— Я наложила на тебя чары легкого опьянения, а не заклинание похоти. В этом измерении нет концепции времени, так что сонливости не возникает. Малыш Малфой теперь не такой уж отталкивающий, не так ли?

Гермиона была готова умереть от смущения. Неужели одного намека на вожделение к Малфою было достаточно, чтобы начать мысленно его раздевать?

— О, да ради Мерлина! Просто выпусти нас, назойливая ты тетка, и сними с нас свои чары.

Малфой до сих пор негодовал, но, на удивление, выглядел уже не таким разъяренным.

— Ладно, — вздохнула Цирцея и, повернувшись к Гермионе, щелкнула пальцами. Чувство одурманенности тут же исчезло.

— Кхм, — привлек к себе внимание Малфой, вытягивая руку вперед, чтобы показать, что обручальное кольцо все еще на месте.

— Оу, но я не могу это отменить. Узы будут вас связывать два года, и я ничего не могу с этим поделать, — Цирцея пожала плечами и затем перекатилась на бок так, чтобы им было лучше видно ее насмешливое лицо. — Видите ли, я должна вам кое-что сказать. Я не могу вас вытащить отсюда.

— Что? — Гермиона и Драко воскликнули в ужасе.

— Но Вы же говорили… — пробормотала Гермиона.

— Да. Как вы можете помнить, этот купол был создан специально, чтобы изолировать такую магию, как мою. Поэтому сообщаю вам без всяких прикрас и вранья: я не могу вас вытащить. Если вы хотите покинуть это измерение, то вам придется ждать тридцать лет, пока не придет время колдовать новый оберег, или просто… используйте магию секса! — последние слова Цирцея весело пропела. — Призраки не могут заниматься любовью, вы же знаете. Даже призраки, сотворенные магией ожившей книги. Это не позволяет пройти барьер. Мы пробовали.

Гермиона и Малфой обменялись взглядом, оба чувствовали себя крайне неловко от новой информации.

— В любом случае, — воскликнула Цирцея, небрежно взмахивая рукой, — единственная магия, с помощью которой можно прорваться через барьер, это магия секса. Вы оба молоды и страстны… учитывая даже и то, как вы сейчас подавлены. Вероятность того, что вы готовы прождать тридцать лет, крайне низка. Мне действительно нужны потомки, и я бы предпочла, чтобы они родились в браке. Так что связать вас брачными узами казалось очевидным решением. Но… шансы, что наследник родится после одного раза на самом деле чудовищно малы. А покопавшись в твоей головушке, малыш Малфой, мне стало ясно, что у тебя нет никаких надежных способов преодолеть эту твою влюбленность.

Малфой залился румянцем.

— Так я и приняла на себя роль свахи. Эта маленькая ведьма вся переполнена желанием дарить людям вторые шансы. Тебе лишь стоило на время прекратить быть таким жестоким бабуином. Поэтому я околдовала вас чарами веритасерума и «похоти». Могу сказать, стратегия сработала весьма успешно. В конце концов, теперь вы в курсе положения дел. Как вы понимаете, все зависит от вас. Спасение волшебников — дело рук самих волшебников.

Она послала им обольстительную улыбку и, подмигнув, исчезла, не сказав больше ни слова.

Примечания

1 — 12 футов = 3,6 метров высоты

2 — Напоминалка (англ. Remembrall) — магический шар небольшого размера. Если человек, взявший в руку шарик о чём-то забыл, дым внутри напоминалки окрасится красным.

Комментарий к Глава 2

Ну что, как вам такой поворот событий? Делитесь впечатлениями в отзывах! Спасибо, что вы со мной, дорогие читатели!

========== Глава 3 ==========

— Итак… — сдержанно произнесла Гермиона, спустя несколько минут после того, как они вдвоем стояли и смотрели на самую верхнюю книжную полку.

— Что ж… — раздался глухой голос Малфоя, — ну тогда ждем еще двадцать девять лет и одиннадцать месяцев.

Гермиона повернулась и взглянула на него, задумавшись.

— Ты не хочешь… не думаешь, что мы должны хотя бы… Я не знаю, может… попробовать поцеловаться?

Он побледнел на несколько тонов.

— Я о том, что… Я знаю, это всего лишь влюбленность, — поспешно заговорила она, — и, Мерлин знает, в скольких мужчин я влюблялась, но которых я бы вовсе не хотела целовать. Гилдерой Локхарт, как пример. Так что… очевидно… я не пытаюсь предполагать за тебя… — Малфой становился болезненно серым прямо на ее глазах, —… но все равно. Ладно, нам не стоит об этом говорить.

