– Мы узнали, что вас притесняет чудовище, и приехали, чтобы помочь, – благородно и убедительно отвечал Кёрт. Арза вскинула голову и хрипло расхохоталась. По толпе раскатились сдавленные смешки.

– Притесняет? Чудовище? Что за бред ты несёшь, воин хаоса? У нас, знаешь, порядок. В Мутнях всё хорошо. Поселение процветает!

– А младенцев зачем вы в пещере бросаете?! – вскричал Батлер, тряхнув бородой. Лицо его потемнело от гнева. – Ладно, был бы там кто, так ведь нету! Пещера пустая! А вы столько детей загубили!

– Не тебе нас судить, недоросток! – грозно изрекла старуха. – И не явится Явный таким, потому как вы все недостойны! От рожденья нечистые, прётесь и прётесь в наш край… мы спокон веков дитя невинное Явному по весне отдаём, и за это в миру нашем лад, единство да изобилие! Правду я говорю? – она обернулась к толпе.

Жители Мутней поддержали её зычными возгласами.

– Явный нас бережёт. А от короля вашего и от всей его рати подмоги нам никакой! И не надобно! Так ступайте отсель подобру-поздорову, верноподданные. К нам не лезьте! Без вас проживём.

– А детей вам не жалко? – серьёзно спросил её Костик.

– Ради общего дела – не жалко, – с нажимом проговорила Арза. – Мы не как городские. Не о собственных прихотях думаем! Я бы, если б могла – отдала бы и первенца своего, и второго, и третьего, лишь бы Мутни и дальше цвели! Жаль, бездетная я оказалась… А вот Карна два года назад отнесла своего – и узрите, счастливая, светлая!

Карна – сутулая, с длинным серым лицом – улыбалась, но глаза её были застывшие.

Изварову стало вдруг до невозможности грустно. Он положил костяную ладонь на плечо разгорячённому Кэрроту, который рвался продолжить полемику, и сказал:

– Ладно, уважаемая Арза. Мы уедем сегодня же и вас больше не потревожим… И пускай Мутни дальше цветут и не ссорятся с королевством.

Старуха в сером колпаке надменно кивнула. Воины Хаоса молча обогнули толпу и пошли, увязая в снегу, за вещами в факторию. Делать здесь им уже было нечего.

– Через день доложили районному чиновнику, что чудовища в Мутнях нет, а служители местного культа просто оставляют младенцев на корм лесным зверям, – сказал Кёрт. – И ты знаешь, что он нам ответил?

Мария догадывалась.

– Он сказал, что тогда всё прекрасно! Нет чудовища – нет и проблемы. Ведь что главное? Чтоб порядок на местах был! Надо уважать традиционные верования и поощрять верность культурным традициям… а что жертвы и культ? Зато прибыль немалая! Мы не знали, что с этим поделать, плюнули и поехали обратно в цивилизацию. Гонорара нам тоже не заплатили, лишь расходы дорожные компенсировали…

Они шли через заболоченную низину, заросшую камышом и рогозом. Журналистка махала рукой, отгоняя назойливого слепня, что жужжал и вертелся, атакуя со всех сторон.

– Дай-ка, я его экзорцизмом! – Кёрт Олясин сложил пальцы в щепотку и что-то пробормотал. Насекомое задымилось и замертво пало в сырую траву.

– Всегда забавляло, как против мух эти чары церковные лихо работают, – ухмыльнулся он. – Нечисть покрупней отогнать не всегда удаётся, а вот слепней – пожалуйста! Ну так вот, что там дальше творилось у нас… снег сошёл, потеплело, мы тащились в Харлону, а что делать в столице без денег? Фириэль вдруг припомнила, мол-де спрятан неподалёку у ней давний клад – она их по всем землям прикапывала, знаешь, как белка орешки прячет… Всех не помнит, конечно, но порой настигают её озарения. Провозились мы с кладом неделю – пока доехали, нужное место нашли, рыли грунт там и сям неоттаявший… а потом откопали тяжёлый сундук! Ну, как в сказке! Правда, деньги там были времён Теократии, дырявые кругляши из позеленевшего сплава. Часть спихнули коллекционерам, остальное пошло по цене металлолома. Впрочем, было и золото, тем и спаслись. Только выдохнули – приходит от Силкина весть, дело государственной важности! В приказном, мол, порядке: выдвигайтесь в Спаду и далее, на границу с Тарбаганией, где и ждите дальнейших инструкций. А мы с Костиком Спаду не очень-то любим после нашей истории с демонами… – он вздохнул. Над дорогой, возмущённо тарахтя, пролетела большая сорока.

