– В смысле, на что готов? Что я головой рискую, это для тебя не очевидно?

– Ну да… Так-то оно верно… В общем, так. С «союзовскими» у меня свой расчёт, а с вами свой. Потому как если у меня во взводе тех четверых обнаружат – так никто и не поймёт ничего, они моих ребят не видали, хурры да и ладно. А вот если троих инопланетников – так тут уже другой разговор. Соображаешь?

Гидеон нетерпеливо перекатился с пятки на носок.

– Я и спросил. Сколько. Только вот беда такая, я забыл дома свой туго набитый кошелёк. Но всем кораблём мы тебе потом скинемся… если живы останемся.

Хурр повернулся и уставился на него в упор, скрестив руки на груди.

– Да вот нет, землянин, мне здесь твои земные деньги всё равно только на сувенир, не в ходу тут валюта Альянса. Что мне деньги? Мне и «союзовских» хватит. Первое скажи – как будет вам удача, вы сразу улететь собираетесь, так?

– Да уж наверное! Я вашим миром, конечно, меньше любуюсь, чем другие там, в Руваре, но уже по горло сыт!

– И второе скажи. Невеста или жена у тебя есть?

– А это-то тебе зачем? Открытку вдове послать, если меня на вашей базе в безымянной могиле закопают?

– Ты отвечай, чай, не военную тайну спрашиваю. Потому как, какой бы оно грех по вашим порядкам ни был, а придётся тебе его совершить. Иначе вот моё слово – те четверо идут, а вы кукуйте тут. Не всё за деньги можно купить, землянин. Даже у нас, какие мы ни пропащие для вас.

Гидеон просто стоял, разинув рот. «Один из нас всё же земной язык плохо знает, или он, или я. Потому что я что-то нихрена не понял».

– Ты землянин, физиология ваша для нашей подходящая, и собой не урод. И как командир, за своих людей отвечаешь. На войне на что только не приходится идти, ты военный, так переживёшь. Вам нас не понять, у вас там свободно, кто чего захочет. Ну там, посмотрит кто осуждающе… А у нас тут не смотрят. У нас тут вешают. У нас и за меньшее вешают.

Гидеон всегда считал себя в меру сообразительным и где-то даже проницательным, и не мог отделаться сейчас от ощущения, что судьба наказывает его за самомнение.

– Это, конечно, прискорбно, но если можно, всё же простыми и понятными словами земного языка – о чём речь?

Хурр закусил губу, явно испытывая трудности не только языкового плана.

– И не то чтоб не помнил я, землянин, как это по-вашему называется… Но у нас не в привычке это прямо называть. Скажу – противоестественное совершить, а ты уж сам пойми, о чём я.

– Ты мне секс, что ли, предлагаешь? – у Гидеона было сильное ощущение, что он сходит с ума.

Военный залился краской. Это было бы комично, в исполнении двухметрового детины, если б не было так страшно.

– Да нет, землянин, я не предлагаю, я условие ставлю. Потому как если тебе и правда позарез туда надо, то я могу условия ставить.

– Но… почему я-то? – нет, надо было, надо было уступить место в диверсионной команде кому-нибудь другому… Вон хоть Винтари, он бы в этой ситуации не в пример лучше справился… Нет, это, конечно, шутка, какой Винтари, он гражданский… Сволочь Арвини. Как чувствовал засаду. Позвать бы его сейчас, чтоб вместо него переговоры продолжил, – что, ты себе здесь никого найти не можешь? Полная планета хурров, а переспать не с кем?

Риогорнатто сухо усмехнулся.

– Да найти-то можно… И на виселицу через это попасть можно, как нечего делать. У нас это с такими предосторожностями связано, что куда там всем вашим шпионам. А ты тут чужой. Ты даже если меня и заложишь, кто тебя слушать будет. А потом и вовсе отбудешь в свою галактику. Вариант хоть как-то безопасный. И тебе тоже чего бояться, кто узнает-то. Я специально потому отдельно тебя и позвал. Конечно, наудачу это было, мало ли, оказался б ты каким-нибудь дрази или вовсе женщиной, но «союзовские» так описывали, что с земными мужчинами в основном разговор имели… Так что, удачно вот вышло.

Гидеон так не считал. Были в команде гомосексуалисты, так на переговоры, конечно, надо было гетеросексуала послать… Кто ж знал, где падать придётся…

– А с женщинами ты не пробовал? – брякнул он, догадываясь, что говорит глупости.