Гермиона не могла вспомнить, чтобы когда-либо в ее жизни происходил настолько же неловкий разговор. Ее лицо полыхало языками пламени. Она начала разворачиваться, но затем передумала и резко обернулась к Малфою.

— Неужели это действительно настолько ужасная идея? — она уперла руки в бока, вдруг осознав, что чувствует себя оскорбленной. — Я имею в виду, что, похоже, нас никто не собирается искать, и независимо от того, являемся ли мы друг для друга первыми сексуальными партнерами или нет, это более прагматично, чем ждать здесь тридцать лет. Даже если в твоем малфоевском кодексе есть запрет на секс с маглорожденными или что-то вроде этого.

Малфой выглядел как в воду опущенный.

— Неважно, — бросила Гермиона сжато и, развернувшись, поспешила прочь.

Она не сделала и десяти шагов, прежде чем почувствовала руку на своем запястье. Ее резко развернуло, и губы Малфоя накрыли ее.

Стоит отметить, что, когда она предлагала целоваться, она имела в виду лишь быстрое чмоканье в сомкнутые губы… в научных целях, конечно… чтобы понять, есть ли между ними химия.

Очевидно, Малфой держал в уме более обширный план исследования.

Он прижал ее к книжной полке, углубляя поцелуй.

Тайно Гермиона всегда мечтала о поцелуях и, кхм… сексе в библиотеке. Мечта, которую она никогда не стремилась реализовать, учитывая, что, несомненно, существовало правило, запрещающее это.

И, возможно, целуй ее сейчас любой другой мужчина, это все равно бы заставило ее светиться, словно рождественская елка.

Но, рассматривая с чисто практической стороны вопроса, она могла признать — Драко Малфой целовался как Бог.

Не мокро и неуверенно, но и не резко и чересчур агрессивно, он был с ней пылким и напористым. Его горячие губы дразнили ее, покусывая, посасывая, покрывая мелкими поцелуями, пока она едва могла совладать с дыханием. И наконец, он начал засасывать ее язык своим и делал это так дьявольски уверенно, что Гермиона, не сдержавшись, застонала.

Казалось, что у Драко Малфоя вообще не было никаких вопросов или сомнений относительно их взаимной химии, и он имел научные интересы совершенно в другой области, когда целовал Гермиону. Похоже, он задался целью составить геологическую карту ее рта и выяснить точную топографию каждой части ее тела, находящейся в данный момент в пределах его досягаемости.

Его руки блуждали по ней, скользя от бедер к шее, зарываясь в волосы. Он прикасался к ней поверх одежды, но от этого не менее чувственно. Сжимая, хватая, обнимая. Он задрал одно ее бедро и крепко прижал к себе, затем двинулся рукой вверх и смял ее ягодицу. Очерчивая пальцами ее талию, отчаянно толкая на себя ее изнывающее по нему тело. Тем временем другая его рука запуталась в ее волосах, наклоняя ее голову идеально, так, чтобы он мог медленно истязать ее губы. Он скользнул по ее горлу, ключице, слегка задел ее грудь, скрытую под слоем ткани, отчего Гермиона захныкала и выгнулась к нему навстречу.

Что ж… Возможно, у нее изначально были куда меньшие научные амбиции, но теперь она была полна решимости не упускать удачу за ее прекрасный хвост. Гермиона пошла ва-банк.

Она запустила пальцы в его волосы и взъерошила их так, как ей до смерти хотелось. Затем она скользнула руками вниз по его подбородку и сухожилиям шеи, хватая его за плечи. О да, ее гипотеза была верна: он, несомненно, обладал гибким, мускулистым телосложением ловца. Она могла чувствовать рельеф его мышц под рубашкой и твердый пресс, когда он прижимался к ней торсом.

То, как ее тело реагировало на его ласки, казалось ненормальным. Может, Драко Малфой был чем-то вроде Бога секса, или, может, это она была чрезвычайно не удовлетворена и вообще обделена любовными утехами — она жила в библиотеке два года, а на министерской должности у нее и вовсе не было времени на свидания. Не говоря о том, что она варилась в похотливых мыслях и фантазировала о сексе с Малфоем, как ей сейчас казалось, неделями.