– А почему нет? – ответила, неожиданно, за Зааса Виргиния, – ты же учил историю, Илмо, ты знаешь, что образование нового государства – это хорошая возможность как раз для деклассированных элементов перейти на легальное положение, осесть и обеспечить себе на старости лет дом с садом. Что на Земле, что на Корианне первые поселения на новых континентах, необитаемых прежде островах были образованы кем? Ворами, убийцами, пиратами, всем тем контингентом, которому на родине места не было, которые понимали, что годы идут, и не в их пользу… Я не в обиду вам, Заас.
– А я и не обиделся, леди Виргиния.
– Они с Так-Шаоем взаимовыгодны друг другу. Им нужно тёплое место и гарантия на будущее – а здесь незанятых территорий до сих пор до чёрта, хоть поместье отгрохай, ему – кадры, знающие, как достать то-то и оттуда-то, да ещё и привезти. Он и события конца прошлого – начала этого столетия сумел обратить себе на пользу. Сумев, например, купить за бесценок несколько кораблей с оружием у ребят, которым было тогда не до торговли, у них был шикарный выбор между попасться полиции и попасться Элайе. А уж сколько лорканских и луматских штучек-дрючек он тут собрал… Стоили безумных денег, конечно, но тут он знал, во что деньги вкладывать.
– Ах, леди Виргиния, ну какого чёрта вы делаете в этом Альянсе? Какая из вас отличная бы вышла пиратка!
Виргиния поперхнулась.
– Ну, как-то вот жизнь совсем иначе сложилась…
– Как бы то ни было, ваше здоровье, – Керк отсалютовал бокалом, – с достойным врагом выпить – почти как с другом.
Тяжёлый крейсер «Г’Кар», может быть, и не поражал размерами, но по быстроходности и вооружению оказался не по тилонским зубам. Тилоны, уверенные, что грамотно присваивать технологии мёртвых рас умеют лучше всех, совершенно не ожидали, что такое удачное сочетание нарнских, лорканских и транталлилских достижений встретит их возле самой Анфры, где у них была временная база (можно считать, что уже – была) со столь печальными для них последствиями.
– Откуда вы здесь взялись? – расспрашивала Ли’Нор Шу’Вара, пока врач промывал рваную рану на ноге от попавшего в неё песка.
– Глобально – следовали из сектора За’Ха’Дума, с нашей базы Нар’Этт, заодно завернули кое-зачем на Атлу… А на Анфре делали остановку, чтобы подобрать отряд И’Вара, у них было совместное учение с землянами… Хорошо они сделали, конечно, что своё гнездо расположили там. Теперь вопрос нашей базы на Анфре можно считать решённым. Тилонскую угрозу земляне воспримут всерьёз. А одним им всё равно не по силам, так что поделят с нами. Могут и с Минбаром, правда, но скорее всё-таки с нами.
Нефилим осторожно наступила – как будто, пакет не стесняет движений, это хорошо.
– И то ладно… И что вы теперь будете делать с нами?
– А какие ваши предложения? Вообще-то, в любом случае, вы ранены, ваш коллега тоже, поэтому ваша дорога лежит – в госпиталь, а землянин… Он откуда?
– С Марса. Во имя всех пророков… Его же уже хватились, его семья там с ума сходит…
Майк, как практически не пострадавший и потому оставленный врачами без присмотра, вскоре заскучал. Поэтому, в диком восторге от того факта, что может достаточно устойчиво стоять на ногах и даже, понемногу, идти ими, он неспешно, то и дело опираясь о какую-нибудь поверхность или присаживаясь, побрёл по медотсеку, с интересом разглядывая всё, что встречал на пути. По мере удаления от Ли’Нор и соотечественников, с которыми она беседовала, его обнимала священная, оттеняемая лишь тихим гудением приборов, тишина – по-видимому, других пациентов, кроме них, здесь сейчас не было…
Ну, так он думал, пока не заглянул за одну из ширм. И застыл удивлённый, встретившись со взглядом огромных красных глаз.
– Здравствуйте, – произнесло незнакомое существо на земном, но с очень сильным акцентом, – вы землянин? По звукам речи я понял, что на корабле появились земляне…
– Здравствуйте… – Майк осторожно присел на край широкой кровати, представляющей из себя, кажется, наполовину не кровать даже, а бокс, судя по тому, сколько кабелей и шлангов шло к ней от многочисленных приборов вокруг, и по тому, что из этих проводов, металлических и пластиковых рамок и обрамления белого покрывала торчала только голова существа. Почти человеческая голова, с чёрными, почти как его, только длинными волосами, красными глазами с вертикальными зрачками и увенчанная острыми ушами, как у немецкой овчарки, – ну, землянин-то только я… Точнее – марсианин… А вы – кто? Не нарн же.
