- Спрашивал я у него. Молчит. Только сдаётся мне, что Трюггви за те три месяца, которые он у Ларса гостил, мог с Гунндис и без всякого монаха договориться. Бабы-то к Трюггви так и липнут, вспомни в Моравии, как возле него ошивались, прохода не давали.
- Было дело.
- Если посчитать, то Гунндис могла как раз, два года назад и понести от Трюггви. Но это лишь мои рассуждения. Хотя, - Стурлассон задумался, - я б на месте Ларса сестру за Трюггви не отдал. Пусть лучше так, чем иметь мужа вне Закона.
- Это почему?
- Любой человек может Трюггви убить и забрать всё его имущество себе. Как думаешь, долго бы они смогли отбиваться от охотников?
- Тут вариант только один, если Трюггви с Ларсом за свадьбу договорятся, то я датчан отпущу без выкупа. Пусть Гунндис везут сюда вместе со всем табором из девиц и слуг, чем больше, тем лучше. На юго-востоке, по дороге на Ремду, как раз холм хороший есть, там им маленький замок построим. Здесь другой Закон и всех охотников можно посылать стороной.
Решение было принято. Гюнтер возражать не стал, тем более что земля пустовала, а оборонительное сооружение на подступах к Самолве только укрепляло военную мощь его княжества. Авторитет Штауфена у своих рыцарей, после такого действа, взлетел до невиданных высот. Князь награждал землёй за верную службу. А когда датчанам показали уже давно заготовленный макет усадьбы и сопроводили до места строительства, то Ларс пообещал привезти сестру к началу зимы. Сомнений по поводу Трюггви у него больше не возникало. Одно дело, когда сватался удачливый вольный морской ярл без кола и двора, объявленный вне Закона, и совсем другое, когда будущий муж сестры имел за спиной некоторую недвижимость и прочное место при дворе сына императора.
На следующий день, после осмотра местности и устроенной в честь предстоящих событий охоты, кеч снова начал готовиться в поход по хорошо изведанному нами маршруту к городу Колывань. Игнат с Собольком перевезли меня на лодке к острову и, попрощавшись, поплыли в Мерапалу выполнять специальное задание. Через три дня 'Марта' нагруженная лопатами, топорами, пилами и прочим плотницким и строительным инструментом вместе с тридцатью пудами гвоздей, предназначенными для возведения усадьбы Трюггви, разгрузившись в Самолве, отправилась в путь.
Затишье перед войной.
Антон из Бергена не был простым человеком. Он был прирождённым купцом. Современная наука говорит, что в левом полушарии мозга у них какое-то нарушение. Мол, природа не досмотрела, в результате чего подобные Антону люди принимают авантюрные решения, подчас граничащие с безумием, но всегда верные. Сами того не осознавая, они моментально просчитывают информацию, выдавая это за интуицию или банальное везение и остаются в выигрыше. Кому-то везёт больше, кому-то меньше, но именно из них получаются коммерческие гении. Норвежец был из таких. Оставив своих компаньонов распродавать ковры, Антон согласился на малую часть от прибыли (лишь бы серебро было сразу), скупил, сколько смог олова и, загрузив им шнеку, отплыл в Самолву, не обращая внимания на предостережения своих друзей, что скоро начнётся зима и есть шанс застрять на полдороги. Он чувствовал что успеет, что товары из неизвестных стран, о которых рассказывал Алексий уже лежат на складах, и он может стать первым. А что такое в коммерции опередить конкурентов? Это половина успеха, если не больше. Пусть реки скуёт лёд - плевать, обратно можно добраться северным путём через корелов. Он видел, как Алексий отнёсся к своим товарам. Как к глине, валяющейся под ногами. Они для него ничего не значили, а ковры на продажу привозили только купцы с тряпками на головах. И везли их по полгода и цены драли заоблачные. А если удастся купить нечто, чего нет у других? Обязательно удастся.
Сделав остановку в Колывани, Антон случайно наткнулся на Ларса. Датчанин оказался в затруднении. Два дня он метался по городу в поисках подходящего судна, готового отвезти его к родным берегам. Максимум, куда его могли доставить, была Рига, и он был готов согласиться даже на это, но вот беда. На постоялом дворе его ограбили. Унесли всё, даже сапоги уснувшего мертвецким сном Торвальда, а ведь верный слуга мог, не пьянея выпить ведро пива. А здесь, свалился от трёх кружек. Единственное, что он помнил, так это мерзкую морду рябого новгородского приказчика, сидящего за столом напротив, да и то, как-то смутно. И самое гадкое было то, что Ларс представился не своим именем. Стыдно ему стало, что у него уже нет своего корабля, а просить в долг не позволяла гордость, да и не дал бы никто. Встреча с Антоном стала для него как последня зацепка. Коротко поведав свою историю, Ларс попросил о помощи. И тут, Антон вновь принял решение, полностью противоречащее всему ходу его экспедиции. Он согласился помочь, рискуя вообще не добраться водным путём до Самолвы в этом году. Как тонкий аналитик, он моментально осознал, что коммерческую выгоду можно было удвоить, лишь став другом самолвинцев. А тогда станет возможным торговый кредит и ещё многое другое, о чём можно только мечтать. На следующий день, вместо того, чтобы идти в устье Наровы, шнека Антона повернула к датским берегам и направилась к Сконе .
И пока норвежец совершал свои манёвры в Янтарном море, на побережье Чудского озера происходили свои. В течение недели самолвинские рыбаки, случайно крутившиеся у западного побережья озера, перевезли около трёх десятков переселенцев. В основном это были эсты, решившие поискать счастья на новых землях, о которых жена Соболька рассказывала, чуть ли не сказочные истории. С её слов, люди в княжестве были сыты и веселы, жили в добротных домах, подати платили шутя, радовались каждому родившемуся ребёнку, за которого князь выплачивал несколько монет на воспитание. Самым же завлекающим было непонятное слово 'подъёмные'. И когда женщины просили объяснить, что сие означает, то от ответа широко раскрывали рты и шли вразумлять своих мужей. Естественно, что словам соседки мало кто верил, разве можно доверять женщине? Но, нашёлся смельчак, что сватался к дочери Соболька и не поленился отвезти какой-то свёрток в Самолву, так сказать, гостинец для родственников. Парня встретили, свёрток забрали и мимомоходом спросили, уж не переселиться ли он пожелал? А если так, то ему надо идти к дому старосты, получить у него инструмент с домашней утварью, пять аршин полотна, сапоги, мешок муки, полпуда соли, два мешка ячки и ожидать телегу, которая отвезёт весь груз к месту будущего дома. А если подёнщиком пришёл, то в трёх верстах новая усадьба строится. Там и платят хорошо, и кормят сытно, и переночевать где найдётся. Юноша поначалу подумал, что это какой-то розыгрыш, но к дому старосты пошёл, поглядывая на каменную башню, над которой развевалось трёхцветное полотнище с медведями. Выяснив, что всё сказанное давеча правда, молодой человек упросил Захара обождать несколько дней, клятвенно заверил, что вернётся и, сломя голову побежал к своей лодке. Через три дня после этих событий, к хутору Соболька стали тайно стекаться молодые люди, где их и ждали самолвенские рыбаки.
