– Сочувствую, – вздохнул Лоран, – вы так надеялись…
– Да не то слово, – Майк раздосадовано хлопнул пластиковой коробочкой по подлокотнику кресла, – погода им, видите ли, нехороша… А у меня Дебби уже на Вавилоне, а это, сказал бы я, пострашнее марсианских песчаных бурь! Так что всё, кончилась моя внезапная свобода. Теперь уж эта чудесная женщина окружит меня заботой! Но я всё равно буду надеяться принять вас в гостях когда-нибудь, когда вам окончательно станет лучше.
– А она разрешит?
– Ну вообще-то хозяин в моём доме всё-таки я. Да и что бы она могла иметь против вас? Вы уж точно отношения к нашей с офицерами Ли’Нор и Арвини авантюре не имели. И вообще, должно и что-то справедливое в жизни быть, раз уж уже вторая интересная мне экскурсия откладывается…
– А я буду надеяться, что вы ещё побываете на Нарне.
– И на Нарне, и на Атле… Во всяком случае, сделаю всё возможное, чтобы побывать. Здоровья у меня нет, но хотя бы деньги есть. Да, кстати, раз уж у меня есть деньги, я покуда сделал что мог – купил несколько замечательных виртуальных модулей, – Майк продемонстрировал стопку пластиковых коробочек.
Ранни вытаращился на него потрясённо.
– У ваших миров тоже есть виртуальная реальность? Ох, простите. Это должно звучать, наверное, так невежливо!
– Понимаю, – рассмеялся землянин, – сложно поверить, что постоянно жрущие существа успевают ещё и что-то такое изобретать… Ну, не знаю, похоже ли это на виртуальную реальность вашего мира…
– Многое у нас и у вас различно, но в любом случае это должно быть безумно интересно. И вы… уже опробовали что-то подобное? – уши и хвост Лорана возбуждённо трепетали.
– Ну, дома, на Марсе, у меня есть несколько земных и минбарских модулей. Дебби, конечно, и из этого делает трагедию. Это ж Дебби. Боится, что виртуальная реальность заменит мне эту… Ну это малость естественно, я всё-таки инвалид! Теперь вот, правда, я пережил кое-какие приключения в реале, и это её тоже не устраивает… Вот, смотрите. Здесь экскурсия по Пещерам Мучеников, паломничество в Та’Нахор… не знаю, скажет ли вам это о чём-то… Вот нарнский боевой крейсер, битва при Шу… Дебби будет в ужасе… Вот совершенно чудесная должна быть штука. Город Насулхараз… Чтобы вы понимали, он уже ко временам Первой Оккупации был легендой. Представляете, чего стоило всё это реконструировать? Ну, может, тут и не полная историческая достоверность, не знаю, но зная дотошность нарнов до своей истории – должно быть впечатляюще. Храмы, базары, ристалища, десять тысяч населения… Крупнее городов в те времена и не бывало как-то… Как смотрите на то, чтоб прогуляться?
Ранни не поверил своим ушам.
– Нам? Вдвоём? Погрузиться?
– Ну да. Раз уж меня обломили с экскурсией в этой убогой реальности, то позволю себе оторваться в виртуальной. То есть, в Насулхараз-то экскурсия и невозможна, там сейчас раскопки, в далёких планах восстановить мемориал Судей… Надо только предупредить персонал. Ну, не думаю, что кто-то будет против, всё это уже давно абсолютно безопасно, а ближайшие пару часов мы ведь вряд ли кому-то потребуемся?
– Судя по вашему недовольному лицу, на вас всё ещё дуются, – улыбнулся Аскелл.
– Ничего, как-нибудь переживу. Я закалена общением с напарником. Ну, сейчас они, кажется, общаются с Арнухом… Во всяком случае, он уже распрощался с надеждой уснуть, раннята принялись скакать вокруг него и теребить. Будто они дрази до этого никогда не видели, в самом деле…
– Удивительная раса. Совсем никогда не спят.
Дайенн остановилась перед одной из голограмм, являющей скромную панораму нейтрального сектора.
– Да, я вот сейчас невольно подумала, какой кошмар это был бы для наших родителей, если б мы были чем-то подобным! Хотя, у раннят всё равно не настолько шебутной характер, как у дилгарят. Усадишь их за книжку или фильм – так они вообще счастливы.
– А у вас нет своей семьи, Дайенн? Простите, что спрашиваю.
Она обернулась – настолько простодушно и безыскусно это прозвучало, что это по-настоящему шокировало.
