– Ну… – честно призналась девушка, – на самом деле еще даже не завтракала. Я просто не ожидала, не думала, что пройдет так много времени.

– Что, увлеклась работой? Я видел, ты сидела в мастерской.

– Да, наверно. Причем я встала довольно рано, солнце еще было над самым горизонтом. Решила спуститься в мастерскую ненадолго. Даже не переоделась. Еще раз извини, пожалуйста, – она смущенно закусила губу, а он тепло ответил:

– Все в порядке. Правда. А знаешь, моя сестра бы ни за что так быстро не собралась. Вечно мы опаздываем, когда идем куда-то вместе.

– Значит, я не зря провела десять лет своей жизни в Школе наставника Котты. Одеваться вот научилась. Так у тебя есть сестра?

– Да, младшая. Вообще-то, у меня две младших сестры, но сегодня ты познакомишься только с одной. Потому что другая вышла замуж, обзавелась семьей и с нами теперь не живет. Мы собираемся иногда по праздникам с родственниками ее мужа, и мне этого вполне хватает.

– Уже? А сколько ей?

– Клио двадцать два. А младшей, Кирс, девятнадцать. У Кирс тоже появился молодой человек, и отец все боится, что и она скоро нас оставит.

С главной дороги они повернули налево. Пролегающая через парк дорога, с обеих сторон которой к самой земле опускали свои пышные кроны осеннего цвета деревья, вела к большому особняку с высоким цоколем, огромными окнами, просторной террасой и резными периллами.

– Вот мы и добрались.

Они уже подъезжали к дому, который при детальном рассмотрении казался верхом архитектурного мастерства. Навстречу им вышел человек в простой одежде конюха, чтобы отвести лошадей в стойла, накормить и напоить.

Широкая каменная лестница поднималась к большой двухстворчатой двери. Киней придержал одну из створок, пропуская вперед свою гостью, а она могла только завороженно смотреть по сторонам в состоянии полного восторга. Пол выложен плитами, перед главным входом – лестница на второй этаж и в зал с периллами по краям, откуда виден первый этаж, нечто вроде второго света; по две колонны с каждой стороны; полукруглые проходы-арки с дверями или без них, ведущие в другие помещения…

– Идем, – Киней дотронулся до руки Евы, видя, как она застыла возле входа. – Нас уже ждут.

Они прошли в одну из открытых арок и оказались в относительно небольшом помещении вроде гостиной с мягкими диванами и креслами у стен, камином и столом, накрытым на несколько персон.

– Вот и мы, – объявил Киней.

Ева не успела ничего сказать или даже рассмотреть сидящих в гостиной людей, как неожиданно оказалась в чьих-то объятьях.

– Ева, милая! – услышала она такой знакомый голос и на сердце сразу потеплело. – Боги, как я скучала!

– Лавина! Это правда ты?

Это была девушка с длинными светлыми вьющимися волосами и янтарно-карими глазами, ростом немного выше Евы. И это была ее лучшая подруга в школьные годы. По совместительству – единственная наследница торговой судоходной компании семьи Валенс Дюкс «Дюкс Первый».

– Ева, милая, сколько лет!

– Я так рада видеть тебя, Лавина!

– Это точно, милая, это точно!

Они обе как будто внезапно вспомнили, что не одни, и что Еву еще надо всем представить, и с виноватым видом, но сияющими глазами повернулись к остальным.

– Киней, представишь всех? – попросила Лавина, держа подругу за руку.

Киней смущенно кашлянул. Он, видимо, не предполагал такого бурного потока чувств встретившихся после двух лет разлуки подруг.

– Имею честь представить вам нашу знаменитую Евангелину! – картинно начал он.

Она приветливо улыбнулась:

– Можно просто Ева.

– Это, – Киней указал на приветливого мужчину, в уголках глаз которого собрались морщинки, а в волосах появилась первая седина, – мой отец.

– Очень рад познакомиться с тобой, Ева, – У него был приятный густой голос.

– Добрый день, господин Квинт.

– Это, – Киней указал на молодого человека, который, как и остальные, подошел поближе, – Аристарк Брадроу, мой хороший друг.

– Рад знакомству, – он лучезарно улыбнулся.

