Он присел, развязал ботинки, снял.

Расстегнул ремень на джинсах.

И все же, его самого это немного смущало.

– Женя, ты тоже. Мне подождать тебя, или идти вперед.

– Иди, – сказала я.

Трусы он стащил вместе с джинсами, и сразу пошел в воду. Не оборачиваясь.

Я смотрела ему в спину. Ноги у него тоже худые, но крепкие… и вообще, несмотря на худобу Ник производил впечатление человека очень сильного. Но не такой накачанный зожник-спортсмен, как Алекс, красивый и блестящий, а скорее рабочий со стройки, способный целый день, в самое пекло, таскать тяжелые мешки, покуривая в перерывах… И попа… как орех… блин, о чем я только думаю? Я никогда не видела голых мужиков вот так, живьем… Это нервное.

Вода приняла его. Не отстранилась, не встала стеной, только начала чуть светиться вокруг ног… легкое голубоватое сияние. И где-то в глубине – словно светлячки поднимались со дна, окружая.

Он зашел по пояс, только потом обернулся.

И на груди у него драконы тоже.

– Женя! – махнул мне рукой. И отвернулся снова, но дальше уже не пошел, давая понять, что ждет меня.

Надо идти.

Я расстегнула бюстгальтер, сняла, сложила аккуратно, потом джинсы. Успела подумать, что трусы у меня дурацкие, тоже в овечку, как и пижама. Какая разница… Их снять было сложнее всего. Я непроизвольно все пыталась прикрыться руками… Краснела, невозможно горели уши.

Ник не смотрел.

Даже когда я подошла к воде. Осторожно потрогала пальцами. Прохладная, но не слишком… что бы я делала, если бы была ледяная?

Светилась. Вокруг меня тоже чуть заметно светилась вода. Я смотрела только под ноги – так было проще. И только когда подошла ближе к Нику – подняла глаза. Там, где ему было чуть выше пояса, мне – по грудь.

– Не бойся, – тихо сказал он, протянул мне руку. – Идем.

Рука у него была мокрая, успел смыть кровь в воде. Твердая, огромная, и такие тонкие длинные пальцы.

И, несмотря ни на что, прикосновение успокаивало. Магия… Когда они держат меня за руку, что один, что второй, я успокаиваюсь и начинаю им доверять. Наверно, это не так уж плохо сейчас, иначе давно бы накрыла истерика. Но это отнимает у меня последние шансы сбежать. Да, я начинаю доверять им. Доверять Нику.

Доверие – это иллюзия?

Он похитил меня… даже не важно, что не он сам. Алекс сделал это для него. Похитил, завел в подземелье, заставил раздеться, намазал кровью. И что дальше?

Я осознавала это умом, но не могла бояться. Мягкое тепло, что накрывало меня рядом с Ником, было сильнее страха.

Я шла за ним. Но ощущение нереальности и сна, словно я Алиса в Стране чудес, все равно не оставляло.

Светлячки в воде… они подплывали, касались меня. В первый раз я испугалась. Но это не было похоже на холодное касание рыбы, скорее что-то теплое, мягкое. Даже приятно. Можно подставить руку, и они, словно котята, тыкались в ладонь.

Ник не мешал, не торопил меня. Он смотрел за этим так внимательно… и в его взгляде была какая-то настороженная радость. Очень настороженная, словно он чего-то боялся.

– Что это значит? – спросила я. – Они меня приняли?

– Да, – сказал он. – Ты им нравишься.

Нахмурился, поджав губы.

Что-то было не так.

Даже мысль проскочила – что если я нравлюсь этим светлячкам в качестве обеда? Меня сейчас принесут в жертву, и они радостно набросятся.

Сердце впереди, на островке, пульсировало мягким светом.

Мы вышли из воды.

Ник старательно не смотрел на меня, а если и смотрел, то только в глаза. Очень серьезно.

– Подожди немного, я подойду первый.

Я кивнула.

Он ведь знает, что делает.

Ник подошел… Я видела, как с его приближением Сердце потемнело. И словно молния сверкнула внутри. Оно… злилось? Тот плач, который я слышала еще на самом верху, у дверей, сейчас переходил едва ли не в злобное рычание. Оно не хотело, чтобы Ник подходил?

Что не так?

– Тихо-тихо…

Ник шагнул вперед осторожно, словно к дикому зверю, вытянув руку вперед.

