Чувствовалось, машину вводит в лёгкий ступор нахождение в ней, грубо говоря, двух пилотов. Нет, система переключилась на дублирующую, управления от Дэвида она не ждала. Она пыталась понять, что он такое.
– Центавриане, вон, с двумя сердцами живут, – Аскелл раздражённо отмахнулся от очередного сообщения об ошибке, – а у некоторых по два комплекта лёгких… В твоём увечном положении не на это смотреть надо. Давай, чёртова посудина, взлетай! Кроме тебя тут взлетать нечему!
Машина взлетела. Но видимо, это был максимум подвижничества, на который она была способна, и в следующую секунду Аскелл почувствовал, что ослеп и оглох. Он по-прежнему мог двигаться, правда, ограниченно – одна рука лекоф-тамма практически не действовала, но не имел ни малейшего представления о пространстве, в котором двигался.
Связь молчала тоже. Приборы были мертвы. Словно тёмный экран перед глазами, ни одного знака, ни одного сигнала… Быть может, на «Квинрасе» сейчас получили информацию о его взлёте, быть может, пытаются связаться с ним… Он не мог даже узнать об этом. Была слабая надежда на его собственное средство связи, вызвать «Квинрас» – но это не очень хорошая идея, ещё неизвестно, что с оставшимся лекоф-тамма, что с силами противника, имеют ли «квинрассцы» хоть какую-то возможность помочь… Связаться с Альбертом, может быть, он найдёт способ? Если, конечно, им сейчас до того, учитывая, что ворлонец, после устроенного на базе погрома, направлялся в их сторону… В любом случае, это оставался вопрос теории, чёрная коробочка лежала в кармане рубашки, а у него не было сейчас ни рук, ни ног, а запускать рассинхронизацию было чистым самоубийством…
«Нет! Должен, должен быть способ!».
Люди в таких ситуациях молятся… Аскелл расхохотался. Не наступало в его жизни ситуаций, когда он испытал бы желание помолиться, и не наступит сейчас. На бессмысленные действия у тилонов врождённая аллергия.
– Почему?
Он рефлекторно обернулся – почувствовал, как движение отозвалось болью во всём теле лекоф-тамма, в его собственном, в теле Дэвида, вернулось эхом к нему. Голос звучал в голове. Голос не Дэвида, хотя кажется, он звучал где-то рядом с голосом Дэвида, был его странным эхом…
– Почему – что?
– Почему ты черпаешь силу в отрицании?
Тьма прояснилась. Хоть какое-то облегчение, хотя это иллюзия, игры разума, галлюцинация, агонизирующей машины или бесящегося в отчаянье пилота. Но это свидетельство, что ещё какие-то нейронные цепи в системе живы… И можно будет задействовать их… Хотя бы для чего-то…
Проблески света сгустились в крылатую фигуру.
– Ты тот самый… незримый сверхъестественный помощник Шеридана?
– Я его сын.
– А я думал, от гомосексуальных союзов дети не рождаются… Что ж, спасибо, что заглянул. Есть идеи, как нам выбраться из задницы? Не то чтоб я начал паниковать, но мы летим на разбитой машине, летим вслепую, я понятия не имею, куда, и как скоро мы поздороваемся в лобовом столкновении с каким-нибудь хуррским истребителем… И у меня пассажир, состояние которого внушает некоторую тревогу. И связи нет вообще никакой, я не могу узнать, цел ли второй лекоф-тамма, что с «Квинрасом», и не доделал ли сейчас ворлонец в Руваре то, что не доделали хурры.
– Он не будет этого делать.
– Положусь на мнение эксперта, но мне от этого немногим спокойнее.
Андо склонил голову набок.
– Чем я могу помочь тебе?
– Точно не знаю. Ты сверхъестественное существо, тебе и виднее. Стань глазами и ушами лекоф-тамма, для тебя эти стены не преграда, задай направление полёта… Или свяжись с руварским штабом. Не знаю, как. Если б я знал, я б сделал это сам. Мне необходимо довести эту груду высокотехнологичного металлолома до одного из входов в туннели и вылезти отсюда живым, я, быть может, как-то сделал бы это и сам, но это может занять время, которого у Дэвида Шеридана может не быть.
Андо кивнул.
– Возможно, есть способ… В тебе часть этого техномага, верно?
– Звучит двусмысленно, но да.
