- Госпожа Дайенн, я прошу вас не заботиться о моей безопасности против моей воли! Я не малое дитя! Во всяком случае, не вам отстранять меня от участия в деле, приказ о моём включении в группу подписан Альтакой, а не вами!

- Я врач! И не то чтоб я имею что-то против исполнения своего врачебного долга, но не с такой пугающей частотой!

- Я в состоянии держаться на ногах!

- О да, пока да…

- Что такое этот реновилат? – вмешался старший занеф, – это слово не знакомо нам, но возможно, мы знаем это вещество под другим названием? Может быть, мы можем что-то сделать, чтобы помочь вам достать его?

Дайенн показалось, что Аскелл и Эркена сейчас будут серьёзно соперничать в язвительности, по крайней мере, их лица говорили об этом.

- Вот уж не знаю. Реновилат – это медицинский препарат, лекарство… жизненно необходимое при болезнях свёртываемости крови. Я не думаю, что вы когда-нибудь сталкивались с ним, препарат центаврианский, а с Центавром вы не могли иметь контакта.

- Но может быть, мы могли бы его синтезировать для вас? Наше оборудование позволяет синтезировать многие вещества. Если у вас есть образец…

Дайенн растерялась.

- Не знаю… Возможно, у нас сохранилась ёмкость с его следами, и химическая формула может быть в памяти компьютера медблока… Но я не уверена, что это реализуемая идея, синтез его очень сложен… Хотя может быть, вы могли бы помочь с… выделением фактора свёртываемости из донорской крови, у нас есть несколько землян здесь, возможно, кровь кого-нибудь из них подойдёт…

Посмотрев на приободрившееся лицо Эркены, Дайенн даже пожалела о том, что всё это сказала. По крайней мере, что сказала при нём. Теперь его к разумности вообще не призовёшь…

- Вот это? Я как-то… ожидал большего. В смысле, Великая Машина занефов занимает, говорят, чуть ли не все недра Эпсилона III…

- Она ещё маленькая, – улыбнулся занеф, – она может вырасти. Здесь она не может расти, ей не хватает энергии, нет материала. Но если она попадёт туда, где сможет строить себя – она станет большой. Это свойство, которое тилоны смогли позаимствовать у нас. Мы знаем, что машины – не живые, но мы неизбежно даём им какие-то свойства живого. Например, умение самой достраивать себя…

Гидеон изящно увернулся от рук занефа, описывающих, насколько большой может быть машина.

- Ну да, или вот замысловатая архитектура корабля… И… что она может-то, эта машина? Это я к вам, Аскелл, обращаюсь, как к самому компетентному лицу.

- Не знаю.

- То есть, как это – не знаете?! Вы не знаете, за чем охотитесь?

Аскелл попытался скрестить руки на груди – наручники ему этого, конечно, не позволили, и он сделал вид, что этой неудачной попытки не было.

- Вы спросили, что она может. Этого я не знаю, потому что машина ни разу не была использована. Она даже не закончена. А если вы спрашиваете о том, что она должна мочь, что сможет, если будет закончена… Всё. Именно так – всё. Проанализировать и расшифровать не только любой генотип – его… историю, его эволюционный путь, рассказать о всех изменениях, полезных и вредных мутациях, как возникших стихийно-эволюционно, так и вызванных искусственно, какими-нибудь светящимися селекционерами, думающими о себе необыкновенно много на основании своей светящести. Она может изменить любой генотип. Как у отдельной особи – устройств, способных это сделать, у нас и без того хватает, так и для целого вида… Ну да, примерно так – создать таблетку, с помощью которой можно превратить, например, господина Гидеона хоть в симпатичную центаврианку, хоть в несимпатичного транталлила среднего пола. Она может создать принципиально новый генотип, по любым запрашиваемым параметрам… Можно на основании исходного сырья – гибриды в разы интереснее, чем присутствуют здесь сейчас, можно с нуля. Мне нравятся ваши физиономии, господа! Да, как бы вы к этому ни относились, это настоящая, без всяких допущений и неуклюжего тыканья вслепую, возможность творить новые миры. Когда я говорил, что бог – это мы, я, как видите, не лгал.

- Снова Библия, – кивнула Софья, – «Господь из камней сих может создать детей Аврааму».

