Как же она хотела оказаться на необитаемом острове или на другом конце планеты, где никто бы не трогал ее. Не беспокоил и не тревожил дурацкими указаниями, как стоит правильно жить. Адель на мгновение закрыла глаза, тяжело вздыхая. Она пыталась успокоить себя, отогнать все плохие мысли, но, казалось, что это было невозможно. Мать умудрялась испортить ей настроение с самого утра со своими напоминаниями о том, что время тикает, и возраст ее нисколько не убывает. Да какая к черту разница? Подумаешь, она станет старше, зато никто не будет пялиться на нее и пытаться добиться расположения. Мужчины на всех этих светских приемах любили девочек помоложе да порумянее. Подумаешь, у нее никогда не будет семьи. Это не страшило Адель нисколько. Ведь не в семье счастье и уж тем более не в детях. Ди Фьиоре нуждалась в чем-то, что могло бы отвлечь от постоянных мыслей об этом. Нуждалась в далекой поездке, но из-за гнета мамы вряд ли сможет выйти дальше за пределы особняка без ее присмотра. Это ужасно раздражало.

Адель очнулась от размышлений, когда служанка протянула шелковую накидку на плечи. Девушка вышла из-за ширмы, вновь поймав на себе заинтересованный взгляд Сильвии, которая так нежно улыбнулась ей.

— Вот. Теперь ты выглядишь прекрасно, — сказала женщина, поднимаясь с пуфика. — Только улыбнись. Не будь весь вечер хмурой, как туча. Ты должна произвести хорошее впечатление в доме Конте.

Адель натянуто улыбнулась, но во взгляде темно-карих глаз читался только холод. Она послушно последовала прочь из комнаты за матерью, все еще надеясь, что когда-нибудь наступит прекрасный день и здесь ее ноги больше не будет никогда, как и во многочисленных особняках богатых господ Флоренции. Нужно только немного терпения.

***

1795 год, один из постоялых дворов на пути в Бостон, несколько дней назад

Она не совсем понимала, к чему вдруг всплыли эти воспоминания. Тот разговор с матерью длился еще на протяжении шести лет до тех пор, пока на пороге их дома не появился Арно, который буквально оказался тем самым спасением для нее. Впрочем, как и сейчас. Все тело охватила дрожь, а горячая вода ванны никак не могла унять разыгравшиеся нервы. Из раза в раз ее отбрасывало назад в Питтсбург, в то самое проклятое подземелье. Из раза в раз она видела перед собой этого проклятого ублюдка, который хотел изнасиловать ее. Страх никак не хотел оставлять в покое, как и возникшие кошмары, где Дориан не успевал прийти вовремя. Неужели с этим страхом она будет жить до самого конца жизни? Адель надеялась, что нет.

Ее взгляд, пустой и отчужденный, остановился на Арно, который сидел рядом на стуле и мылил мягкую мочалку. Он заботливо натер спину девушки, а затем шею и руки. Губ коснулась грустная улыбка, стоило ему поймать ее взгляд. Адель попыталась улыбнуться в ответ, но ничего, кроме кривой гримасы, не получилось.

— Эти кошмары всегда будут меня преследовать? — хрипло спросила ди Фьиоре, отвлекая Арно от ее волос. Ассасин остановился и отложил мочалку в сторону, вновь всматриваясь в темно-карие глаза. — Я… я все боюсь, что это повторится, что ты не успеешь прийти вовремя, и я…

— Адель, клянусь тебе, я никогда не дам тебя в обиду, — строго сказал Арно, а пальцы нежно погладили ее по плечу. — Кошмары оставят тебя. Все будет хорошо. Постарайся сосредоточиться на том, что ты уже на полпути домой. Вернее, во Францию. И я буду постоянно рядом с тобой.

Ди Фьиоре с благодарностью улыбнулась, крепко сжимая его ладонь в своей.

— Я прислушаюсь к тебе, amore mio. Потому что ты всегда оказываешься прав, — шепнула девушка, опустив взгляд на воду. — Ты оказался прав во всем, что касалось моего отца. Теперь я думаю о том, что мои поиски закончились весьма неудачно, — грустно хмыкнула она, и Арно удивленно вскинул брови, — не потому, что ты совершил правосудие и вернул то, что нужно братству ассасинов, нет. А потому, что я не нашла того человека, которого искала. Я ожидала другой встречи с Шэем. Нафантазировала себе идеального отца, что будет рад мне и предложит остаться, попытается хоть как-то оправдаться и объяснить, почему эта проклятая шкатулка, — Адель кивнула в сторону сундука, в котором лежал артефакт, — была настолько важна, чем любовь моей матери.

