Ступая бесшумно и даже боясь дышать, Вадим прошёл и сел рядом с девочкой во втором ряду. Она подвинулась и робко улыбнулась. Помогла ему разобраться, на какой странице открыть учебник, как лучше расположить на парте тетрадь и чернильницу. Шёл урок природоведенья, проходили заповедники Арнамской Республики…
Илмо заворочался и проснулся. Поморгал глазами, улыбнулся.
– Давно проснулся? О чём думал?
– О хилках.
– Чего?
– Серьёзно. Вспоминал уроки природоведенья, потом как на экскурсию ездили в Национальный заповедник Карнеми…
– Это когда Элайя с Уильямом умудрились заблудиться? А, не… Это мы не в Карнеми ездили, там только средние классы ездили… С вашим классом вместе мы ездили в лесостепь Минофун… Только Элайя и Уильям могли заблудиться там, где деревья растут группами не более десяти… Встретить наргу, принять за ядовитую… Неизвестно, кто напугался больше – они или змея от их визга…
Вадим прижался щекой к плечу Илмо. Из того, что сближает несомненно – у них есть это общее прошлое, всегда будет… На одном из уроков профессора Тилиди – он вёл по два часа в неделю обществознание в нескольких школах, в том числе в школе Вадима и Элайи – эта мысль была сформирована чётко. Сценарии сближения, установления связей.
– Ну, все мы знаем, что такое – близкие люди, – профессор, как правило, не имел привычки сидеть за учительским столом, его обычный маршрут был от двери до окна, перед которым он какое-то время стоял, любуясь толстенькими корианскими голубями, тусующимися на широком карнизе в немалой степени из-за его привычки сыпать им туда зёрнышки, время от времени он так же прохаживался между рядами, останавливаясь перед портретами Маркса, Ленина и Эннеля, смотревшегося в ряду со своими земными предшественниками до странности органично, – у каждого из нас есть близкие люди, правильно? Ну, нет у нас тут настолько несчастных, чтоб не было, верно? А как эти самые люди становятся близкими? Ну, самые первые наши близкие таковыми просто рождаются. Наши мамы и папы, братья и сёстры, или те, кто их заменил. Среди вас, ребята, многие уже выросли в новой воспитательной системе, а вот у моего поколения это было незыблемой константой. Мои родители, моя бабушка, мой старший брат – вот те, кого я видел с детства, кому привык доверять, кто, так сказать, первым начал формировать мою личность. Ну, не всем людям моего поколения везло так же, как мне, об этом мы поговорим позднее… Дальше идут – друзья. Самым первым и логичным образом – те, с кем мы росли, соседские дети, потом – те, с кем мы просидели несколько лет за соседними партами в школе. Вот тут, пожалуй, не очень повезло мне, моя семья часто переезжала, поэтому дружбы с детства у меня не сложилось… Дальше следуют сокурсники по университету, коллеги по работе и так далее… Итак, кто-нибудь может уже сформулировать – что служит основным из факторов сближения?
– Когда вы вынуждены много времени проводить вместе, – пожал плечами Симо, – жить там в одном доме, или вместе за партой сидеть, ну, как-то так.
Элина глянула на него неодобрительно – Симо снова ответил с места, даже не подняв руку, что будешь делать с его дисциплиной. Впрочем, профессора Тилиди такие мелочи, как правило, не беспокоили. Он был из тех учителей, чьи уроки скорее превращались в большую неформальную беседу – при том умудряясь никогда не превращаться в базар, всё-таки четырнадцатилетки уже приобрели некоторую солидность и меньше были склонны шуметь и перебивать друг друга.
– Совершенно верно, молодой человек. И вы употребили очень занятное слово – вынуждены. Действительно, мы с ранних лет вынуждены взаимодействовать с обществом, с теми, кто нас окружает. У нас выбора, в общем-то, нет. Человек, первые годы своей жизни, беспомощен и потому зависим. Мир вокруг ещё неведом и таит множество опасностей, чтобы выжить в нём, человеку нужно что? Тепло, пища, защита, верно… и – знания. Первичные знания о мире, о вещах, о нём самом.
– Ну, так знания можно дать и неправильные, – пробормотал Кеар. Для него, происходившего из семьи врага народа, эта тема была больная.