– Я могу попытаться через частицу связаться с целым…
– Надеюсь, системного конфликта не возникнет. Хотя Альберт тогда сам тот ещё системный конфликт…
Увидев, как вздрогнул и застыл на мгновение Альберт, Миу испуганно подскочила.
– Что там? Они вернулись? Или… оно вернулось?
Альберт мотнул головой.
– Нет, всё тихо… Тут другое…
Пульт отозвался вереницей разбегающихся искр, послышался натужный скрип – пошла синхронизация с динамиком…
– Рувар, меня слышно? Говорит Аскелл…
– Слышно вас прекрасно… по нынешним меркам… Аскелл? А какого чёрта у тебя кодировка лекоф-тамма?
– Долго объяснять. Обрисуйте обстановку, мы летим к вам. Кажется… Дэвид Шеридан со мной. Машина совершенно дезориентирована. Мы пытаемся выправить, что возможно. Требуется наводящий сигнал.
– Не проблема… Точнее, проблема не в этом. Обстановку снаружи мы сами плохо знаем, большинство зондов погребено с военными почестями. Но кажется, там ни души.
– Неудивительно. Над вами там, как мы поняли, такая… душа прошла…
– Да уж заметил, – скрипнул зубами Альберт, – то одно и хорошо, что хурров сразу как ветром сдуло. Так… похоже, вы над районом парка… Ну, бывшим… Медленно идите на снижение, возьмите на всякий случай влево, чтобы не снести шпиль… Должно тут остаться хоть что-то целое…
Момент снижения воспринимался сквозь мутную пелену полубреда. Кажется, посадка давалась машине ещё тяжелее, чем взлёт. Таяло, оседая тяжёлыми каплями, желе нейросенсорной системы, импульсы нервных волокон, хоть и не способных соединиться со вторым пилотом, всё же долетали эхом, вспышками боли, секундными искажёнными картинами… На какой-то миг мучительный резонанс сделал зрячими их обоих… Горячий пыльный ветер обжёг глаза и лёгкие. Вокруг, до самого горизонта, не было ничего, кроме груд камней и песка. Ни целой стены, ни мёртвых глаз оконных проёмов, ни дерева, ни следа чего-то живого. Последние тающие струи дыма поднимаются от развалин, от искорёженных остовов машин…
По телу лекоф-тамма прошла новая судорога – оно, по интуитивной команде Аскелла, исторгало второго пилота. Когда растаяла мутная защитная плёнка капсулы, Дэвид успел увидеть уходящий ввысь покосившийся шпиль – единственное, что уцелело, чернеющий провал входа в туннель, бегущего к ним – по-видимому, о летающей платформе просто забыл – Альберта… Потом каменистая земля поехала навстречу, подёрнулась набегающей темнотой. Сквозь неё снова проступило лицо Альберта, склонившегося над ним, блеснул на цепочке кристалл…
– Лита… – блаженно улыбнулся Дэвид и провалился в забытье окончательно.
Дайенн с непреходящей опаской наблюдала за манипуляциями Альберта. Что ж, если уж он говорит, что без этого не обойтись…
– Одними органеллами тут, боюсь, проблему не решишь. К тому же, и лекарь я посредственный… Пока восстанавливаться будет своим ходом, успеет начаться некроз. Этот способ не многим лучше, зато быстрее и действеннее.
Ну что ж, ей предложить в качестве альтернативы было совсем нечего. В конце концов, можно считать это… своего рода протезом. На манипуляции Альберта с превращением материи она уже имела возможность полюбоваться, хотя на примере изменения свойств воды это было не так страшно…
– Именно это – та сила, которая не должна была попасть в их руки. Способность изменять материю, менять грань между живым и неживым. Это тот же процесс, что заложен в основу лекоф-тамма, но пошедший дальше, значительно дальше…
Она кивнула. Как примитивно было то предположение, что маячки, которые они крепили на самолёты, были бомбами дистанционного управления. Она только один раз видела своими глазами, как под рукой Альберта неживое становится живым, предпочла бы, пожалуй, не видеть… но выбора не было. Плавящийся, покорно следующий движениям пальцев техномага пластик затягивал оголённые кости, принимая форму мышц, сухожилий, фактуру кожи. Это было невозможно… но за последнее время они видели слишком много невозможного.
– О Диего и Эркене так пока ничего и не известно?