Хурр снова рассмеялся.

– С женщинами… Ну, пробовал. Кто ж не пробовал. Это у нас как-то вообще не поймут, если с женщинами вообще никак, хотя бы для вида. В мужском бессилии заподозрят или чего вот похуже. Благо хоть, у нас, военных, на женитьбе никто не настаивает, не женился – так и слава богу, семья это нам по службе обременительно… Ну, мало у нас что ли женщин специально для таких целей, ну, которым в жизни не повезло, они для тебя, конечно, что угодно сделают… У нас любая женщина для мужчины что угодно сделает, потому что положено так, ну так эти и вовсе, тут просто за другое – не за брак и дом, а деньги, или покормишь её… Но что они для меня-то могут сделать? Так, для виду… Ты вот сейчас один раз естество своё об колено переломишь – и представишь, как оно мне каждый раз. Думаешь, не пытался? Думаешь, каждый из нас не пытался? Ну, короче, это не твои всё, конечно, заботы, драмы эти наши… Отплюёшься, отмоешься – и забудешь как страшный сон.

Гидеон отступил, упираясь спиной в стену. Ситуация была, прямо скажем, паршивее некуда. Убежать – да вот дверь, рядом, беги. И всю операцию хорони, стало быть. Ну, может, и не всю, может, этот… их единственный ценный контакт во вражеской армии с большой обиды и не пойдёт на попятную полностью, и хотя бы «союзовских» проведёт… Ну, и почти вдвое меньше людей – хорошо, если хотя бы одному удастся пробраться к бункерам… А вопрос, как выбираться, особенно чтоб вместе с руварскими, и вовсе в воздухе повисает. Роли слишком чётко расписаны, чтоб он вот лично свою сейчас кому-то передавал.

Аргумент, что и инопланетник он тут, коли так, не единственный, он отмёл, как неконструктивный. Во-первых, маловероятно вот так сказать «ты подожди, позже рассчитаемся» – «союзовские» первую часть вознаграждения ему без гундежа выплатили. Всё-таки им это нужнее, чем ему, ему вообще ничто не мешает сдать их всех и лишнюю медаль получить за доблесть… Во-вторых, а кого он предложит вместо себя? К тому же Дэвиду, при всём его миролюбии, он бы не рискнул с таким вопросом обратиться. Почему-то так кажется, удар у Винтари хороший. В общем, всё же по-честному – не нравится цена, так не заключай сделку. Сделаем вид, что не знакомы.

Хурр шагнул к нему, протянул руку, коснулся плеча. Гидеон сглотнул и снова отбросил панические мысли. В самом деле, кое в чём-то он прав, через что только человеку военному не приходится проходить. Плен, пытки… Ничего, переживают и справляются. Он, что ли, особо чувствительный?

– Да не дрожи ж ты так, ровно девственница в брачную ночь! Будто не тебе меня, а мне тебя! Ну оно да, на женщину я вовсе не похож, хоть вашу, хоть нашу… С лица-то. Но вот в этих-то местах мы для вас, если так посмотреть, даже и удачно устроены… Ну, ты глаза закрой, представь какую-нибудь вашу женщину, которая достаточно прельщает, небось как-то и получится…

«Здорово… Так он ещё и… Тьфу… Не сильно-то от этого и легче…»

Представить женщину? Как назло, ничего подходящего в голову именно в эту минуту не лезло. Представлять в этот момент Софью Коул, на которую, стоит признаться, он смотрел с затаённой грустью, показалось как-то кощунственным. Или Ли’Нор… Ещё не лучше…

Руки хуррского сержанта легли ему на плечи, скользнули по корпусу, оглаживая с таким щемящим до зубной боли явственным мучительным наслаждением, что у человека продрал такой мороз по коже, какой никогда до того в жизни. Он смотрел на эти руки, сжимающие его руки так зачарованно, с дрожью нетерпения и запретной, постыдной радости, словно это уже был секс… «Господи, как они живут так? Если это вот этого уже для него так много… И в то же время, как не желать получить всё возможное, когда в следующий раз – неизвестно, когда, и будет ли?» Он вздрогнул, когда рука Риогорнатто легла на его ширинку, а глаза заблестели практически каким-то опьянением. И вот в этот момент очень ярко вспомнился один недавний разговор с Дэвидом Шериданом. О самопожертвовании.