Гермиона бросила на него взгляд украдкой и хотела отвести глаза, но поняла, что не может. Она знала его черты вдоль и поперек, но всегда хотела посмотреть еще.

Он был единственным, что стояло перед ее глазами, когда она закрывала их. Даже в кошмарах — он всегда был рядом.

Заключение наложило на него свой отпечаток. Тонкая, словно бумага, кожа, обтягивающая кости. Драко выглядел измученным, хоть и пытался скрыть. В сумерках его бледные кожа и волосы, казалось, сияли, а в глазах отражалась гермионина грусть. Так, словно за эти месяцы они стали зеркалами друг для друга.

— У тебя было множество способов защитить себя, если бы тебе было на меня плевать, — сказала она. — Только когда ты дал мне противоядие, я наконец поняла, что произошло. Но это не отменило всю твою заботу. И знаешь, мои действия… Я ведь думала, что мои чувства реальны. Но ты — ты начал заботиться обо мне, хотя знал, что я такая только из-за зелья.

— То есть все это жалость, — подытожил он, разглядывая океан.

Ее сердце разбилось.

Гермиона закрыла глаза.

Она должна отпустить его. Он мог жить дальше и заслуживал этого. Она вздохнула и послала ему твердый взгляд.

— Да, — солгала она. — Ты не заслуживаешь думать, что я ненавижу тебя.

— И на этом все? — Драко пристально взглянул на нее. Серебро его глаз блестело и мерцало, словно лунный свет.

— На этом все, — подтвердила она. — Просто хотела удостовериться, что ты в порядке, чтобы мы оба могли жить дальше.

— И как именно ты планируешь жить дальше?

— Я… — она запнулась.

Он приблизился к ней с вызовом, опасно сузив глаза. Гермиона отступила, борясь со слезами. Снова. Она попыталась отвести глаза.

— Ты не собираешься, — обвинил он. — Просто будешь прятаться здесь до конца жизни. Где “никто не увидит”. Пока остальной мир приходит в себя после войны и делает вид, что все закончилось счастливо.

— Люди достойны счастливой жизни! — она разозлилась на ехидство и иронию, которые читались в его тоне. — Я бы с радостью жила, как обычный человек, и пусть подавятся все те, кто против. Но я только сломаю чужие жизни — людей, которые будут пытаться мне помочь.

Она тяжело дышала.

— Так вот что я, по-твоему, должен сделать — забыть все это и двигаться дальше? — Драко сдерживался, но вспыхнувшие глаза выдавали эмоции.

— Тебе нужно забыть все это, — рыдала Гермиона, — ты заслужил! Тебя использовали почти так же, как и меня, и я не хочу снова оказаться под твоей опекой…

— Ну а я не хочу снова оказаться под твоей защитой, Грейнджер! — огрызнулся он.

Она послала ему умоляющий взгляд.

— Драко, — ее голос прерывался всхлипами, — просто позволь мне сделать это…

Он подошел совсем близко, так, что ей пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Ветер бросил волосы ему в лицо, и и Гермионе пришлось перебороть желание откинуть их. Пришлось перебороть желание прижаться к нему, уткнуться в грудь и надеяться, что он обнимет ее так, как прежде.

— Если это просто жалость, — внезапно сказал он, — если это было прощанием, почему ты ответила на поцелуй? Любовное зелье больше не действует. У тебя не было ни одной причины.

Гермиона открыла рот, пытаясь придумать достойное объяснение.

Драко не ждал ответа:

— Откуда такое непреодолимое желание, чтобы я ушел? Зачем убегать на пляж и рыдать полчаса? Почему…

Он внезапно замолчал, словно боясь того, что собирался сказать дальше.

— Почему, — начал он дрожащим голосом, — почему ты все еще смотришь на меня так, как тогда, до противоядия?

— Я… — Гермиона задохнулась и изо всех сил попыталась придумать ложь. Но не смогла. — Пожалуйста, уходи. Мне больно оттого, что ты здесь.

— Почему? — Не вопрос, а требование.

— Потому что… — она заревела, словно раненное животное, — я хочу, чтобы ты остался, и ненавижу себя за это!

— Почему тебя так пугает, что я останусь? Скажи правду.

— Потому что я люблю тебя! — воскликнула Гермиона.

