— Будь по вашему. Мы отправили две смешанных группы людей в виртуал. Мужчины и женщины, тренированные солдаты и геймеры — разницы никакой, все при загрузке в виртуал получали полную амнезию и при этом никаких результатов! Ни интерфейсов, ни виртуальных карт! Некоторые из подключенных, умирая в игре, умирали на самом деле уже здесь, в реале. Доктор Витальева списывала это на психосоматику — игроки поверили, что пришла настоящая смерть, и их организм просто перестал работать…

Кречет поднял бровь, давая знак, что ждет продолжения:

— Что ещё?

— Вам этого мало? Эксперимент оказался ни таким безопасным, ни… — доктор продолжал разглагольствовать, но его бегающие глазки говорили больше, чем он сам. Кречет нутром чувствовал, что есть что-то еще.

Он задумчиво покосился на ряды коек с прикрытыми неподвижными телами. То, что генерал-лейтенант сегодня увидел и услышал в корне меняло его отношение ко всему проекту. Если на бумаге все выглядело, как роман фантаста, то здесь Кречет сам оказался героем книги. Эксперименты с сознанием; люди, попавшие в игры — все это казалось таким… Таким… Кречет не мог подобрать слова — его взгляд привлекла стоящая в стороне от остальных медицинская каталка, на которой лежало женское тело, судя по приятных глазу изгибам.

— Почему этот объект стоит отдельно?

— Что? Нет, никакого выделения от остальных, просто кто-то случайно сдвинул каталку… — Натан Семенович картинно всплеснул руками, всем своим видом изображая оскорбленное достоинство.

— А вместе с ней и остальные приборы? Доктор, вы что-то темните.

— Совсем нет, в положении объекта нет ничего такого, что могло бы…

— Натан С-семенович… — голос Кречета опять опустился до свистящего шепота, и доктор сдался.

— Эм… Видите ли… Это наш незапланированный подопытный.

— Что значит «незапланированный»? Посторонний?!

— Нет, что вы, — вздрогнул доктор Склифосовский, — это наша коллега, точнее наш научный руководитель психиатрического подразделения… доктор Витальева. Она (как бы это сказать), отправилась в самоволку, чтобы помочь подопытным восстановить память и разблокировать заложенные интерфейсы.

— Отправилась в самоволку?! У вас тут вообще никакого порядка?! Что за бардак! — Кречет округлил глаза от неслыханной безалаберности.

— Мы просто еще не успели доложить об этом, но с научной точки зрения — это обоснованный риск. Кроме того, попробовал бы кто-то ей возразить… — хмуро пробубнил Натан Семенович. — Как бы то ни было, она в симуляции, и достать ее сейчас из виртуала никак не получится — адаптация мозга, и все такое…

— Черт бы побрал этот цирк! Делают, что хотят, ходят в самоволки… С чего она вообще решила, что подходит для этой миссии?

— Ну… Доктор Витальева умеет мыслить нестандартно, так скажем. Она имеет две ученых степени: в области психиатрии и IT, и это она подала главную идею рассматривать человеческую психику, как гибкий, но логически структурированный программный код. А еще она умеет шантажировать, мда… — Натан Семенович о чем-то задумался. — В общем, кому, как не психиатру-теоретику заниматься виртуалом и мозгами?

Кречет почувствовал, как в висках начало нехорошо постукивать — от творящегося дурдома развилась головная боль.

— Значит, она сейчас в игре?

— Так точно.

— Мы можем за ней наблюдать?

— Да, ее симуляция транслируется вот на этот экран, пройдемте…

Генерал-лейтенант подошел к гигантскому монитору, напротив которого и расположился «хипповый» программист. На экране среди десятков интерфейсов висело окно, в котором показалась вымощенная булыжником дорога, петлявшая среди гор. По ней двигался небольшой отряд солдат в форме римских легионеров: они сопровождали телегу, в которой тряслись несколько узников. В одном из заключенных угадывалась женская фигура…

— Эй! Тебя за что взяли?

Уютную тишину нарушил низкий голос, выведший меня из беспамятства. В голове начал раскручиваться вязкий водоворот мыслей, словно ложкой перемешивали кисель (не забывая при этом постукивать о края кастрюли). До чего же болела эта самая «кастрюля» — голова раскалывалась, как при тяжелом приступе мигрени.

— … попридержи язык, вор. Перед тобой сам Ульфрик Буревестник — истинный король Скайрима… — не унимался незнакомец, строго выговаривая кому-то.

