– Ну, скажем так, у вас с ней много общего. Умеете удивлять.

– С ней девочки-ромашки не уживаются рядом. Либо чахнут, либо соответствовать начинают.

– А ты – из какой категории?

– Неважно. – Лера неожиданно закрылась. Так же резко, как начала улыбаться до этого. Девушка-загадка сплошная. Ну, и как ее разгадывать?

– А ты, кстати, в курсе, что у Янкевичей все тоже началось с гостиничного номера? Затянулось надолго, правда – Лизка пряталась далеко и качественно, а потом мозги Кириллу делала, но, тем не менее, начало было в отеле. – Не нашел ничего лучше, чем снова поговорить о чем-то, не касающемся лично Леру. Вдруг, да получится снова расшевелить?

– Не знала. Она не любит делиться такими подробностями. Странно, что Кирилл такое рассказал. Это не по-мужски как-то. – Сурово сдвинутые бровки показали, что Андерс добился обратного эффекта: Лера еще больше насупилась и замкнулась.

– Ну, они однажды вдвоем разговорились, за парой бокалов горячительного. Жаль, что я выболтал их тайну. Не думал, что это секрет.

– Ты и… – замялась снова, подбирая слова. – И про наш случай так же со всеми поделился?

– Нет. Моя личная жизнь никого не касается. Даже Кирилла и Лизу.

Лера выдохнула с явным облегчением. А потом опять обернулась к мужчине:

– Тогда, не понимаю, зачем они устроили все это? – и развела руками, явно имея в виду их общее присутствие в доме.

– Ну, может, так совпало? И Лизка решила пристроить подругу? Раз сама счастливо вышла замуж, пора передавать эстафету?

– Нет! – слишком резкое. И оттого – откровенное. – Она точно никогда не стала бы этого делать!

– А ты не замужем, случайно? – только сейчас Андерс вспомнил, что ни разу не обратил внимания – есть ли на руке девушки колечко.

– Нет! – еще резче. Намного резче, чем могла бы ответить просто незамужняя дама. – Я спать пойду. Уже поздно.

Лера уходила в свою комнату, а Андерс смотрел ей вслед. Раздумывая, стоит ли связываться с последствиями этого злого и отчаянного «нет»? Разум говорил, что не стоит. А ему плевать было на разум, в кои-то веки. Связаться безумно хотелось.

Он проснулся от страшного грохота. Дернулся, как ошпаренный.

Спросонья не понял сразу, где находится и что вокруг творится. Даже сквозь шторы полыхали яркие вспышки молний, дом сотрясался от раскатов грома. То, что вечером начиналось как сильный дождь и ветер, ночью превратилось в ураган. Казалось, что надежный каменный коттедж вот-вот развалится, как карточный домик.

Андерс, наверное, мог бы полюбоваться великолепием стихии. Даже шторы хотел отдернуть. Но вспомнил, что в его обязанности входит присмотр за домом. Чертыхнулся, выполз из-под одеяла.

Свет зажигать не стал, от греха подальше, вышел из комнаты, подсвечивая путь фонариком на телефоне.

Второй этаж обошел очень быстро: все помещения были в норме, окна задраены наглухо, крыша нигде не текла. А вот спускаясь по лестнице вниз, в гостиную, завис надолго. Панорамные окна открывали вид на великолепное сумасшествие природы: черная вода и черные тучи сливались, линия горизонта исчезла полностью, и посреди бушующей, клубящейся темноты вспыхивали и долго не гасли яркие молнии.

Понадобилось много времени, чтобы заметить: он в гостиной был не один.

– Давно здесь сидишь? – Лера сидела почти у самых окон. Прямо на полу расположилась. Встал у нее за спиной, не прикасаясь. Не стал рисковать.

В ответ – лишь пожатие плечами

– Не замерзла? Вообще-то, здесь холодно, а ты на полу… и даже плед никакой не положила…

– Нет. – Сдавленный голос. Такой, как бывает у плачущих. Потом растерла щеки и глаза ладонями. Обхватила себя за плечи, съеживаясь. – У меня все нормально, Андерс. По дому я тоже прошлась – все хорошо. Иди, спи. Тебе вставать рано…

Он, конечно же, послушался. Вот прямо развернулся и пошел. Правда, не спать, а за пледом или одеялом. Помнил с прошлых своих приездов, что они сложены стопкой у камина. Нашел сразу несколько. Еще и пару больших подушек прихватил.