Существо вынуло из недр кабелей и шлангов тонкую, почти как у Майка, руку и задумчиво почесало нос.
– Земляне очень разные… Я видел двух землян. Они не как вы. Вы немного как ранни. Я – ранни. Меня зовут Лоран Морзен. Меня везут на Нарн лечиться.
Майк воззрился на нового знакомого с удвоенным удивлением.
– О… Так вы – ранни… Я только слышал о ранни. И немного материалов читал в сети и в газетах. У нас на Марсе были два ранни… Совсем недавно были. Дети, приезжали вместе с переводчиками… Мне не удалось их увидеть. Они и переводчики не приходили к нам. Жаль. Я слышал, ранни – удивительный народ.
– По мне нельзя судить о всех ранни, – улыбнулся Лоран, – обычно ранни не болеют. Но иногда они рождаются больными и не умирают при этом, вот как я.
– У меня то же самое, – кивнул Майк, – по мне нельзя судить о людях. Я тоже больной с рождения. Обычно люди выглядят несколько… внушительнее, и живее. У меня спинальная мышечная атрофия, это, думаю, заметно… Ну, ещё судороги и параличи, но это в последнее время довольно редко… Дебби, конечно, с ума сойдёт, когда узнает, что произошло – Дебби, это моя сестра – и полный комплекс хороводов врачей мне на месяц обеспечен… Ну да и ладно. Может, конечно, это и неправильно, но я не чувствую себя плохо. И даже не напугался особо.
Положим, это было не совсем правда, страх был. Но на самом деле не верилось, даже когда их тащили к шлюзу, не верилось, что всё действительно может закончиться так. Всё-таки в его жизни вообще не должно было такого происходить. Так что отчасти происходящее казалось, наверное, сном. Бывали разные сны…
– Моя болезнь тоже врождённая, это синдром Лафаэрина, или «синдром голодной плоти», так называется в нашей классификации подобный недуг. Может быть, вы слышали, что ранни неизвестны болезни как понятие, но у нас бывают врождённые недуги, и изредка, как в моём случае, с врождённым недугом можно прожить долго. Первый такой случай был описан доктором Айсли, и назван в честь первого больного. Лафаэрин прожил достаточно долго по меркам ранни, для того, кто страдает подобными нарушениями. Клетки моего организма постоянно отмирают, и мне приходится есть каждый день, иногда даже по нескольку раз. Это даже для детёнышей слишком, а я ведь давно взрослый. В силу этого моё тело очень слабое – сколько питания ему ни давай, всё мало… Ну, ещё слабое зрение и некоторые другие проблемы… До сих пор не понимаю родителей и врачей, как можно было терпеть это столько лет. Но говорят, мой случай интересен для науки… Да и мои родители любят меня, несмотря на то, что я принёс им сплошные переживания. Они были так счастливы, когда прилетели эти рейнджеры, когда услышали о технологиях других миров, позволяющих исправлять даже врождённые недуги… А вас как зовут?
– Майк. Ну, полностью – Майкл Гарибальди. Значит, на Нарне вам обещали помощь? Ну, насколько я читал, они многого достигли в генетике и медицине… Можно сказать, я даже убедился в этом собственными глазами.
Ранни грустно посмотрел на экраны окружающих приборов – понимал он на них, как и землянин, не много, нарнское медицинское оборудование и теперь почти везде на нарнском, несмотря на то, что врачи хорошо владеют земным в обязательном порядке.
– На то и остаётся надеяться. Что все усилия, затраченные на поддержание моей жизни, не окажутся напрасными… Я около ста лет провёл в анабиозе. Потому что шли годы, а лучше не становилось, да и с чего бы, могло стать только хуже… Родители были близки к отчаянью. Поэтому было принято решение погрузить меня в сон, до того времени, когда найдут способ с этим что-то сделать. У нас, знаете, не очень развитая медицина. Точнее… мы многое знаем о своём устройстве, но устройство наше таково, что медицина ему не требуется в норме. Только если какие-то травмы… Медицина нужна животным, у них постоянно что-нибудь происходит. Какие-нибудь вирусы, отравления… Ну и конечно, мы изучаем патологии, чтобы надеяться свести их к минимуму, понять вообще, почему поколение за поколением у здоровых родителей продолжают рождаться смертельно больные дети.
