– А что, если… – Вурнаш морщила лоб, пытаясь уложить в голове все выкладки Игласа, – что, если тилоны предложат хуррам помощь? И пообещают, например, что уладят с нами всё, чтоб всё как раньше было, а они б им взамен отдали то, что их там заинтересовало?
Врий склонил голову.
– Всё возможно, конечно. Ну, тогда сложно сказать, что может произойти. Да всё, что угодно.
Лоран многое имел сказать Майклу по этому поводу, и даже сказал бы, если б не, понятно, присутствие Г’Сан. Но по зрелом размышлении вынужден был признать, что его товарищ по несчастью прав. Может быть, они не могут доверять этой Г’Сан, да. Может быть, она сейчас призовёт к ним тех самых… Но даже не касаясь вопроса, возможно ли сейчас от неё отвязаться – а какие варианты действий есть у них самих? Что они могут сейчас, кроме как сидеть, бояться и надеяться, что врачи, которые должны уже заметить, что их прогулка в виртуальную реальность несколько затянулась, что-то предпримут? Как ни крути, что-то делать надо, и кому-то надо доверять. Нет ничего страшнее бездеятельности и беспомощности, по крайней мере, когда вы оба в реальной жизни инвалиды, уж точно.
– В этом мире такое назовут магией, – Г’Сан сделала богатырский глоток, – в вашем, зачастую, тоже. В силу разных причин, иногда сочетания некоторых простых действий приводят к эффектам, которые по нормальной житейской логике из них следовать не должны. Хотя как сказать, про житейскую логику… Верят же все эти люди в обмен жизненными благами с солнцем. Так вот, этот самый код, из которого по сути состоим мы и всё вокруг – забавная штука…
Однако надо признать, эта её идея проста до настоящей гениальности. Где спрятать двоих «гостей», которым угрожает неведомая, но, вероятно, серьёзная опасность? Можно, конечно – в подвале большого богатого дома, можно – во внутренних покоях храма… Но есть способ проще и надёжнее в своей парадоксальной неочевидности. Какие роли почти никогда не выбирают «гости»? те, что предполагают максимальную «стационарность». Лавочников, хозяев харчевен, стражников. Первые две категории ещё может выбрать кто-то начинающий, чтобы проникнуться атмосферой мира, когда именно это им и нужно – небольшой перечень действий и довольно много общения. Не нужно бегать и сражаться, плести свои интриги или распутывать чужие, зато можно при удаче повидать и пообщаться с половиной города. Но почти никогда ни новичок, ни тем более опытный не выберет роль стражника. Стражники – всегда персонажи программы, потому что это одна из самых унылых ролей из возможных – особенно когда стражник ты не где-нибудь в королевском дворце или крупном, часто посещаемом храме, а вот в таком месте, типа западных ворот, через которые хорошо если раз в месяц кто-нибудь пройдёт. Ворота эти выходили не на поля и луга для выгона, окружающие город с двух сторон, и не на широкую дорогу, уходящую через холмы к ближайшим деревням и дальше к соседнему городу Нумухару, а точнее – к краю локации, находящемуся сразу за третьим холмом, а к неухоженному пустырю и пересекающей его более узкой и кочковатой дороге на Тсамазард, который не был популярен у «гостей» в качестве легенды их происхождения, да и у самих жителей популярен не был – считалось, что его жители глупы и развращены. На самом деле город находился слишком далеко, чтобы о его жителях можно было знать что-то достоверно, а раскиданные по пути редкие чахлые деревеньки не производили ничего для жителей городов интересного и существовали исключительно балансируя на самоокупаемости. В этой реальности они, естественно, не существовали, потому что до наших дней не дошли даже названия большинства из них и потому, что просто незачем. Поэтому окрестности этих ворот были в городе самым пустынным местом, охраняли их ровно потому, что таков уж порядок – если есть ворота, то нужно их охранять, и потому что вдруг всё же в кои веки жители этих гиблых деревень или далёкого почти мифического Тсамазарда решат проникнуть в город и украсть у какого-нибудь жителя скотину. Ну а местные, раз уж они действительно хорошо прописаны, поголовно не лишены такого свойства всех разумных, как стремиться избегать нудных и тяжёлых видов деятельности. Проще говоря, желающих на этот пост никогда не было в избытке. Поэтому сию почётную работу – сидеть на вершине крепостной стены и озирать виды, прописанные тоже с крайне реалистичной унылостью, Майк и Лоран получили без труда. Польза двойная – во-первых, это точно не то место, где таинственные противники будут их искать, во-вторых, за это будет ещё и какая-никакая денежка, что очень полезно ввиду перспективы застрять здесь невесть на сколько.
