– Следующего предупреждения не будет. Ты, отпусти женщину. Женщины, вам лучше покинуть это место. Возможно, мне придётся сделать много такого, что вам лучше не видеть.

Миу с готовностью закивала, хватаясь за подругу.

– Кишки им выпустите! Особенно этому! Твари! Не сомневайся, землянин, мы ничего не видели! Пошли, Фима… Эй, землянин, как тебя зовут-то? Надо ж знать, за кого бога молить…

– Альберт, – улыбнулся парень, – надеюсь, дамы, больше вас не побеспокоит никто.

– Нет, – неожиданно твёрдо сказала Фима, – я тоже хочу знать, что они тут делали и куда хотели нас утащить. Я не собираюсь впредь обходить эти тоннели десятой дорогой. Это мой город, это их тут быть не должно. И если вы в процессе допроса оторвёте кому-нибудь из них руку или что-то ещё, я это переживу. Это Андрома, здесь мирный быт – как ваша война.

Альберт склонил голову, сдвинув тонкие тёмные брови, Миу могла поклясться, что его глаза смеялись.

– Что ж, встаньте вот тут, чтобы я не задел вас даже случайно. Ну, молодые люди, начнём. Для начала предлагаю рассказать всё добровольно, подробно и без утайки, сэкономите время мне и зубы себе.

– Ты кто такой ваще? – Ластамара наконец сумел отдышаться. Ламо так и стоял столбом, близкий к обмороку. Миу смотрела на него в лёгком ступоре – змея в его руке снова стала обычным пистолетом, но он, кажется, этого не осознал. Да и третий только переводил затравленный взгляд с приятелей на странного незнакомца.

– Эта информация вам не требуется. Повторяю вопрос – что вы хотели сделать с девушками?

– Да этой тут вообще быть не должно… Я специально договорился… Устроил всё… Вечно она за этой чокнутой таскается, а нам одну надо было застать… Сама виновата, что припёрлась…

– Зачем вам нужно было застать вторую женщину одну? Я начинаю терять терпение.

– Приказ у нас. Какое тебе дело, а? Это наши внутренние дела. Иди, нашему начальству жалуйся.

Альберт шевельнул пальцами, Ластамара вскрикнул, схватившись за плечо – рубаха там явственно задымилась.

– Температуру буду повышать, не факт, что медленно. Ну?

Третий, решив, что внимание Альберта сосредоточено на Ластамара, резко вскинул руку с оружием – и отлетел, впечатавшись в стену – Миу невольно вздрогнула, осознав, что этот треск издали ломающиеся кости. Рухнувшее наземь тело было мёртвым.

– Приказ у нас… Работа такая… – Ластамара зачастил, задыхаясь от слов, – иногда, ну, раз в год, материал им требуется… Ну, мы берём кого попроще, бедняки, пьяницы, отребье всякое, кто пропадёт – и не заметят… Трупы потом выкидываем где-нибудь в реку, находят – ни о чём не догадываются, в экспертизе наши люди сидят, пишут утопление, или шею сломал… Ну, вот эту наметили – она тут всё время шляется, сорвётся однажды или камнем пришибёт – дело не удивительное… Да и кто её искать будет, кому она нужна, кроме отца…

– Материал. Подробнее.

– На базу же. Ну, учёным… Ну, не только инопланетники же требуются, иногда и свои. Я про чужую работу ничего не знаю, мне своей довольно. Взять, привезти, дальше уж они сами, я к блокам и близко не подходил.

– Значит, на базе проводят эксперименты на людях? Какие эксперименты?

– Да мне откуда знать? Говорю, у них своя работа, у меня своя. Привести, им там отдать, остальное меня не касается. Я на той базе пяти минут не провожу, рассчитают – и обратно в город, пока не хватились, куда я девался.

Альберт сделал мелкий шаг вперёд.

– Хочешь сказать, ничего не знаешь о дальнейшей судьбе тех, кого туда приводишь?

– Да я тебе кто, учёный? У меня образование семь классов, я в магазине с отцом работаю, мне больше не надо… сделал работу – и всё, гуляй обратно. Ну, один раз трупы-то я помогал перетаскивать, ну, нехорошие они были, конечно.

– Нехорошие.

– Ну, зелёные, раздувшиеся все – может, отравленные чем, я не знаю. Парочка молодая, из дому сбежали, пожениться им не разрешали… Я им встречу у одной дыры назначил, вроде как, денег одолжить… На утопление тоже списали…

Альберт задумчиво куснул губу.