Пожалуйста, не так громко… Каждое слово как молотом о наковальню. О, святые нейроны, еще и руки затекли. Погодите-ка… что он сказал? «Ульфрик Буревестник»? Я приоткрыла один глаз и тут же зажмурилась — слепящее солнце ударило, как конь копытом, выбив слезы. Сквозь мутную пелену успела разглядеть троих мужиков со связанными руками. Один в обносках, остальные в доспехах. Где-то на задворках сознания имя «Ульфрик» и одежда соседей сложились воедино, и меня осенило: вокруг разворачивается ролевка по Скайриму — игры, которую знаю почти наизусть. Хм… Кстати, откуда? Не представляю себя в роли заядлого игрока. А в роли кого меня можно представить? Хороший вопрос. Черт, кто я?..

— …последние мысли норда должны быть о доме, — философски заключил мужик, сидящий напротив. Кажется, в игре его звали Ралоф.

Нет, ну вы только посмотрите на него! Ведь как похож на компьютерного персонажа! Благо мужик сидел достаточно близко, и я смогла его хорошо разглядеть. Одно лицо. И косички, и голос. Ралофа изображал здоровенный блондин с голубыми глазами, и, как в игре, он был весь покрыт шрамами. А эти ролевики серьезно вошли в образ: наложили настоящий грим, цитируют реплики героев, но… А я-то, что среди них забыл? Или забыла?

Поразмышлять над гендерной задачей мне не удалось: повозка встала, и нам велели слезать. Пронзительно скрипнула телега, мужики поднялись, и кто-то сдернул меня за шкирку, больно прищемив волосы. Э, полегче! Я итак почти ничего не вижу: перед глазами мутная пелена, ноги затекли, так и еще и скальп едва не сняли.

— Эй ты! Три шага вперед!

Это мне? Судя по расплывчатым лицам, действительно мне.

— Её имени нет в списке. Как тебя зовут? — поинтересовалось мутное пятно справа.

«Ее имени»? Я — женщина? Руки сами собой сначала ощупали промежность, потом грудь. Так. Первичные и вторичные половые признаки говорят, что я женского пола. Учтем… А третичные половые признаки? Надо бы понаблюдать за собой для более точной идентификации…

Разговоры умолкли, а я почуяла неладное. Хорошенько проморгавшись, поймала наконец фокус и заметила вытянувшиеся от удивления лица. Судя по всему, я нарушила какой-то сценарий, воодушевленно щупая на людях собственную грудь.

— Эм-м, простите, — я стушевалась и смущенно прочистила горло, — о чем вы говорили? Имя? Да. Я…

Я напряженно пыталась его вспомнить. Кажется, как-то на В… Валя? Вита…? Виталий? Имя вертелось на языке, но никак не приходило на ум. Да что же это такое! Неужели амнезия? А что было до нее: авария? Травма? Запой? Если это ролевики, то точно запой…

— Ты должна назвать имя, — потребовала баба в доспехе римского легионера.

Вот же заноза…

— Не помню.

— Тогда назови любое, чтобы Аркей смог позаботиться о тебе…

— Не знаю. Пусть будет Дарья, — выдала я первое, что пришло на ум.

— Нет, это имя уже занято, — легионер, стоящий справа от вредной тетки, пролистал свою книгу. — Может возникнуть путаница из-за одинаковых имен. Могу записать тебя как «Дарья Вторая»…

— «Дарья2»? Вы, должно быть, шутите… — я вскинула бровь, но глядя в серьезные лица, поняла, что не шутят. — Святые нейроны, ну пишите тогда Питикака. Такой ник еще свободен?

Пока мужик с теткой, что-то горячо обсуждали, я рассматривала остальные действующие лица. Судя по тому, что помнила про игру, эти ребята были имперцами — Скайримским аналогом римских легионеров, и сейчас они попытаются меня казнить. Кстати, вместе с теми связанными мужиками из телеги — местными повстанцами. У них тут сценарий гражданской войны, и всё такое… Парни серьезно подошли к делу и точно следуют сюжету, только вот не учли мою амнезию, да и с именем вышла промашка… Если уж соответствовать канону, то оно должно было быть жутко пафосным и донельзя фэнтезийным, типа Адрианны какой-нибудь, или Саманты Бьорн Ольрио Валленшпиг, простигосподи. Питикака здесь наверняка первая…