Уже не спрашивая разрешения, постелил один на пол, прямо позади Леры, уселся на него. И легко, словно ребенка, подтянул девушку ближе к себе, устроил между коленей, сверху накрыл еще одним пледом.

Как ни странно, Лера не сопротивлялась. Послушно откинулась ему на грудь, позволила обнять обеими руками. Слегка покрутилась, устраиваясь поудобнее, потом затихла.

– Ты можешь сделать вид, что меня здесь нет. Даже говорить не обязательно. Но, прости, оставить здесь тебя одну я не имею права.

– Спасибо. Хочешь, чтобы я представила, что ты – мебель? – Лера хмыкнула беззлобно.

– Как хочешь. Хоть тумбочкой, хоть креслом. Главное, не окоченей здесь к утру.

– Говорящих кресел не бывает, Андерс! А ты и молчание – слишком несовместимы. – Лера, похоже, снова терла глаза. Но было слишком темно, чтобы разглядеть точно. А еще она вкусно пахла, просто невероятно вкусно, и это немного сбивало с толку.

– Вот сейчас даже было немного обидно, кстати! Меня обычно держат за молчуна…

– На фоне Янкевичей, обоих, ты и есть молчун. А вот когда хочется одиночества – кажешься чересчур говорливым.

– У тебя кожа ледяная просто! – ушел от щекотливой темы, очень вовремя мазнув щекой по уху девушки. Нечаянно вышло: тянулся, чтобы плед поправить, и слишком близко нагнулся к ней. – Почему сидела тут и мерзла?

– У тебя не бывало такого разве, когда знаешь, что пора уйти, и никак не можешь этого сделать?

– Хм… Случалось… – Хотел добавить, что в последние пару дней эти случаи резко участились, но промолчал.

– Ну, вот и я так: давно хотела встать и уйти в комнату, да только никак не могла оторваться от этого вида. Он какой-то волшебный и завораживающий!

– А плакала почему? Тебя так тронула эта красота?

– Помнится, кто-то предлагал принимать его за молчаливую часть обстановки… Мебель, насколько я помню, вопросы задавать не должна…

– Спасибо тебе за ужин. – Несмотря на очень прозрачный намек, Андерс никак не унимался. Расслабился. Наверное, от того, что Лера уже сидела с ним рядом, оплетенная его руками и ногами так, как не всякие любовники обнимаются. И даже если бы она захотела куда-то сбежать, вряд ли смогла бы. Мозг это понимал и отдавал отчет, правда, с хорошей такой задержкой во времени. Нормально соображать мешали тепло и запах девушки, дурманящие похлеще самого крепкого алкоголя. Хорошо хоть, пока хватало ума, чтобы не заявить вслух, как ему Лера нравится, и что он желал бы с нею сделать. Прямо вот здесь, не отходя от окон. Все равно, их только грозовые всполохи и могли бы увидеть, а их-то нечего стесняться…

– Я люблю готовить. И мне не трудно. Поэтому не нужно благодарить так часто…

Хотелось сказать еще очень многое. Но Андерс решил побыть чуть-чуть благоразумным. Замолчал.

Лера думала о чем-то своем. Андерс вообще ни о чем не думал. Наслаждался таким неожиданным покоем и уютом на фоне бушующей стихии. Он зверски устал за сегодняшний день и вечер – отсутствие Кира серьезно сказалось на его рабочем графике. Но ни за что не обменял бы эти блаженные минуты даже на несколько часов крепкого сна.

Гроза постепенно затихала, уходя куда-то дальше, за горизонт, оставляя за собой только черное небо и порывы ветра. Но потом и ветер почти пропал. В какой-то момент Андерс понял, что Лера чересчур уж спокойно и ровно дышит. Чуть шевельнулся, чтобы сесть поудобнее – голова девушки тут же безвольно качнулась на его груди. Лера заснула, а он и не заметил этого сразу. Теперь перед ним предстояла непростая задача: как-то транспортировать девушку в ее комнату, желательно, не разбудив при этом.

Это было похоже на работу сапера: шаг вперед – два шага назад. Нужно было как-то подняться, не уронив девушку, и самому не свалиться. Короткими движениями, с длинными паузами между ними, потратив бесконечно много времени, Андерс справился с этой задачей. Донести Леру до ее комнаты оказалось мелочью и ерундой.