– Ну, как-то… Я никуда не тороплюсь…
Вряд ли это прозвучало достаточно убедительно, скорее всего, по голосу, по глазам он понял больше, чем ей хотелось бы открывать. Впрочем, а есть ли надобность что-то ему – открывать? Не те ли тучи омрачают и его небо…
– Да, несомненно, это правильно. Нет нужды повторять, как важно не ошибиться в столь судьбоносном выборе. Нас мало, и тем волшебней кажется сама мысль о том моменте, когда нас станет хотя бы на несколько единиц больше… Каждого из нас это сделает немного богаче.
Дайенн замерла, вслушиваясь в эти такие простые и немыслимые слова. Выходит, он для себя эту дилемму разрешил… Сугубо теоретически пока или одна из их сестёр ждёт его? Рейнджеры нечасто женятся, но пример самого энтилзы далеко не единичный…
– Вы… воспитывались среди мастеров? – выпалила она раньше, чем успела помыслить себя остановить.
– Вы полагаете, разность нашего воспитания воспрепятствует нам понять друг друга? Согласен, кастовые барьеры и в наше время имеют значение, но на мой взгляд, больше имеет значение, что мы один народ.
«Давай, скажи ему, – усмехнулся внутренний голос с интонациями Мирьен, – что-нибудь достаточно благопристойно прикрывающее твой страх… не то что поступить неправильно – а вообще хоть как-то поступить. Признать самой себе, к кому может лежать твоё сердце…»
Аскелл закончил колдовать над панелью и подошёл к ней, встал рядом с нею, такой тихой внешне, такой смятённой внутри.
– Удивительная тишина в эфире. Такая… радостная тишина.
– Радостная?
– Ну да. Это ведь означает, что за нами никто не гонится, и никаких неприятных встреч не предстоит… Никакого мусора из сердитых, суетных голосов, только голоса звёзд… Они всегда степенны, они говорят только то, что весит много…
Дайенн прикрыла глаза. Такое странное ощущение, словно… знакомы много лет. С этими звёздами – которые помнят гордые корабли её предков, наверняка помнят, не столь далеко здесь от Ормелоса… И с Аскеллом. Так… правильно. Ведь правильное – оно вовсе не равнозначно покою, это и дядя Кодин не раз говорил.
– Думаю, звёзды говорят как вы, Аскелл.
– О чём вы?
– Не обращайте внимания. Наверное, это всё странно на меня действует. Здесь нет… яркости. Да, сегодня меня определённо не тянет выражаться понятнее. Просто, этот сектор, небогатый на космические красоты, действует странно умиротворяюще. Когда, километр за километром, парсек за парсеком, всё столь…
– Однообразно? Хотя я вижу, что вам это… нравится.
Она выдохнула – хотя бы они ушли с тревожной темы.
– Да. Напоминает о работе…
– О вашей работе?
– Нет… Не совсем. О том, что значит работа. О том, что на пути к картинам, от которых захватывает дух, нужно пройти очень много… просто по небу, усеянному простыми звёздами… О моём отношении к работе, может быть…
– Или о вашем отношении к жизни? О том, чем вы гордитесь в себе.
Дайенн вскинула удивлённый взгляд.
– Ну да, – продолжал Аскелл, – терпение, простота, настойчивость. Когда смотришь вот так… иногда может показаться, что мы совсем никуда не движемся, что конца пути нет. Может накрыть отчаянье. Вас – не накроет. Вы найдёте красоту и здесь, как находите её в каждодневном труде. Как приучили себя, воспитали… Я считаю, это прекрасно. Вы не будете несчастны, даже если никогда не придёте к этим… прекрасным картинам, от которых захватывает дух. Вы счастливы просто в полёте среди звёзд…
«А разве нужно иное счастье? – хотелось ей ответить, – если рядом с этими… простыми звёздами так хорошо, так мирно и спокойно, и кажется, что понимаешь их, и они понимают тебя, и ты можешь лететь так… всю жизнь… Наконец, на двадцать пятом году жизни, я поняла, о чём говорили учителя, когда твердили, что медитация – это не сон разума, как кажется мне, это жизнь ума. Покой ума, ясность ума. Медитация – такой вот полёт сквозь звёзды. Медитация – работа, удовлетворённость, светлое, спокойное чувство, зарождающееся в сердце. Я, считавшая себя беспокойной дилгаркой, которой никак не обрести согласие с самой собой, которая жаловалась Ли’Нор на вечное противоречие между чувствами, вдруг обрела просветление? Не странно ли… Может быть, конечно, это иллюзия, которая вскоре развеется, стоит произойти чему-нибудь… Кто-то войдёт и что-то скажет (как хорошо, что именно в этот, вот хотя бы в этот момент никого, и пусть подольше Роджер не возвращается), или мы встретим корабль, или… Или я вспомню про Алвареса, или про Эркену… Нет, не надо… не надо портить момент…».
