Даша больше не разговаривала с мужем. Вечером она попыталась посмотреть книги, но её словно током трясло. Юли ушёл к бабе Вере. Даша легла спать с Алёнкой, но уснуть не удалось, задремала только под самое утро.

– Даша, неужели институт так важен, что из-за него можно позеленеть? – Юли выглядел свежим, отдохнувшим, хотя предпочел бы другой вид. – Лучше пришла бы ко мне вечером, я бы согрел, расслабил…

– Пошёл ты знаешь куда? – прошипела Даша.

В институт приехали вовремя, но Даша нервничала.

– Слушай, истеричка, – обратился к ней муж по дороге, – если не прекратишь, разверну машину, завезу в глухие кусты и буду иметь до следующего утра. Знаешь, я это могу.

Слова Юли подействовали на Дашу отрезвляюще. Она почувствовала себя увереннее.

На следующее утро Даша почувствовала лёгкое недомогание. Она решила, что это из-за вчерашних переживаний и усталости, поэтому не придала особого значения. Вернувшись из института, Даша не могла сидеть на одном месте. Они поехали в новый дом, чтобы посмотреть свадебные подарки. (Ритус перевёз их вместе с мебелью). Пока расставляли мебель, раскладывали вещи, распаковывали ящики, Даша чувствовала себя уверенно. Она пыталась не думать о том, как сдала экзамен. Через несколько дней станет известно. Уморённая, ночью спала как убитая. Утром Юлиус принёс жене чай в постель, а она лежала, поджав ноги чуть ли не к подбородку.

– Даша, что с тобой?

– Что-то мне плохо.

– Где болит?

– Не знаю. Такое ощущение, что везде. Живот болит, мутит, сердце колет, в висках стучит.

– Что за чёрт! Дашенька, хорошая моя! Малыш, я сейчас!

Приехал Стив, ничего толком не сказал, а самочувствие Даши час от часу ухудшалось.

– Может, она беременна? – с тревогой спросил Юли.

– Может, но симптомы странные. Давай вызывай вертолёт и в гарнизон, – заключил Стив.

Спустя месяц Юли сидел в больничной палате и уговаривал Дашу. Она очнулась после мучительных болей, капельниц, уколов накануне вечером.

– Дашенька, ни один ребёнок не заслуживает таких адских болей, – Юли гладил посиневшую руку жены.

– А если у нас больше не будет детей?

– Господи, да не загадывай ты на будущее. Ты себя в зеркало видела? В гроб кладут краше. Даша, даже врачи и то за операцию. Я ничуть не меньше тебя хочу ребёнка, но не такой ценой.

Юли смотрел во ввалившиеся глаза Даши.

– Я сильная, – выдавила она.

– Хорошо, я согласен…

– Нет, правда. Сумела же я тебя женить на себе, – попыталась пошутить Даша.

Её попытка осталась без внимания.

– Даша, давай серьёзно поразмыслим.

– Не хочу, – она закрыла глаза.

– Дашенька…

– Юли, мне и так трудно, а тут ещё с тобой надо спорить. Ты же знаешь – всё равно не уступлю.

– А мне что прикажешь делать?

– Готовиться стать отцом.

Юли сдался…

Конечно, никто не знает наверняка, есть ли на свете бог или нет. Но так уж устроен человек, что, когда ему плохо, он сразу обращается с мольбой к единственному, по его мнению, помощнику – богу.

Это не единственная аксиома жизни. Вторая заключается в следующем: человеку сильному на этом свете предначертано намного больше жизненных испытаний, чем слабому. Как правило, честные и порядочные уходят (по разным причинам) в мир иной раньше.

В том, что злой рок всё ещё довлеет над ним, Юли понял, когда сидел в палате у Даши: нельзя думать, что всё плохое только в прошлой жизни. Возможно, жизнь у него и другая, да судьба та же. Он согласился с Дашей: не мог он выплеснуть на неё ужас перенесённых утрат и потерь. Друзья молчали, Светлана Юрьевна молилась, Станислав Карлович злился: сколько может быть горя!

Когда родились дети, Юли не поверил: слишком много счастья одновременно – он так не привык. Даша родила тройню: двоих мальчиков и девочку.

– Ты что, не рад? – спросила она.

Юли рассматривал странные комочки, лежащие в кроватке, и о чём-то сосредоточенно думал.

