– Мы же, кажется, в прошлый раз говорили об этом. Среди землян куча таких. У вас вроде нет причин предпочитать в этом конфликте ту или иную сторону, у вас на тот момент союзнических отношений не было ни с кем… Врия одного знаю. Шлассенов несколько. Кто точно не может играть на центаврианской стороне – это нарны. Так же, как у вас с играми по земляно-минбарской войне. Хотя, знаю одного землянина, игравшего за Минбар…
– Но это же гадко! Землянина, игравшего за Минбар, ещё можно понять, наши расы сцепились в космосе, минбарцы, понятно, тоже превосходили силой, но это всё же меньше походило на… на вот это всё. Что хорошего играть за сторону, которая заведомо не права?
– Кто-то, смотрю, вролился?
Майк вспыхнул.
– При чём тут это? Когда говорят, что в любом конфликте виноваты две стороны, точно не имеют в виду вот такое вот. Это зло в чистом виде, понятный детям пример. Они захватчики. Их сюда никто не звал и никакого права тут быть они не имеют. Это немножко не то же самое, что встречные корабли, решившие помериться дурью со скуки…
– Ну, помнишь, как я спрашивала тебя о внутренней пустоте? Кого-то посещают и такие желания – побыть плохим парнем.
– Много во вселенной непонятного… Ага!
Как ни крути, понимали это они, понял и противник – внутри машины проблему не решишь. Майк и центаврианин выпрыгнули из кабин одновременно, выпрыгнули, правда, по разные стороны, их разделяли носы машин и основания изогнутых, смотрящих остриями в небо лезвий. Вести перестрелку в таких условиях – не самое лёгкое дело, зато интересное. На стороне Майка, правда, было весомое тактическое преимущество – Г’Сан. Просто хлопнув дверцей со своей стороны, она отвлекла центаврианина, и он пропустил выстрел. Смертельным он не был, но дальше дело техники – проскользнув под лезвиями, Майк несколько раз выстрелил. По ногам, а потом добить упавшего и вовсе минута всего дела. Убивать «гостей» в моральном отношении легко – да, ощущения бывают малоприятные, но крайне недолгие. При первом же ранении, классифицирующемся как тяжёлое, игрока выкидывает и он материт судьбу-злодейку уже в своей реальности. Раньше бывало и так, что выкидывало от ранений средней тяжести и даже лёгких, если они были в районе жизненно важных мест, потом, по многочисленным просьбам игроков, этот момент поправили – ну маятно перезагружаться, если тебе просто чиркнуло по уху, а система, получив сигнал «ранен в голову», тебя выкинула. Зато вот в случае пыток – наслаждайся всем спектром ощущений так долго, как получится, умная система и не подумает тебя вышвырнуть, если тебе всего лишь ногти рвут, не жизненно важный орган… С этим борются как могут, в основном, конечно, пытаясь достать до кнопки отключения, и это самая продаваемая дополнительная опция – выбор места расположения этой кнопки. Тут, правда, ещё угадай, где её разместить рациональнее всего…
– Ну что, если мы теперь сумеем расцепиться-разъехаться, то у нас есть целых две машины! Ты успела что-то запомнить, что я показал насчёт управления? Да ладно, разберёшься по пути, я тоже, в общем-то, курсов не заканчивал…
Г’Сан, как раз распахнувшая кабину второго трофея, вдруг расхохоталась.
– Извини. Чего мне только в разных мирах не дарили, но центаврианскую машину, да ещё такую – первый раз.
– Да согласен, подарок не фонтан. Под какими грибами они вообще эту штуку придумывали, и зачем? В джунглях продираться? Кажется, после Оккупации они у них на вооружении уже не стояли. Перепрофилировали, наверное, для садовых работ… Интересно, а стены эти лезвия возьмут?
– Ты думаешь…
– Ну, попробовать-то стоит. Ты, думаю, знаешь, что в этот раз базу мы не захватим. Ну вот раз всё равно придётся отступать – пусть они тут основательно помучаются с ремонтом.
– По-моему, только лезвия изнахратим. Лучше уж выбрать цели пореалистичнее. Или тогда, если мы эти инженерные выкидыши действительно забираем, отвести их сейчас подальше… На каком топливе-то, интересно, эти газонокосилки? Калдра вот работают на нашем, на том только и спасибо, что работают, жрут, сволочи, столько – все в хозяев…
Теперь уже Майк расхохотался – то ли от уместности в этих реалиях слова «газонокосилка», то ли от перспективы захватывать для этих замечательных трофеев ещё и бочки с топливом.