– Ну, мы сейчас не о столь сложных материях, – махнул рукой профессор, – о вещах попроще. О том, что родители учат ребёнка есть с помощью ложки, говорить, ходить на двух ногах и не совать пальцы в розетку. Каждое живое существо заинтересовано в выживании, и не просто выживании, а максимальном комфорте. Поэтому ребёнку необходимы забота, участие и пример старших. Без этого он не то что не впишется в общество – просто помрёт. Все вы читали о случаях детей, выросших вне общества – но и в таком случае ребёнок рос не сам по себе, в изоляции, его воспитывали животные. Просто взрослыми были не люди, и навыки выживания были не человеческие, но механизм в целом тот же. Итак, образующими наших первых контактов, нашей первой близости служат стремление к комфорту, безопасности и – знаниям о мире. Близкие, так сказать, первого порядка становятся нашими близкими потому, что были с нами в первые, самые трудные годы нашей жизни и помогли нам выжить, научили нас выживать. Давали нам молоко, кашу и знание о том, что спички детям не игрушка. Теперь близкие второго порядка – друзья… Как становятся близкими они?
– Ну… играем вместе, понятно же, – Симо, кажется, даже растерялся от такого простого вопроса. Его соседка Рнаци снова легонько стукнула ему по спине – долговязый Симо имел привычку горбиться.
– Верно. Совместные игры, совместный досуг… И, как основа дружеских отношений в дальнейшем, в школе и университете – общие интересы, увлечения. Общий интерес к одной и той же теме, общая деятельность. Например, с одним из моих лучших друзей мы сошлись на почве общих спортивных интересов. Он, правда, занимался серьёзнее, а я был больше любителем, но фундаментом для многолетней дружбы это оказалось хорошим. А другой мой лучший друг учился со мной в одном университете на параллельном потоке, но познакомились мы только на студенческой конференции. Темы наших докладов вам сейчас мало что скажут, скажу только, что у нас разгорелся нешуточный диспут, и вот, в результате… А моя жена, например, рассказывала, что друзей у неё в детстве не было, потому что никто вокруг не разделял её увлечений, её считали странной… В прежние времена такое бывало, и нередко.
Ганя ещё вскорости по приезде сказал как-то, что это «в прежние времена» звучит довольно смешно, учитывая, что родившиеся не в те самые прежние времена – пока ещё только малые дети. Как будто действительно между «тогда» и «теперь» легла уже некая железная преграда времени. Виргиния тогда ответила, что, хотя, конечно, эти «прежние времена» буквально позавчера были – грань действительно чёткая. Грань двух эпох, каких и вне Корианны примеров до чёрта. Мир после получения технологии гиперперехода – уже другой мир, мир до образования Альянса и после – собственно, тоже. Изобретение нового лекарства, средства связи, полимера, оружия, новые контакты, начало или завершение войн – являются такими рубежами, разделяющими жизнь на до и после. И хотя вроде бы мы все целиком перешли из той эпохи в эту и перенесли с собой до чёрта багажа, этот багаж легко либо сбрасывается, либо оклеивается новыми бирками – и дети так удивлённо спрашивают родителей, когда это не было того-то, когда это было вообще, при динозаврах что ли…
– Погодите, я с близкими первого порядка не понял, – Симо, бывало, за какую-то одну мысль цеплялся надолго, и результаты потом выдавал интересные, – это получается, близкими они становятся… из благодарности? Оттого, что, как вы говорите, деваться некуда? Нехорошо ж это как-то. Ну, то есть… друзей-то мы хоть выбирать можем, а родню – нет. Ну, в смысле, предки наши, которые в семьях жили… не виноват же ребёнок, что он просто родился тут.
Элина посмотрела на него удивлённо – она посчитала, что одноклассник ушёл от темы куда-то очень в сторону, однако учитель Тилиди сиял, довольный.
– Вы хорошую тему подняли, молодой человек. И мы её рассмотрим подробнее… в ряду других. Теперь вы приблизились к пониманию, почему в обществе нового времени мы отказались от семейного воспитания. У каждого из вас были родители, большинство из вас видится с этими родителями, общается, любит их… но не зависит от этого, понимаете? Многим моим сверстникам родители, которые, вроде как, любили их и заботились о них, не стеснялись говорить: «Я тебя родил и я решаю, как тебе жить», «Мы тебя вырастили, без нас тебя не было бы, значит, без нас ты ничто», многим моим сверстникам родители выбирали не только школу и будущую профессию, но и друзей, не одобряя друзей, выбранных по общим интересам, по душевным склонностям, если это не совпадало с их планами на ребёнка.