– Да, нет, Дашенька. Я очень рад. – Он подошёл к постели, присел на её край, взял жену за руку. – Может, ты мой ангел-хранитель? Как думаешь?

Жена посмотрела на мужа. Что с ним, она не понимала.

– Ты где? – спросила она.

– Здесь… уже здесь.

Поначалу Юли постоянно ждал какого-нибудь удара из-за угла. Ведь именно так поступает жизнь-подлюка: бьет исподтишка в тот момент, когда ничто, кажется, не предвещает невзгод. Но проходили дни, месяцы, годы. Юли был счастлив и боялся этого счастья. Ему нравилась его жизнь: семья, друзья, работа. По возможности, он пытался скрыть своё счастливое обитание на планете Земля, чтобы люди не завидовали.

Они жили с Дашей в том самом доме, который он построил для них. Даша окончила институт, устроилась на работу в школу. Детишки подрастали, пошли в первый класс.

Жили Бланки для людей скромно. Ирина Владиславовна с Митей тоже не распространялись соседям по поводу их жизни. То, что Юли с Дашей каждый год ездят отдыхать за границу, никто не знал.

Когда Даша год назад пришла в школу, ожидали, что она поведёт себя как жена командующего армии: ошиблись. На вопросы о Юлиусе Станиславовиче (его привычках, вкусах) отвечала уклончиво, в общем. Одевалась скромно, работала упорно…

– Даша, можно поинтересоваться? – спрашивала Ольга Васильевна.

– Да, – Даша заполняла журнал в учительской.

– Юлиус Станиславович такой же строгий дома? – Ольга Васильевна устало потирала нывшую кисть руки.

– Простите? – Даша оторвала голову от журнала.

– Знаешь, Дашенька, выслушивать твоего мужа на совещании – занятие не из приятных. Хоть из директоров уходи. Ей богу.

– А что такое? – спросил Иван Максимович, физрук.

– Вчера с комплекса привезли некачественное мясо военным… Юлиус Станиславович пообещал директору совхоза раздавить того танком: не больше, не меньше. Все сидели, боясь дыхнуть. Вот я и спрашиваю у Даши, что ей бывает за недосоленный суп или за подгоревшую картошку.

– Так, Дашка, ну, колись. – Иван Максимович весело прихлопнул в ладоши. – Бег трусцой пять километров или ещё чего?

Дашу спас звонок на урок.

Вечером того же дня Даша допоздна проверяла тетради. Дети легли спать. Была половина десятого, когда входная дверь хлопнула: приехал Юли.

– Привет, – он стоял мокрый в дверях.

– А раздеться не надо? – Даша закрыла тетрадь, глядя на мокрую куртку и брюки мужа.

– Как, прямо с порога? – Юли, как всегда, переводил шутки в другую плоскость. – Раздеться совсем?

– Очень смешно.

Даша прошла на кухню, стала разогревать ужин.

– Какой я сегодня голодный, Дашка. – Юли на ходу вытерся полотенцем, бросил его на спинку стула, уселся за стол. – Где моя большая ложка? Как вкусно пахнет…

– А если бы пахло невкусно, ты меня танком переехал бы?

Юли уже откусил хлеба, опустил ложку в суп и застыл.

– Откуда знаешь?

– Сказали. – Даша села на стул напротив, сложила руки и спокойно смотрела на мужа.

– Даша, давай договоримся: я не буду лезть в твою работу, а ты в мою. Хорошо?

– Юли, работа так может изменить тебя?

– Нет. Знаешь поговорку: с волками жить – по-волчьи выть.

– Я не думаю, что вокруг волки.

– Да ну! Ладно, – Юли отодвинул тарелку. – Давай разберёмся. Несколько лет назад, если мне, конечно, не изменяет память, вы, Дарья Дмитриевна, до смерти боялись, как на вас смотрят, что говорят. Не дай бог, если жених обнимет на людях… Я ничего не упускаю? Чего же это вы испужались-то. Не волков ли?

– Это не одно и то же…

– Разумеется. И я никому не позволю себя съесть, и тебя тоже.

Юли придвинул тарелку и начал есть: для него вопрос решен.

Даша встала из-за стола:

– Помой за собой посуду, пожалуйста.

– Даша, может, хватит проверять? – Юли подсел к жене на диван, обнял. – Я тебя целый день не видел – соскучился. Лучше пойдём в спальню.