Лицо Драко исказилось от ужаса, и он отступил от нее на несколько шагов.

— Вот именно… — ее грудь тяжело вздымалась в попытках набрать воздуха. Гермиона усилием воли заставила себя перестать плакать, перетерпеть боль, которая возникла от его отвержения, — именно поэтому я не хотела говорить это.

— Но как…

— Я говорила, что видела перемены в тебе. К моменту смерти Волдеморта я по-настоящему любила тебя и поэтому… Поэтому попросила остаться.

— Это просто побочный эффект, — в отчаянии возразил он, — или дозировка противоядия была неверной.

— Орден тоже так решил. Они вливали его в меня снова и снова, пока целители не забили тревогу, потому что зелье стало мешать работе моих внутренних органов.

Драко открыл рот, собираясь предложить другую версию, но она перебила его:

— Затем они предположили, что это Стокгольмский синдром. Но диагностика показала, что у меня его нет. Я была влюблена в тебя до освобождения. В итоге они заключили: или мои чувства реальны, или эта вера проникла слишком глубоко, чтобы я могла от нее отказаться. Многие придерживались второго варианта, особенно после твоего ухода, когда мои приступы вернулись. Тогда большинство орденцев решили, что я банально сошла с ума. Некоторые настаивали на том, чтобы меня отправили на постоянное лечение в палату Януса Тупия. По их мнению, это было бы гуманно по отношению ко мне. Но Гарри и Уизли не желали ничего слышать. Они помогли мне сдать психологические тесты. Было решено, что я ни для кого не представляю опасности, и поэтому, пока я не пытаюсь избавиться от следящих чар, меня не могут принудительно отправить на лечение. Нет закона, который регулирует, кого тебе позволено любить. Или который запрещал бы диссоциации.

Драко выглядел так, словно был на грани нервного срыва. Многие люди смотрели на нее подобным образом.

— Скажи, куда тебя переместить в Косом Переулке, и я это сделаю, — сказала она упавшим голосом.

Гермиона чувствовала себя на грани приступа. И теперь она хотела этого. В бездну, в бездну… Забыться. Туда, где она перестанет думать. Перестанет чувствовать.

Ей просто нужно было как-то заставить его исчезнуть. Если бы он ушел, то уже бы не вернулся. По крайней мере, в течение трех месяцев. И тогда она смогла бы просто…

Идти дальше.

— Грейнджер, я не брошу тебя здесь. — Его лицо снова приобрело печальное и задумчивое выражение. И это сломало что-то внутри Гермионы.

— Ну а я не хочу, чтобы ты был со мной! — яростно заорала она. — Не хочу, чтобы это было из чувства вины и твоей якобы ответственности за меня. Я отказываюсь быть искуплением для тебя! И не желаю, чтобы меня целовали, только чтобы привести в чувство. И чтобы ты притворялся, будто веришь мне, хотя сам думал бы, что я просто разрушена и сошла с ума, и ненавидел себя за это! Я устала от этого. И я лучше буду одна!

Комментарий к Глава 1. Часть 2

Долгожданная главааа~

========== Глава 2. Часть 1 ==========

— Теперь скажи мне, куда тебя переместить. Потому что если ты этого не сделаешь, я аппарирую тебя в Мэнор, — Гермиона сердито дышала, сжимая палочку. Она решилась.

— Грейнджер, ты же понимаешь, что я буду думать только о тебе, если уйду, и не важно, кого еще ты пошлешь ко мне с очередной порцией лжи.

Пару секунд Гермиона продолжала сохранять уверенную позу. Затем ее плечи поникли, и она отвернулась. Растерянная и запутавшаяся.

Драко приблизился и развернул ее к себе лицом холодными от ветра пальцами. Затем легонько приподнял ей голову, чтобы посмотреть в глаза.

— Позволь мне остаться с тобой, — попросил он тихо. — Я ничего не сделаю против твоей воли. Просто позволь остаться, чтобы я знал, что ты в порядке.

— И все-таки тебе лучше пожить в другом месте, — жалобно пробормотала Гермиона и отвернулась от его прикосновения.

— Например?

Она задумалась. Все его друзья или лежали в могилах, или отбывали заключение.

— Где угодно. Где угодно, но не здесь.