Между ними воцарилась пауза. Адель устремила взгляд на бескрайний темно-синий простор. Волны океана были спокойными, а полумесяц проглядывал сквозь черные облака. Пейзаж казался таким холодным и отталкивающим, что девушка невольно поежилась, обнимая себя за плечи. Арно, стоя рядом с ней, чувствовал, как напряжение вот-вот можно будет резать ножом. Кажется, сегодня был не самый подходящий вечер для привычных задушевных разговоров.

Девушка затеребила в пальцах цепочку с тамплиерским крестом, надеясь хоть как-то успокоить нервы и не думать о словах Жюля, который так хотел, чтобы она призналась в своих чувствах. Она обругала пирата всеми известными проклятиями про себя, надеясь, что тот больше никогда и ничего ей не посоветует. Теперь неловкое молчание могло затянуться на целую вечность.

— Ты о чем-то начала говорить, — вдруг подметил Арно, не выдерживая этого напряжения и смотря на Адель. Девушка улыбнулась уголками губ и, подступив к фальшборту, повернулась к ассасину. — Что-то случилось?

— Нет, просто я… — она нахмурилась, опустив голову. Мысли нервно заметались. И что ему сказать? Как начать разговор о чувствах? Это слишком сложно. Ничего подобного раньше Адель никогда не делала. Поэтому перенервничав, она решила, что лучше расскажет какую-нибудь глупость, но не признается в симпатии. Да, так определенно будет лучше. — Знаешь, дон Ламберти не мой настоящий отец, — выругавшись про себя, сказала Адель и вновь обратила взгляд к горизонту, пальцами поймав тамплиерский крест.

Арно удивленно вскинул брови, не понимая, с чего она вдруг захотела об этом заговорить.

— Я никогда не видела своего отца, — честно призналась ди Фьиоре, нервно сглатывая и тщательно подбирая каждое слово. — Вернее… есть одно воспоминание. Я была совсем маленьким ребенком. Он появился на пороге дома, говорил с моей мамой, а потом подошел ко мне, когда я играла на заднем дворе нашего особняка, — погружаясь в этот момент, говорила Адель и сильнее сжимала крест. — Я помню, как журчала вода в фонтане… и как мне неудобно было бегать в тех ботиночках, что подарили на Рождество. Было очень жарко. И когда он пришел, я испугалась. Я видела его первый и последний раз, а на память о себе он оставил лишь этот крест.

Ассасин внимательно выслушал Адель, едва веря собственным ушам. Неужели ее настоящий отец был тамплиером? Если это так, то, возможно, девушка отправилась в это путешествие только для того, чтобы… Арно кое-как сдержался, чтобы не раскрыть рот от посетившего разум осознания. Конечно, он догадывался, предполагал, но сейчас все окончательно встало на свои места. Так, могло ли быть так, что истинной целью путешествия Адель являлась возможность увидеться с отцом, которым и был Шэй? Неужели она являлась его дочерью? Может быть, именно поэтому Кормак останавливался в Италии и на вилле в Палермо? Арно попытался угомонить внезапно выстроившуюся в голове логическую цепочку. Ему даже думать об этом не хотелось. Поэтому ассасин не стал продолжать разговор, думая, как теперь быть.

Если Шэй действительно ее отец, то он своим поступком, своей местью, разрушит последнюю надежду Адель на возможное спасение от гнета матери. Но все же, по-прежнему, это оставались только догадки. Адель не сказала имени и не продолжила рассказ, а, значит, он зря делает такие поспешные выводы. Но, тем не менее, в голове теперь засело сомнение по поводу истинной цели Адель.

Девушка грустно улыбнулась Арно, который заметно помрачнел после ее признания. Она, тихо пожелав ему спокойной ночи, быстро ушла в каюту и оставила его наедине со своими мыслями.

