– Ой, божечки, ты мой,– застонала тетя Нина, схватившись за голову.– Выкрали, страдалицу мою. Это что же такое происходит?

– Нина Тимофеевна,– прикрикнул на нее Виктор Павлович, безупречно приглаженные до этого волосы которого, теперь торчали по сторонам клоками.– Что вы такое несете? Кто выкрал? Для чего выкрали?

Я с любопытством, стараясь не упустить момента, всмотрелась в лица присутствующих, пытаясь уловить нюансы, подтверждающие или отвергающие их причастность к исчезновению Ксюши, но ничего необычного не заметила, потому что выражение было у всех одинаковым. Все, как один, были растеряны и даже как-то растерзаны происходящим.

Валерия и Олег держались за руки, словно боялись, что кто-то из них исчезнет так же, без предупреждения, как и Ксюша. Екатерина Дмитриевна, на которой, кстати, красовался элегантный брючный костюм бледно розового цвета и шарфик точно такого же оттенка на шее, повязанный замысловатым узлом, стояла, зажав в зубах сигарету без мундштука. Тетя Нина, единственно плачущая, не переставала утирать слезы, а в промежутках между этим, громко сморкаться в какой-то платок, явно не носовой. Мила скрипела зубами, и мне опять было не понятно от злости она это делает или от отчаянья. И только Виктор Павлович суетливо бегал по кабинету, обшаривая каждую нишу и заглядывая в каждую щель в поисках дочери.

– А вот и дедушка валяется,– наклонилась Мила, чтобы поднять упавший со стены портрет Захара Петровича и уже обращаясь к его образу, спросила.– Как же тебя, дорогой дедушка, так угораздило-то? Чего же тебе спокойно на стене не виселось?

Мне вдруг стало интересно рассмотреть человека, фантазии которого не знали границ. А еще границ не знали его напористость и умение идти к цели, что вызывало во мне только уважение. Но я не успела этого сделать.

– А-а-а,– неожиданно завопила Ирина так, что вся шеренга в едином порыве, вздрогнув, сделала шаг назад.

Я тоже шарахнулась от нее и от страха издала звук, похожий на крик кошки, которой наступили на хвост.

– А-а-а,– не останавливалась подруга.– Убили, убили, убили. Таня, не уберегли. Ее убили, убили, убили.

Истерика Ирины набирала обороты, и с каждым витком усиливала ощущение ужаса, зависшее над нашими бедными головами, вместо топора.

– Да не ори ты так,– нашла я в себе силы сдвинуться с места, чтобы подскочить к ней и зажать ее рот своей рукой,– С чего ты взяла, что ее убили? Тела же нет,– я огляделась.– И вообще ничего нет.

Подруга резко замолчала, и зрачки ее бешено закружились по орбите, выискивая в пространстве подтверждающие факты моим словам.

– Отпусти,– отпихнула она мою руку, проговорив уже спокойным голосом.– А где она тогда?

– Не знаю,– пожала я плечами.– Я уверена только в одном: ее здесь нет.

– Это же замок?– заговорил громко позади нас Олег и тут же замолк.

Мы напряженно вслушивались в тишину, ожидая окончания паузы.

– Ну?– не сдержались я, Ирина и Виктор Павлович.

– Мне лично, ничего не приходит в голову, кроме наличия в кабинете тайного хода,– спокойно, словно издеваясь и намекая нам на наши недоучеты в умственном развитии, изрек Олег, не вынимая рук из карманов.– Это же замок, поэтому вполне логично, что он тут имеется.

– Точно. Ход! Тайный ход! Ее утащили через него, когда она не ожидала. Схватили сзади и нырк в дырку, только их и видели,– включила дедуктивный метод Ирина, не заметив или, сделав вид, что, не заметив, подшучивания молодого человека.

Я, вслушиваясь в рассуждения подруги, тоже не предприняла попытки поставить наглеца на место, потому что с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Ирина же забегала по комнате, стуча по тем стенам, которые были не отяжелены книжными полками.

– Где-то должен быть тайный ход,– Ирина остановилась и «одарила» всех, внимательно следивших за ее передвижениями, таким взглядом, что никто не посмел остаться в стороне,– Давайте, давайте, приступайте,– добавила она.– Чего уставились?