– Ну конечно, сталкивался, – хмыкнул Майк, – к «Яношу» три страницы эти команд, которые ведут к самым неожиданным эффектам.
– «Янош» – это что-то из вашего мира? Я слышала про один «Янош», но не бывала там, конечно, это земной мир. В принципе, я так и предположила, что вы земляне… Ну, с землянами я имею дело даже чаще, чем с нарнами. Вы забавный народ…
Майк протянул руку за кувшином – пить на таком пекле хочется чудовищно, к счастью, эти кувшины для каби за счёт особо толстых и прочных стенок очень хорошо препятствовали нагреву жидкости.
– Г’Сан, может быть, мои слова прозвучат бестактно, но не тяжело ли жить, зная, что твой мир…
– Не настоящий?
– Ну, и это тоже. Но я имел в виду, что он такой… ограниченный. Если б у нас тут были бинокли, мы б могли отсюда увидеть, где он кончается.
Лоран молчал, слушая их разговор в пол-уха, анализируя и запоминая свои ощущения – будучи ранни, некоторые из них можно представить, но не во всей полноте. Раннийским взглядом просто не увидеть эту залитую чуть перевалившим за зенит солнцем пустошь – слишком ярко. Нарнским глазам тоже довольно ярко, но если прищуриться, то можно стерпеть. Почему здесь не придумали какую-нибудь крышу? Да и вообще хороша охрана, которая здесь, на широком плато стены – как на ладони, выстрелом снять как нечего делать… Было бы логично что-то вроде башенки в стене. В книгах, которые привезли рейнджеры, немало таких примеров. Видимо, жители Насулхараза до этого пока не додумались. Хотя при такой ширине стены – практически в рост взрослого нарна – сделать в ней ниши с бойницами можно б было спокойно.
– Да, знаю. А у вас, по большому счёту, не так? Я имею в виду… вот вы где на Земле живёте?
– Я живу на Марсе.
– А… одна из старейших земных колоний, знаю. Пожалуй, даже более удачный пример. А где бывали, кроме Марса?
– Нигде, – печально вздохнул Майк. Он хотел добавить «До недавнего времени», но Г’Сан уже продолжала:
– Так откуда вы знаете, что остальной мир, кроме вашей планеты, существует? О, разумеется, вы видели фотографии и даже видео, вы знакомы с людьми, которые где-то бывали. Но откуда вы знаете, что это не мистификация? Да, это звучит глупо, даже очень глупо, кому бы и за каким вселенским злом такая мистификация была нужна…
– На самом деле, вы не первая, кто высказывает подобную мысль. То есть, всерьёз нормальные люди такое, понятно, не говорят… Это скорее художественный образ. В 20-21 веке об этом было много книг и фильмов…
Лоран тоже пригубил каби – в этом гудящем от зноя воздухе, на этой напитавшейся солнечным жаром каменной кладке глоток прохладного напитка казался чем-то вообще не из этого мира. Хотелось глотнуть побольше, чтоб ощутить эту прохладу не только краткий миг во рту, чтоб она успела дойти до нутра, но Лоран понимал – нужно растянуть до вечера. Вечером их сменит ночная стража, и они смогут пойти в какой-нибудь Дом Стола, наесться и напиться вдоволь, и с ночлегом Г’Сан тоже уже что-то придумала… Через пару часов она отлучится, как раз чтоб решить этот вопрос. Это, с одной стороны, радовало, потому что в её присутствии сложно говорить с Майклом откровенно, с другой… наверное, если б не она и эти разговоры сейчас, которые, к счастью, некому подслушать, кроме мелких насекомых, переползающих из трещины в трещину, можно б было впасть в отчаянье, подумав – а не приснилась ли им та, настоящая реальность? Может быть, они на самом деле два крестьянина, приехавших в город на заработки, которым на крепостной стене напекло голову… Г’Сан, как ни крути, спасала от этих мыслей.