И стоило хоть чуть-чуть коснуться пальцами – молния! Молния из глубины Сердца пронзила Ника, так что на мгновение руку просветило насквозь. Я видела, как он вздрогнул, как напряглись мышцы. Больно?

Я слышала, как он задержал дыхание, судорожно выдохнул, и только потом:

– Тихо, все хорошо… тихо…

Сердце всхлипнуло. Я могу поклясться, это именно так. Словно обиженный ребенок.

Ник осторожно гладил его. Сначала кончиками пальцев, осторожно, потом всей ладонью. Тихо-тихо… все будет хорошо.

А потом оно шарахнуло снова, но уже не так сильно в этот раз.

Он пытался успокоить, пытался договориться, уговорить. А сердце било его молнией.

Я вдруг подумала – совсем так же, как Ник в дороге, после сражения с вельгами. Так же: «Не лезь! Убери руки!» Не потому, что ему не нужно этого прикосновения, а потому что где-то глубоко задеты чувства. Когда Ник рявкнул на меня – причина была не во мне, а в нем самом. Вот и сейчас…

Он пытается успокоить Сердце, уговорить, чтобы оно подпустило меня. Но не выходило.

Я видела это отчетливо. Они оба не в силах меня принять… даже не меня лично, а чью-то помощь… или что-то еще… со стороны сложно сказать. Но дело даже не во мне.

Если я подойду, оно шарахнет и меня заодно: «не лезь!» Защищаясь. Боясь открыться.

Смешно, но они совсем одинаковые – хозяин Пика и его Сердце.

Ник гладил Сердце ладонью, старался как мог. Он даже что-то шептал ему, совсем тихо, я не слышала. Уговаривал.

Я стояла, потом села рядом. Это надолго? Мне казалось – это бессмысленно. Надо не так. Он успокоит немного, но стоит мне подойти… И дело не во мне. Он не может принять сам. Нужно сначала уговорить его.

Зачем это мне?

Но отступать поздно.

Потом Ник, кажется, что-то сказал, и Сердце ударило его снова. Шарахнуло так, что Ник дернулся, едва устоял на ногах.

Надо не так…

Я не знаю, что на меня нашло, но мне вдруг показалось, что так будет правильно. Я поднялась, подошла и взяла Ника за руку. Надо начинать с него. Дело в нем самом. Левой он гладил Сердце, так что я взялась за правую, с негнущимися пальцами.

Ник резко дернулся, пытаясь вырваться.

Мне, честно, стало даже смешно.

– Тихо, тихо, – сказала я в тон ему. – Сам меня только молнией не бей. Вы огрызаетесь совершенно одинаково. Успокойся.

Ник дернулся еще раз и замер, повернулся ко мне.

Был бы он псом – сейчас бы шерсть встала дыбом.

И только в глазах…

– Что? – резко выдохнул он.

Я держала его обеими руками.

– Сам себя сначала уговори не огрызаться, – сказал я. – А потом уже свое Сердце уговаривай. Оно просто боится, а ты пугаешь его еще больше.

Честно говоря, я боялась тоже. Боялась, что не права, что несу какой-то бред, что все это может плохо закончиться. Я не знала, зачем я все это говорю.

Нет, я не могла сказать, что чувствует Ник, но ясно чувствовала, как Сердцу страшно, как ему нужна помощь, но оно не в силах попросить об этом. Словно ребенок… подросток.

Ник смотрел на меня так странно, чуть закусив нижнюю губу.

Мне вдруг показалось – мальчишка. Нет, он не изменился, и выглядел все так же, лет на сорок, как при нашей встрече, все те же морщинки у глаз… Но что-то иначе.

У меня отчаянно колотилось сердце, шумело в ушах. Я поняла, что краснею под его взглядом, и что-то происходит. С ним? Со мной? Это все магия… магия так действует!

Я испугалась. Даже не знаю чего. Дрогнули губы.

И тогда Ник сделал то, чего я меньше всего могла ожидать.

Он обнял меня. Порывисто, чуть неуклюже, зажмурившись. Словно бросаясь в омут с головой, словно это какой-то отчаянный страшный шаг в пропасть…

Я замерла. Даже вздохнуть боялась.

Мне было страшно и радостно сразу. И эта радость наполняла и окутывала меня. Ник обнимал, прижимая меня к себе. Совершенно голый чужой мужчина – совершенно голую меня. Я чувствовала его дыхание, чувствовала, как его сердце колотится… и, честно говоря, чувствовала кое-что еще… ну, как это у мужчин бывает… я волновала его, как девушка.