– Но деваться нам некуда. Через блюдце связались с Наумбией и поехали знакомым трактом на запад. Так для нас завязалась история вольного города.

– Так вот, господа, задача пред нами стоит непростая, – ровным голосом начал Лепус Ригг, скользя по их лицам немигающим взглядом бледно-голубых, навыкате, глаз. Этот невысокий тщедушный человек с жидкими усиками под носом являлся советником в засекреченной операции. – В дневном переходе отсюда, на забытой богами территории меж Сизией и Тарбаганией стоит город Йуйль, важный торговый и ремесленный центр. Издавна он оказывался точкой столкновения интересов Тарбаганской Лиги и нашего королевства, и… мы обязаны до последней капли крови защищать интересы родного отечества! – вдруг вскричал он, срываясь на визг. Искренний надрыв сотрудника Охранки поражал; казалось, глаза его лишь чудом не выскочили из орбит под ноги изумлённым Воинам Хаоса. Костик с Кэрротом, конечно, служили под руководством капитана Зямова, который любил задвигать о политике, но даже они успели отвыкнуть от такой подачи мотивирующей информации. Что уж тут говорить о Гудже и Батлере, ошарашенных диковинным представлением! Фириэль, в свою очередь, вид хранила невозмутимый, как у глухого на конкурсе менестрелей.

– Обратимся к истории, – вернулся к начальному тону советник. – Во время тамошних Междоусобиц город Йуйль по условиям Хартии 191 года на сто лет оказался подчинён ближайшим тарбаганским городам: Фесте, Бадону и Цагге. Но сейчас, век спустя, в 291 году…

– Как раз сто лет прошло, – вставил вежливую ремарку Олясин. Лепус замер на миг, поморгал и продолжил:

– Так вот, в этом году город Йуйль обретает свободу. Юридически становится вольным, ни от кого не зависимым поселением… Этого нельзя допустить! – рявкнул он, ударив по воздуху своим худеньким кулаком. – Необходимо вмешательство! Вооружённое принуждение к миру.

– К миру? Они собрались воевать с нами? Торговый городок против целого королевства? – подивился Констанс.

– Пока нет. Но, когда начнём их присоединять, они могут взяться за оружие, а уж мы не потерпим таких провокаций! Вольные города – это рассадники беззакония. Нужно крепкой, железной рукой навести там порядок.

– А их надо присоединять? – уточнил Кэррот, озадаченно почёсывая затылок. Он частенько использовал этот приём – казаться глупее, чем на самом деле. Много усилий для этого ему прикладывать не приходилось.

Лепус Ригг брезгливо скривился, но сдержал себя и разъяснил:

– Вы не знаете следующего. Йуйль стремится быть вольным. Но Тарбаганская Лига, заменяющая в этой стране централизованное правительство, сейчас предпринимает попытки поставить в городе лояльную ей администрацию! Это будет означать его окончательный переход под их влияние. Мы не можем оставить эти поползновения без решительного ответа. Потому что в противном случае у наших границ появится новый анклав вероятных противников! – опять сорвался на крик он.

Утерев пальцем выступившую слезу, Ригг продолжил вкрадчивым голосом.

– На удачу, и у нас там сыскались союзники. Многим гражданам Йуйля, в том числе высокопоставленным, хочется сделать свой край частью Сизии. Но сами они с тарбаганской угрозой не справятся… Им на помощь вы и отправитесь, – советник прижал руку к сердцу и вытянулся по струнке. Воины Хаоса в меру сил воспроизвели его позу.

– Важно помнить, что вы не наёмники и не ставленники Охранки, нет – вы бескорыстные добровольцы, что откликнулись на зов, крик о помощи многострадальных жителей Йуйля, – он взволнованно шмыгнул носом. – В связи с этим должны быть корректны и вежливы с населением, забыть о выпивке, грабежах и бесчинствах… О женщинах… – он с сомнением оглядел Фириэль. – И, конечно, о связях с нашей спецслужбой. Пока вы там – вы сами по себе! Настоятельно не рекомендую сдаваться в плен, потому что обменивать и выкупать вас не будут. Для Лиги вы станете сизийскими наёмными головорезами, а Тарбагания славится исключительно негуманным отношением к сизийцам! Они, можно сказать, нас ненавидят! Но я что-то не вижу в ваших глазах понимания и согласия, – капризно закончил он.