И в этот миг левую лопатку обожгло. В «Яноше» его уже подстреливали, в той загрузке, где был бунт на корабле, поэтому само ощущение он знал, но успел, оказывается, основательно забыть. Теперь уже Г’Сан, забористо матерясь, пыталась втащить его в кабину, но дверцу повело от крайне удачного попадания в шарнир – лак в том месте всё ещё шипел и пузырился, и следующий выстрел его всё же достал. Он обернулся в момент перед тем, как Г’Сан всё же втащила его и резким рывком оборвала капризы дверцы, судя по щелчку, по крайней мере, она встала на место идеально, а не отвалится ли при следующем открытии – это уже дело десятое. Не то чтоб он действительно надеялся увидеть стрелявшего – луч прожектора, проскользнув у них над головами (и, видимо, бросив блик от лакового покрытия машины на их головы) ушёл в сторону, это было каким-то рефлексом… Ну, он и не так чтоб увидел, просто успел поймать взглядом золотое свечение. Надо же… ну, как-то даже закономерно…
Голова всё ощутимей кружилась. Г’Сан, осыпая ругательствами машину, центавриан, его и жизнь в целом, тыкала по кнопкам, пытаясь выдернуть лезвия из сцепки и развернуть машину. Нет, она совершенно точно не переживала, не тревожилась, с чего бы. Справа приближались два калдра, причём явно калдра противника, но вот сейчас-то орудия для выстрела как раз в удачной позиции… Но расцепиться, орудуя только из одной машины, явно посложнее будет. «Я что, умираю?». Вроде бы, выкидывать должно моментально, или это для его восприятия мгновение отсоединения так растянулось? Ну что сказать, ощущение тоже интересное… Стив как-то сказал, что виртуальная реальность хороша тем, что позволяет приблизиться к тому, к чему в жизни мы бы приближаться не стали. Он, правда, говорил тогда про что-то другое, но к смерти это ведь тоже относится. Сгенерировать достаточно правдоподобные ощущения система может, почему нет… Вместе с онемением, холодом накрывало какой-то странной сдержанной эйфорией. Это то, что роднит их с Г’Сан – им не приходится бояться смерти, она не более, чем временная неприятность для них, они вернутся… от этой мысли чувствуешь себя кем-то вроде древнего бога, разбавляющего вечность войнами смертных. Даже странно, что это ощущение посетило его только сейчас.
====== Гл. 27 Троянские тройки ======
Особых сложностей Дрим, надо сказать, в своей миссии не испытал. Такримошотто высадил его возле города в предрассветный час, когда случайными свидетелями было особо не богато. Да и тех, что были, посадка-взлёт какого-то самолёта на пустыре – площадке, в незапамятные времена отведённой под так и не начатое строительство, кажется, не удивило ничуть. Военная база близко, гражданский аэродром в Каммармане относительно близко, мало ли, кто летает и зачем сел – может, подремонтировать что… Пару часов Дрим пересидел в развалинах когда-то жилых домов – впрочем, и сейчас частично жилых, в некоторых окнах был виден свет самодельных светильников, слышны были голоса, преимущественно нетрезвые – потом пошёл смешиваться с толпой. Над маскировкой работал целый коллектив, и удалась она как будто неплохо – старуха-бродяжка в бесформенном балахоне, с клюкой и котомкой за плечами, ничьего пристального внимания не привлекала, здесь и других таких было в достатке. Конечно, как ни старался он сложить крылья поплотнее, они выделялись, но прикрытые котомкой, могли сойти за горб и ещё какую-нибудь одежду, надетую под балахон – что тоже не странно, бродяги весь свой немногочисленный скарб носят в основном на себе.
Хуррскую речь, ясное дело, Дрим понимал с пятого на десятое, настолько, насколько успели в этом помочь Химанторек и Такримошотто, главным образом – обучили скольким-то полезным фразам, поработали над произношением, звуки хуррского языка давались полегче, чем земного, а память у токати хорошая. Впрочем, конечно, поиск радиостанции от этого не становится делом лёгким. Но кто сказал, что будет легко.
