желе нейросенсорной системы. Последняя не последняя, эта синхронизация должна быть выше, чем можно ожидать от измученного, не восстановившегося после ранения организма. Как никогда, он чувствовал, как его человеческая часть противится, тянет его, словно камень на дно. Не думать об отце… О Дэвиде, о Софье. Думать о матери, о полях и городах Экалты, о яркой и сумасшедшей Адели, которую любил и ненавидел столько лет, о Люсилле… Глаза лекоф-тамма зажглись грозным, сумрачным светом. Резко распрямив пружину хвоста, робот разнёс выстрелом переборки шлюза и выбросил своё гибкое сильное тело в бело-голубое небо неведомого мира. В груди горело, но некогда было подсчитывать, сколько осталось сил. Связаться с кораблём? О, это без проблем, связь лекоф-тамма остаётся самой надёжной от перехвата. Вот только лететь к кораблю всё равно немыслимо – указать им дорогу, будучи не в силах сейчас быть полноценным защитником… Куда? Не в сторону же городов или военных баз неизвестной цивилизации. На горизонте блеснула тонкая синяя полоса. Море? Океан! Вот это подойдёт… Змей Пустоты врезался в холодную тёмно-синюю пучину, стремясь уйти на достаточную глубину, чтобы оторваться от возможного выслеживания, и предпочитая не думать, как много осталось его сил, чтобы выбраться обратно. Последнее, что он слышал сквозь шум крови в ушах пилота – это перекодированный сигнал вызова, последнее, что он видел – это надвигающуюся на него огромную тень. Какое-то крупное морское животное? Или… Субмарина. И исторгнутые этой субмариной щупы сейчас скользили по его телу…