– А это – моя сестра Кирс, – он указал на девушку с такими же темными волосами, как у него самого. Аккуратная прическа, атласное красное платье, подчеркивающее фигуру, утонченные черты лица – само воплощение элегантности.

– Рада знакомству.

– Взаимно.

На этом незнакомые люди закончились, и Квинт, хлопнув в ладоши, произнес.

– Вот и замечательно! Нам всем о многом нужно поговорить, но серьезные разговоры предлагаю оставить на потом. Так что прошу всех за стол. Наша гостья наверняка проголодалась. Скажите, чтобы принесли горячее.

Последнее было адресовано слуге, незаметно и неподвижно ожидающему около двери. Он поклонился и бесшумно вышел, а остальные задвигали стульями, выбирая себе место за небольшим семейным обеденным столом.

Глава семьи почему-то не садился, и приборов на столе было на пятерых. Ева, когда заметила это, вопросительно посмотрела на Квинта, а он, по-видимому, поняв ее вопрос, весело сказал:

– Оставляю вас одних, ребята. Пообедайте, поговорите, а я к вам позже присоединюсь. Что мне, старику, делать среди молодежи? Не стесняйся, Ева, будь как дома, ты сегодня почетный гость, – он направился к арке-проходу в зал с колоннами. – Ну, я как всегда в своем кабинете, если понадоблюсь.

Он вышел, и Лавина вновь обняла свою подругу.

– Ева, как ты изменилась! Ты определенно похорошела, хотя, что я говорю, ты всегда была очень милая. Но сейчас, знаешь, ты как-то… повзрослела, что ли.

– Еще бы! Мы ведь два года не виделись. Ты тоже изменилась, Вин. Очень. Такие шикарные волосы. Хорошо, что не стрижешь их. И кстати, у тебя такое красивое платье. Тебе оно очень идет. И голубой цвет тебе к лицу.

– Спасибо, рада слышать. Я знала, что ты оценишь. Ты всегда уговаривала меня отрастить волосы, а я думала, что это не практично, – Лавина оценивающе оглядела Еву и нахмурилась. – Послушай, мне кажется, ты сильно похудела. Верней, не кажется, а так и есть. Это все из-за тюрьмы, да? Тебя там наверно совсем не кормили эти проклятые тюремщики.

– Нет, что ты, я всегда была такой. Но кормили и правда неважно: засохший кусочек хлеба и кувшин воды на весь день.

– Бедняжка! Значит, правду говорят, что они выделенные деньги себе по-тихому оставляют, а заключенных кормят тем, что уже никто не купит в лавке? Ну разве так можно? Давай, накладывай себе все, что хочешь, тебе нужно поесть. У господина Квинта очень хорошие повара, правда, Киней?

– Правда, правда. Не стесняйся, Ева. Что тебе положить?

Стол был полностью заставлен разными вкусностями. Названий некоторых блюд Ева даже не знала, потому что такие блюда не готовят обычные люди, их подают на праздничные столы в состоятельных домах или на приемы в королевском дворце.

– Что дамы будут пить? – спросил Аристарк.

– Вино, – сказала Кирс и подала ему свой бокал.

– Апельсиновый сок, пожалуйста, – попросила Лавина.

– Разумеется, – улыбнулся молодой человек. Ева заметила, как под копной его темно-русых волос блеснула серьга.

– Ох, как же я переживала, Ева, ты не представляешь, – Лавина снова взяла ее руку в свои и посмотрела взглядом, полным страдания. – Я чуть с ума не сошла, когда узнала, что тебя взяли под стражу!

– Мы все здесь не на шутку перепугались, – поддержал Аристарк, а Ева подумала: «Мы разве знакомы?» – Первым об этом узнал Киней, он сказал нам с Лавиной, и мы тут же побежали в Школу и к нашим знакомым, которых смогли найти в городе. Хорошо, что успели собрать подписи вовремя!

Ева присмотрелась и понемногу начала вспоминать. Точно, она видела его в Школе опять же среди старших ребят, с которыми почти не общалась. Он был, наверно, старше ее года на четыре или пять и вроде бы тоже из богатой семьи.

– Я так благодарна вам всем, ребята, – девушка обвела всех признательным взглядом. – Вы так много для мен сделали. Не знаю, что бы без вас со мной произошло, где бы я была…

– Ну что ты!

– Главное, теперь все в порядке.