- Какому Аврааму? – не понял тилон.

- Совершенно не важно, в общем-то, Аскелл, какому Аврааму. Важно, что на самом деле это утешительный факт, что эта машина не столь велика, как мы ожидали, и в грузовой отсек «Серого крыла» влезть – может. Правда, наверное, больше в него не влезет ничто из находящегося тут… Либо надеяться, что оно уже не столь важно – хотя как я посмотрю, у вас и мелочи таковы, что детям совсем не игрушка, либо перевозить это добро в два, три, сколько потребуется рейсов…

Занеф покачал, кажется, не только головой, но и половиной тела, крупные деревянные бусины на его шее застучали о нашитые полукружьем на груди бляшки, снова напомнив Деркту – как часто там звучало нечто подобное. Хотя одежда этих субъектов всё-таки отличается, в сравнении с собратьями-колонистами эти одеты даже как-то слишком просто. Нет, балахон этого тоже пошит из лоскутов разного цвета и даже как будто разного материала, но по корпусу перехвачен широким расшитым поясом, что делает его, по занефским меркам, почти облегающим. А на женщине и вовсе нечто вроде комбинезона с широкими штанинами, дополненного неким подобием парео. Схевени обмолвился, что было б интересно вычислить членов экипажа, понять, что у них в качестве служебной формы принято, но сам, однако, ходить по каютам с мертвечиной полувековой давности что-то не захотел.

- Мы ценим вашу честность и благородство, в плане вашего предложения отвезти содержимое корабля на планету, где живут наши соплеменники, но всё же нам кажется, это не лучшая идея.

- Почему?

Гидеон снова ответил за адресата.

- Ну, может быть, хотя бы потому, что даже в случае успеха с ковырянием в машине их количество не увеличится достаточно, чтоб качественно повлиять на их обороноспособность и готовность к приёму недобрых гостей? Мало им разве одной вероятной мишени?

- А маяк, полагаете, недостаточный гарант?

- Дело не в маяке, – продолжил занеф, – хотя верно и то, что этой машиной, которая всё-таки не является сокровищем нашего мира, хотя наши собратья и заплатили жизнями за неё, вы не принесёте радости нашему народу, мы не хотели никогда ею владеть, мы хотели лишь, чтобы она не попала в дурные руки. Если вы сумеете сберечь её лучше, чем мы, мы будем рады. Но ведь вы шли сюда не за нею, вы шли за тилонами – и они ускользнули от вас, хотя, конечно, не все… И вы понимаете, что они снова придут за машиной. Быть может, им и не удастся её заполучить, быть может, наша защита будет сильна… Но как же, если машина будет на далёкой от ваших миров планете, вы сможете оказаться рядом, когда они придут за ней? Разве вы можете всё время быть рядом с нами, оставив родные миры до тех пор, пока не убедитесь, что их не осталось больше во вселенной?

- Что же вы предлагаете?

Занеф поводил мохнатой пятернёй по столу.

- Вы должны забрать её. Туда, где сможете устроить хорошую засаду. Это должно быть не самое лучшее по охране место – тогда они, быть может, и не отступятся, но будут действовать более тонко и подло, но и не самое худшее, потому что это будет подозрительно для них. Это должно показаться достойным барьером для них. Там должно быть не слишком мало и не слишком много ваших людей, ровно столько, чтобы они ничего не заподозрили и решились напасть, и достаточно много ваших людей должно быть где-то поблизости, чтобы быть готовыми придти к вам на помощь. Что же делать с машиной дальше, после того, как она сыграет свою роль в поимке тилонов – решать тоже вам. Нам, конечно, не вполне уютно сознавать, что полагаемся на вашу честность и благородство помыслов, на то, что вы не захотите повторить путь наших врагов, но мы не можем быть уверены в этом. Но вы должны были успеть понять – то, что создали они и что создали мы, это очень опасно в руках неразумного. Найдите разумных среди вас – и мы сможем вздохнуть с облегчением.

- Я?! Что вы, лично меня не может называть недовольной даже такая свинья, как вы! – Энжел упёрла практически зажившие руки в боки, – я счастлива! Я готова целовать пол этого корабля! Хотя бы за то, что мы все смогли наконец помыться и нормально поесть… Но не выразить солидарность более недовольному, чем я, всё же не могу.