Бескрылые скрублы не плевались кислотой — это метко сделала летающая тварь, и Гром, не имевший возможности увернуться с траектории атаки, заслонил лицо рукой и пальнул в ответ из пушки. Мощность андроид выставил более высокую, потому как было неразумно применять таковую на земных многоножках: Гром ежесекундно проваливался во вспаханную, будто мука, землю, уворачивался от десятка атак одновременно, и даже не мог оттолкнуться посильнее, чтобы выбраться с неустойчивого места — сыпучая почва гасила весь импульс.

Как только летающий скрубл разлетелся на части, Грома перестали атаковать, и многоножки ушли на глубину. Андроид сделал вывод, что он неким образом координирует действия других, именно поэтому скрублы, выполняя приказы, действовали настолько мощно и слаженно. Сильд и Орест не были свидетелями атак скрублов, но если отряды рыцарей об этом не знали, информация о том, что надо сосредотачивать внимание на крылатом, была попросту бесценна.

— А вот эти звуки, которыми скрублы подзывают друг друга, ты слышишь? — поинтересовался Сильд.

— Сейчас, нет.

— Кто-нибудь видит Жёлготу? — завертел головой Орест. — Вроде как мы на возвышении, и она должна быть где-то близко.

— Не-а, — приглядевшись, ответил Сильд.

— Скопления людей поблизости нет, — согласился Гром.

— А что написано в письме?

Орест уже зачитал его вдоль и поперёк, но послушно воспроизвёл вслух, водя пальцем для верности.

— В трёх верстах от Семипядья, мы же там возницу оставили?

— Там, — согласились остальные.

— Это точно было Семипядье?

— Да, — уверенно объявил Сильд, — я спрашивал, и мне ответили.

— Хорошо, тут написано, после держаться правой стороны, мы ведь держались правой стороны?

— Да, — кивнул Гром, — после Семипядья мы свернули направо.

— И три верстовых столба мы прошли.

— Прошли, — согласился Сильд.

— И должен быть большой столб с названием «Жёлгота».

— Был столб.

— Был? Где?

— Вот, только что, — Сильд показал большим пальцем за спину.

Орест торопливо вернулся, бормоча, что это невозможно, чтобы название населённого пункта было так далеко от оного, что даже не видно.

Вывеска с названием находилась высоко, поэтому Орест и не обратил на неё внимания. Ниже мелкими буквами была приписка о том, что славный город пал жертвой древней гоблинской магии, и увидеть его можно только в определённые положения месяца. Орест и Сильд перекрестились, и Гром на всякий случай отзеркалил их движения.

— Вы слышали когда-нибудь о подобном? — шокировано пробормотал Орест.

Сильд покачал головой.

— Когда это случилось?

— Не написано.

Постояв немного в задумчивости, Орест снова раскрыл письмо.

— От Жёлготы, — он передёрнулся, — прямо, двадцать вёрст. Надеюсь, Синие Луки можно увидеть в любое время дня и ночи, — пробормотал парень.

***

— Слушай, мне теперь кажется, что лорд Брахский дал нам недостаточно подробные инструкции, — возвестил Орест, восседая на высоком бревенчатом заборе.

— Может, это не Синие Луки? — неуверенно предположил Сильд.

— Ну, что ему стоило дописать, что Жёлгота — это столб, а Луки — усадьба? — продолжал возмущаться Орест.

Он успел нафантазировать, что в деревне с таким названием выращивают синий лук, поэтому увидеть посреди обширных лугов цветущего колокольчика единственный дом с огородом, сараем и курятником, окружённый забором, было для него неожиданно.

По двору, угрожающе скалясь, расхаживала чистокровная адская гончая, а не теряющий надежды уточнить дальнейшее направление у хозяина Гром раз в три минуты звонил в колокол. Он не стал лезть на забор, аргументируя это нарушением права собственности.

От Синих Луков расходилось целых пять дорог, исключая ту, по которой они пришли. Одна — широкая, утоптанная, вела прямо, а две поменьше заворачивали влево и вправо. Лорд Брахский писал, что нужно свернуть налево, вот только, на какое лево, было непонятно.

— Давайте свернём на самое левое, — предложил Сильд, когда и через полчаса на их присутствие никто не отреагировал.