— Что он тебе сказал? — осторожно полюбопытствовал Арно.

— Просто простить его. За все, что он сделал. Поначалу мне было только это и нужно, но сейчас я понимаю, что прощения мне недостаточно. На словах все мы можем говорить, что угодно, а на деле совершать совершенно другое. Меня утешает только та мысль, что благодаря этим поискам я обрела тебя, — грустно улыбнувшись, призналась Адель и вновь подняла взгляд на Арно, который ласково погладил ее по волосам, из-за сырости приобретшим угольно-черный оттенок. — И я надеюсь, что твоя защита поможет мне забыть обо всем плохом.

— Я даю тебе слово, — кивнул Дориан, взяв в руки мочалку и продолжив помогать ей. Адель расслабленно выдохнула, впервые подумав о том, что, может быть, в некоторых вещах мама оказалась права. Именно с Арно она обрела свое счастье, и даже самые плохие моменты рядом с ним с легкостью забывались. Ассасин умел поддержать и успокоить. Его обещания никогда не будут пустыми, потому что Дориан был самым целеустремленным человеком из всех, что она когда-либо встречала в своей жизни. Эта целеустремленность поистине поражала.

***

Морозный воздух приятно освежал голову. Все мачты на палубе фрегата покрылись легким инеем, как и помпы с фальшбортами и канатами. Зима в открытом океане чувствовалась особенно остро. Вечер плавно наступал, и горизонт покрыла сумрачная синева. Арно вдохнул в легкие холодный воздух, опираясь руками на фальшборты на квартердеке. Волны сегодня были не сильными, как и порывы ветра, отчего корабль неспешно рассекал океан. На палубе никого не было, кроме капитана у штурвала и парочки матросов, которые готовы были начать ночное дежурство. Зажгли пару фонарей, и вечерний туман немного рассеялся.

— О чем задумались, мсье? — поинтересовался капитан Венсан, ненадолго отвлекаясь от штурвала. Ассасин обратил внимание на мужчину с седой бородой, выпрямился в полный рост.

— Так, о своем возвращении во Францию, — довольно сухо ответил Арно, скрестив руки на груди. — Почему вы спрашиваете?

— Просто старческое любопытство, — усмехнулся он. — А где ваша подруга?

— В каюте спит. Порой ей нужно побыть в одиночестве, как и мне. Вы не подумайте, что мы устаем друг от друга, вовсе нет, — вдруг разговорился Дориан, сам не зная почему. — Все мы нуждаемся в отдыхе и размышлениях в полном одиночестве. Я и мадемуазель проделали долгий путь, который, несомненно, оставил свой отпечаток на нас обоих.

— Честно говоря, я думал, вы женаты.

— О, нет.

— Почему нет? Вас что-то останавливает? — шутливо улыбаясь, спросил Венсан.

Арно нахмурился и вдруг серьезно задумался. В самом деле, а что его останавливало? Он даже не задумывался об этом раньше. Возможно, стоило бы. Но тогда надо все устроить самым лучшим образом, чтобы этот день запомнился обоим надолго. Нужно устроить какой-нибудь романтичный ужин со свечами и танцами, что-нибудь такое неописуемо-волшебное. Но вдруг Адель откажет ему? Вдруг все пойдет не по плану, что так часто у него случалось. Может быть, подобным предложением он только все испортит. Наверное, Дориана останавливало то, что это решение было слишком серьезным и важным, и между тем очень поспешным.

Да, они уже целый год провели вместе, многое преодолели, через многое прошли, но стали близки относительно недавно. Может быть, Адель вовсе не хотела замуж. Все-таки ее рассказы о том, как она яро отталкивала каждого ухажера на светских балах во Флоренции, настораживали и давали определенные поводы ему задуматься. Арно отчасти сам испытывал легкий страх перед столь ответственным и серьезным шагом в отношениях. Это же означало, что о старой жизни, полной опасностей и прочих долгих выездах за пределы Парижа и Франции, стоило напрочь забыть. Ассасин, наверное, еще не был готов заканчивать с бурными приключениями. Не был готов осесть где-то и заняться семейной жизнью. Порой ему казалось, что она вовсе не для него.