– Допустим, досюда я верю… Ну, а кроме экспериментов над живыми существами – чем ещё развлекается сейчас база? Ты там бываешь, всё равно что-то видишь и слышишь. Что-то новое, необычное происходит там сейчас?

– Я б ещё понимал много в том, что там происходит. Для меня оно всё новое-необычное. Ну, корабль прилетел, корабль улетел… Учения, маневры… Я в чужие дела не лезу и лишних слов не запоминаю, я жить хочу.

– Жить он хочет… – Альберт фыркнул и повернулся к Ламо, – хорошо, спросим завсегдатая. Парень, лучше не притворяйся, что лишился языка, а то правда лишишься, и тогда я спрошу по-плохому, очень по-плохому…

Глаза и ноздри второго хурра были явственно влажными.

– Пожалуйста… Ну чо тебе надо? Я тебя не знаю, ты меня не знаешь, убери эту тварь уже, я никому не скажу…

– Я знаю, что ты врёшь. Я знаю, что тебе есть, что мне ответить. Упрости участь себе же.

– Ничего я не знаю. Я рядовой. Меня ни до чего важного не допускают. Да клянусь тебе. Я вместе с этим людей ловлю, сторожу блоки, обхожу периметр, только и всего.

Альберт прищурился, вглядываясь в лицо хурра пристально и хищно.

– И почему ты боишься их больше, чем меня?

Хурр застонал, схватившись за голову свободной от змеи рукой.

– Не сопротивляйся. Мозг у тебя один, и так не самый хороший…

Солдат мычал, мотая головой, Миу увидела, что у него пошла носом кровь. Ноги его подкосились, вновь принявший свой облик пистолет отлетел к ногам землянина.

– Значит, готовы приступить… И что, это так сложно было сказать словами? Хорошо, и за это вот тоже спасибо… Не сомневался, что они должны здесь быть… Ты, – он снова обернулся к Ластамаре, голос стал мягким, почти ласковым, – забудешь всё от того момента, как спустился под землю. Ты не видел ни меня, ни этих женщин. Произошёл чудовищный обвал, твои спутники погибли. В тоннелях сейчас стало очень опасно, вряд ли в ближайшее время ты сможешь здесь кого-нибудь поймать.

– Они… – Ластамара покачнулся, – они не примут так легко… Им нужно… Они меня самого пустят…

– Ну, уж ты сумеешь их как-то убедить, что будешь полезен не только лабораторным животным, да? Употреби своё красноречие. Давай, иди, – он легонько подтолкнул его в спину.

Миу обрела дар речи не сразу.

– Вы их загипнотизировали, что ли?

– Гипноз – это немного другое, – улыбнулся Альберт, – чем простая подмена воспоминаний.

– Ого! Вы… вы и нам воспоминания поменяете теперь, да?

– Стоило бы.

Миу тряхнула рыжими кудряшками.

– Нет уж, я вас забывать не хочу! А этот что, тоже мёртв?

– Увы, насильное извлечение информации – процесс довольно вредный для здоровья.

– Ну, так ему и надо. С ума сойти, хотел нас на опыты… Ластамара, тварь… Я думала, он просто придурок, а он… А что вы ищете, в самом деле? Может, мы помочь можем? То есть, с базой-то мы, конечно, никаких контактов не имеем, но может, хоть чем… Долг платежом красен и всё такое, вы ж нам жизнь спасли!

Землянин улыбнулся – надо признать, довольно обаятельно.

– Ну, пожалуй, был бы благодарен, если б вы принесли мне что-нибудь перекусить. Мне придётся провести некоторое время в этих тоннелях.

– Замётано. Я отличные пирожки пеку, увидите! А может, вам тёплое одеяло принести, ну и ещё чего? Это мы запросто… Фима, ну не стой столбом, пошли, дотемна б обернуться…

Оказавшись на поверхности, Миу долго втягивала ноздрями свежий воздух, Фима просто смотрела в небо, которого едва не лишилась насовсем. Чистого неба над головой, неба в прорехах перекрытий тоннелей, всего того, что любила, своего Города…

– Что это было? Подумала бы, что надышалась чего-то ядовитого, но слишком ясно всё помню… Что за человек, что ему нужно тут?

– Разве не видела? Он колдун! Как он их, а? А симпатичный… Ну, насколько про землянина судить можно… Так, ну, пошли! Дело ждёт!

– Так куда мы идём? К очистным сооружениям?

Аскелл кивнул.