– Что ты за девчонка, Фима! Ну хоть бы раз погуляли с тобой, как нормальные люди!
– Вот неправда, мы на прошлой неделе так гуляли. Скучно это. А вот ты, раз знаешь, куда пойдём, хоть бы раз одела не эти свои наряды, а чего попрактичнее.
– Ну ты даёшь, нам же через город идти!
Город Рувар был построен на руинах в самом буквальном смысле. Пятьсот лет назад был здесь город – Старый Рувар, как называют его теперь. Люди прежних времён были не так сообразительны, не понимали, что строить дома вокруг шахт, прямо над туннелями – неразумно. В один прекрасный день своды рухнули, город ушёл под землю, немногим зданиям и немногим людям повезло уцелеть. Народ тогда был суеверный, и говорил, что это за грехи, с тех пор повелась традиция в этих землях – в весенние дни печь горькие лепёшки на золе, с молитвами, чтобы боги за их грехи не поступили с ними так же. Люди, правда, уже так не верят, как во времена прежние, но на всякий случай молятся – мало ли. Хотя отец Фималаиф всегда говорил, что тут инженерного образования не нужно – понять, почему город рухнул, загадочнее, почему он до того столько времени стоял. А уж что весной дождевые воды вместе с грунтовыми окончательно размыли все мягкие породы – выработка-то тоже совершенно без ума велась, опоры-то ставили, да если б надёжные – так то и ребёнок понять может.
Свято место долго пусто не бывает, проклятое тоже. Двести лет назад землю эту получила в надел семья местного владетеля, предка владетеля нынешнего. Дар как бы в насмешку – владей руинами да пустошами вокруг, на тебе, боже, чего нам негоже. Но владетель терпеть насмешку не был намерен. Человек он был предприимчивый, тут не отнять. Оказалось, свои преимущества и даже неразработанные золотые жилы можно найти и у такого гиблого края. Вода, заполнившая туннели и размывшая часть мягких пород, оказалась насыщенной минералами и в силу этого очень полезной – внутрь её употреблять, конечно, не рекомендовалось, а вот оздоровительные ванны с нею были, говорилось, чудодейственны, так что цистерны шли не только по своему региону, но и по соседним. Кроме того, простирающаяся за холмами полупустыня идеально подошла для строительства новой, экспериментальной солнечной электростанции – уж чего в этих краях было с избытком, так это солнца. Электростанция питала половину региона, так что затраты владетелю окупились, и даже с лихвой. Новый город частично был построен прямо над старым – через провалы были перекинуты большие щиты, благо, технологии позволяли, населён согнанными из ближайших деревень, медленно загибающихся вслед за кустарными промыслами, которыми зарабатывали на жизнь, и безработными из крупных городов. Мегаполиса, конечно, тут не ожидалось, но никому и не требовалось. Так, средний городишко, наполовину безнадёжно утопающий в позапрошлом веке, горожане – кому повезло больше, работали на добыче этой самой минеральной воды, кому совсем уж повезло – младшим техническим персоналом электростанции, прочие оставались мелкими ремесленниками и землепашцами, каковыми были и до того. Единственный явственный признак эволюции – относительно прямые, упорядоченные улицы, с электрическим освещением (но сие последнее продержалось недолго, лампочки разбивались и воровались с завидной регулярностью, и власти в конце концов махнули на это рукой, как и на многие прочие вопросы благоустройства). Грязью и мусором улицы, впрочем, тоже заросли быстро – утилизация мусора шла с существенным отставанием от его производства, в относительном порядке содержался парк – потому что там имели обыкновение гулять богатые горожане. Хотя сидеть на массивных чугунных скамейках было не слишком уютно, а любые другие рано или поздно разбивались или вырывались с корнем.