— Давай, а то мне как-то не по себе, — поёжился Орест, спрыгивая с забора. — Сначала этот город-призрак, теперь пустынная усадьба.

Когда цветущие луга внезапно кончились, и началось кладбище, Сильд занервничал.

— Предлагаю вернуться и попробовать пойти правее, — слабым голосом предложил он.

— Эй, уважаемый! — крикнул Орест, от чего его брат подпрыгнул.

На краю раскопанной могилы копошился старичок, видимо, смотритель кладбища.

— До замка барона Фрэкентара в эту сторону? Эй!

Движения старичка были очень неловкими, а морщинистая, землистого цвета кожа говорила об очень почтенном возрасте. Пару раз дёрнув челюстью, будто порываясь что-то сказать, он указал в сторону, куда они и шли.

— Спасибо! — крикнул Орест.

Гром не стал нервировать спутников тем, что старик не испускает тепла, но сам удвоил бдительность. Возможно, упырь заманивал их в ловушку.

***

— Ну, хоть без гончих, — проговорил Орест без особой уверенности в голосе, разглядывая внутренний двор замка сквозь кованные ворота.

Сильд по-прежнему нервно оглядывался — каменные надгробия, тянущиеся до самого ограждения, не добавляли ему хорошего настроения. Многие сказали бы, что сыну гробовщиков не полагается испытывать страх перед умершими, но возможно, такая профессия родителей и стала тому причиной. Гром раз в три минуты звонил в колокол.

Наконец, откуда-то из-за замка появился парень, и бегом направился к воротам.

— Доброго дня, господа, — поздоровался он и выжидательно уставился на посетителей.

Волосы у Яроша были русые, а глаза настолько светлые, что делалось жутко.

— Мы к барону Фрэкентару от лорда Брахского, — объявил Орест, представив всех и особенно Грома, который, видимо задумавшись, продолжал методично звонить в колокол.

Сильд осторожно похлопал андроида по плечу и вздрогнул, когда его глаз мигнул голубым. Ярош пригласил господ следовать за ним, но едва открылись ворота, Гром поймал его за плечи и всмотрелся так внимательно, что струхнувший парень немедленно начал сопротивляться.

— Это замок барона Фрэкентара? — вопросил андроид серьезно, перехватывая его под руки и чуть приподымая над землёй.

— Пустите! Помогите! — заголосил Ярош.

Левое веко Грома задёргалось, а глаза замигали попеременно. С одной стороны, он оказывал давление на человека, с другой — тот мог быть не совсем человеком, а у Грома не было чётких инструкций, касающихся разумных представителей с другими характеристиками. Действия Грома могли навлечь на них гнев барона, а следовательно, и лорда Брахского. Но если они пришли не туда, и это западня, он должен защитить Ореста и Сильда.

Парень заголосил ещё громче, когда Гром повторил свой вопрос. Лицо его вдруг вытянулись, и он попытался укусить Грома, брыкая задними лапами, но тот по-прежнему держал волчонка подмышками, поэтому вскоре тот, пыхтя, обвис.

— Ты думаешь, это ловушка? — Орест вглядывался в окна замка, ожидая, что на визг Яроша сейчас кто-нибудь, да прибежит.

Вот весело будет, если на них нападёт отряд, который должен оказать содействие в борьбе с драконом. Сильд в это время держал ворота, не зная, закрыть их на засов или оставить открытыми. Кто знает, с какой стороны безопаснее? Никто пока не пытался на них напасть, и постояв пару минут, было принято решение идти в замок. Всё равно уже темнело, и мысль о ночёвке в каменных стенах казалась более привлекательной, чем с кабесами на кладбище.

Темноволосый мужчина с сурово нахмуренными бровями встретил их у дверей. Не дожидаясь вопросов, Орест поздоровался и представил Грома, который продолжал нести волчонка в руках. Когда тот перехватил его под задние лапы, Ярош всё-таки вцепился зубами ему в руку, но не дождавшись никакой реакции и обнаружив, что андроид не торопится истекать кровью, притих, оставив попытки выбраться из железной хватки.

— У нас письмо для барона Фрэкентара от лорда Брахского, — закончил Орест.