Мы кинулись исполнять ее указания без возражений. Да, и возражать, в данной ситуации, было сродни неосмотрительности человека, сознательно идущего на казнь.

Вся комната, за исключением нескольких участков стены возле входа, была увешана полками. Искать невидимую дверь пришлось, выдвигая каждую книгу и простукивая пространство за ней. Мужчины взяли на себя самые трудные участки, связанные с исследованием на высоте. Нам же достались те, которые находились на уровне вытянутой руки. Два узких окна, под самым потолком, больше напоминающих щели, через которые было удобно и безопасно для здоровья отстреливаться от врагов, вдруг, напавших на замок, вполне справлялись с освещением, а время суток еще позволяло не включать кучу светильников, коими были увешаны все полки, словно книгами пользовались только ночью.

– Да, не найдем мы ничего,– с отчаяньем заявила Мила, сев на стол, зона поиска, которой досталась возле него.– Думаю, что тот, кто строил этот ход, не был заинтересован, чтобы его можно было так легко обнаружить.

– Интересно,– прищурила глаза, подозрительно всматриваясь в Милу, Ирина.– Вы такие близкие подруги, а ты и краем уха не слышала про подземный проход?

– Я?– удивилась та в ответ, и я отметила, что сделала она это искренне, без наигрыша, хотя, может она была неплохой актрисой.– Откуда? И Ксюша никогда ничего не рассказывала. И мне кажется, что она и сама не знала. Ведь, вполне возможно, что Захар Петрович не успел ей рассказать о нем.

– Вполне,– сверху согласился с ней Виктор Павлович, удобно расположившийся на самой макушке лестницы.

– Подождите,– задрала голову Ирина, переключив внимание с Милы на папу Ксюши.– Но вы-то, вообще, принимали участие в строительстве. Неужели и вы ничего не знаете о потайном коридоре под домом?

– Увы,– развел мужчина руки по сторонам.– Это делалось без меня. Не всегда же я мог присутствовать на площадке. У меня была еще и работа.

– И что же нам теперь делать?– перевела она взгляд на меня.– Чего молчишь?

Не представляя, что она от меня хочет, я промямлила

– Может, передохнем?

Мою идею подхватили почти все. Промолчал лишь Виктор Павлович, удрученно склонивший голову, и Ирина, что было для нее естественным, громко уложившая свой протест в паре емких и ярких по звучанию выражений, на которые никто не обратил внимания.

Вернувшись к столу, мы расселись, не произнося ни слова.

– Пожалуй,– заговорила первой Екатерина Дмитриевна.– Нам нужно передохнуть. Может, Ксюша решила просто разыграть нас, а утром объявится, как ни в чем не бывало и посмеется над нами.

– Да,– кивнула Валерия.– Я тоже так думаю. Всем пора разойтись по своим комнатам и поспать.

И она, схватив Олега за руку, потащила его за собой. Я смотрела вслед этой паре и не понимала, что Лера могла найти в Олеге. Худенькая, с фигурой модели и длинными, светлыми волосами, которые сейчас были аккуратно уложены в прическу, правильными чертами лица, я бы сказала аристократическими, ярко голубыми глазами и припухлыми в меру губами, она никак не смотрелась рядом с Олегом, который проигрывал на ее фоне ей во всем. Ниже девушки, он, казался колобком, несшим свой круглый живот, который едва не касался его колен. Одетый в спортивный костюм, словно он только что вернулся из 90-х годов, с толстым золотым браслетом на руке (и я нисколько не сомневалась, что на шее, под одеждой, имелась такая же цепочка с крестом), Олег, ко всему прочему, перенял оттуда же, из 90-х, и манеру разговаривать. Грубо, нагло и самоуверенно. Но больше всего меня поразили его глаза навыкат и не моргающий взгляд. Ну, или почти, не моргающий. Только все равно я не могла отделаться от сравнения глаз Олега с рыбьими глазницами.

– Может, в полицию позвонить?– отвлекла меня от неприятных мыслей о глазах Олега тетя Нина.

– Бесполезно,– нервно бросила на стол вилку Мила, которая стукнувшись о тарелку, издала звон.– По закону, они только через три дня примут заявление о пропаже человека. А сюда они выезжать не станут. Нет трупа, нет дела. Да, и что мы им скажем? Зашла в кабинет и исчезла? Мистика какая-то.