Восемьдесят лет назад регион пережил очередной шторм перемен – южнее была построена новая, более мощная электростанция, потребители переключились на неё и оборудование местной пришлось разобрать и распродать. Свято место пустовало, опять же, недолго – Ассамблее пришло в светлые головы, что лучше места для расположения военной базы с ядерным полигоном не придумаешь. Благо, места не самые населённые – десяток таких вот чахлых городишек, расположенных на приличном радиусе друг от друга. Что поделаешь, район засушливый, полезные ископаемые почти все выработаны, охотиться тут тоже можно только на ящериц и змей, оставаться жить в таком месте без хотя бы каких-то перспектив заработка можно только из соображения ностальгии. Новый владетель, которому так же, как и прадеду, не улыбалась перспектива быть владетелем руин и погостов, согласился, сторговавшись до приемлемых для себя условий. Так жители Рувара в один прекрасный день обнаружили себя засекреченным городом. Впрочем, у большинства всё равно не было ни денег для поездок в другие города, не то что другие миры, ни доступа к каким бы то ни было военным и государственным тайнам, ни образования, чтобы эти тайны, в случае наличия доступа, вообще понять. Город, в общем и целом, продолжал жить, как жил – ну, поновее машины, но было их в городе всё равно не более сотни, большинство горожан ходили пешком или ездили на неком подобии самокатов, ну, несколько старых, на ладан дышавших домов снесли, построили на их месте дома повыше, покрепче и покрасивее, ну, открылся новый кинотеатр и пять магазинов…
Для Фималаиф, в какую бы сторону город ни менялся, он был неинтересным, неживым, ненастоящим. Настоящий город она видела, к настоящему городу она регулярно приходила. Вот уже шесть лет, с тех пор, как они с соседскими мальчишками на спор, испытывая смелость, зашли в один из туннелей, ведущих к подземным улицам… Мальчишки выросли, многие уже женились, им больше не было это интересно. Она вспоминала о них, когда смотрела на карту – они вместе начинали её чертить…
Миу брезгливо жалась рядом – Миу, в её нарядах, изящных лаковых ботиночках было здесь, конечно, не место. Она боязливо отшатывалась от торчащих из стен арматурин, с трудом перебиралась через завалы битого камня и изломанных пластов дорожного покрытия. Город-призрак пугал её пустыми глазницами окон, шорохами осыпающихся стен и вечным полумраком – кое-где наверху ещё оставались прорехи, через которые видно было белёсое небо и кусочки того, живого, родного города, но хватало этого света ненамного. У Фимы был мощный фонарь. Фима была экипирована как надо – комбинезон, подарок отца, рюкзак, маленькая фотокамера… Миу, когда услышала, сколько она стоила, только ахнула – да разве на такие деньги молодой девушке больше купить нечего? Фима слушала щебет подруги с улыбкой – она привыкла к нему, он нисколько не раздражал, она знала, что Миу, при всей её нежности, легкомысленности и кокетстве – её искренняя подруга, и ценила это.
– Ух, ну и жуть тут…
– Миу, ну сколько раз говорила тебе – не ходи ты сюда! Разве я тебя заставляю?
– Ну уж нет, как подумаю, что ты пойдёшь сюда одна…
Фималаиф улыбнулась. Кто уж может потеряться или попасть в беду в таком месте, но не она. И случись что – обвал, внезапное затопление – какая от Миу помощь? Но она, чисто по-девичьи, полагает, что с нею подруге будет не так страшно.
– Вот, Миу, посмотри – старое здание банка… Многие называют архитектуру того времени убогой – в чём-то заслуженно, технологии тогда не позволяли того, что позволяют сейчас…
– Ну, у нас тут всё равно… Не сильно-то этих технологий…
– В то же время, хотя оно меньше, и выглядело потрёпанным ещё тогда, когда было целым и стояло наверху – оно как-то солиднее. Ну, как солиднее выглядит мудрый пожилой человек, пусть он неброско одет, в сравнении с щеголеватым молодым дельцом…
– Ты имеешь в виду эту лепнину, что ли?
– Ну да, и её тоже.
Миу с подозрением покосилась на нависающую, полуотвалившуюся фальшивую кариатиду на уровне второго этажа – глубокие трещины поделили стены на практически не связанные между собой блоки, да и само здание стояло косо, с наклоном как раз в их сторону, и отошла подальше, едва не споткнувшись о кусок крыльца. Фима продолжила кружить, умудряясь не ломать ноги о битый камень, выбирая ракурсы. В какой-то мере, конечно, старый город сохраннее здесь, под землёй, где на него не воздействуют ветер, солнце и человеческие руки – главный враждебный фактор… Но он не вечен. Низинные улицы уже затоплены грунтовыми водами, многие здания поплоше уже развалились полностью, от других стоит один каркас – внутрь уже не зайдёшь. Год за годом, приходя сюда, Фима видела эти разрушения – там расползлась ещё шире и гуще сеть трещин, там провалилась крыша, там окончательно рухнул оконный блок… Она стремилась сохранить так, как могла – фотографируя, описывая, выкапывая и унося домой памятники погребённой эпохи – в основном малоценные вещи, всё ценное было разворовано мародёрами ещё сотни лет назад. Хотя несколько мелких монет и простеньких украшений у Фимы дома тоже хранилось.