— Как это возможно… — пробормотал в неверии Дориан, закрывая рот ладонью. Он обернулся, чтобы окликнуть девушку. Хотел спросить ее обо всем напрямую, чтобы не мучиться с дурацкими предположениями, но Адель уже ушла. Ассасин, схватившись за голову, теперь даже не знал, как правильно поступить. Но, с другой стороны, Адель совсем не знала своего отца, не знала, каким человеком он мог быть, и все его преступления вряд ли можно искупить одним лишь извинением перед дочерью, которая поехала на край света, чтобы отыскать его.

— Чему ты удивляешься тут? — полюбопытствовала вдруг появившаяся из ниоткуда Николетта. Женщина спустилась по канату с гротмачты и оказалась в паре шагов от ассасина. — Неужели наша крошка призналась тебе в чувствах, Арно?

— Что? — нахмурился ассасин, отвлекаясь от размышлений. — Нет. Что за глупости?

— Тебе виднее, — пожала плечами мичман, поднимаясь на нос корабля. — А я уже хотела порадоваться за вас обоих и открыть новую бутылку рома. Бедная девчонка уже не знает, куда себя девать. Лишь бы за борт не бросилась, а то вода в океане ледяная. Сразу же замерзнет. Согласись, не самая лучшая смерть?

Арно недовольно закатил глаза, постаравшись проигнорировать очередной намек. Как будто другого повода выпить лишний раз у них не было. Ассасин забрался на грот-мачту, в гнездо впередсмотрящего, и попытался сосредоточиться на чем-нибудь другом, только не на мыслях об Адель и ее внезапном откровении, которое словно выбило его из колеи. На мгновение Арно захотелось быстрее оказаться в Бостоне, чтобы покончить со всем плаванием, догадками и предположениями раз и навсегда.

========== Глава 14. ==========

1794 год, Франция, Париж

Противный мелкий дождь обрушился на город и не прекращался в течении нескольких дней. Ассасин, шмыгнув носом, забрался на крышу и обвел под пристальным взглядом весь Двор Чудес. Знаменитые трущобы в пасмурные дни выглядели особенно удручающе, но, кажется, самих обитателей это нисколько не волновало. Завидев знакомого ассасина, некоторые куртизанки игриво улыбались и подзывали к себе. Беспризорные дети здоровались с Арно, который направлялся в единственное место, где один человек знал почти обо всем, что происходило в Париже.

Арно не особо был рад появляться на вилле маркиза, но другого варианта нет. Сам Кемар сказал, что даже информаторы не в курсе, где сейчас находится нужная Дориану цель. Поэтому ассасин с хмурым видом переступил порог публичного дома, веселье в котором только-только начиналось. Вино лилось рекой, отовсюду доносился смех и разговоры, куртизанки что-то щебетали, а король сего «праздника жизни» вальяжно лежал на своей софе, подставляя пустой бокал к слуге, разливавшему напитки. Заметив Арно, маркиз тотчас забыл о вине. Бокал выпал из рук де Сада, который просиял широкой улыбкой.

— Мой дорогой Арно, я думал, ты уехал из Франции. Неужели что-то заставило тебя здесь остаться? — полюбопытствовал маркиз, привычно растягивая каждое слово, как кот.

— Изменились некоторые обстоятельства, — холодно ответил Арно, стараясь не обращать внимание на царящий вокруг хаос. — Я, собственно, пришел по делу. Мне нужно найти этих людей, — ассасин выудил из кармана мундира список тамплиеров.

Де Сад без особого интереса пробежался по именам, сразу же узнавая половину. Он отдал бумагу камердинеру и молча кивнул. Мужчина в простом рабочем камзоле, откланявшись, ушел.

— Отправить тебе все письмом или посетишь меня снова?

— Буду очень благодарен, если письмом, — сказал Арно, тихо вздохнув. — На Сен-Луи, в кафе.

— Чего ты так тяжко вздыхаешь, милый? — с улыбкой спросил де Сад и поднялся с софы. Он таким же вальяжным шагом прошел к столу, на котором стояли полные бутылки с вином, и наполнил один бокал. — Возвращение в братство сложновато проходит? Или тебя волнует что-то еще?

Ассасин промолчал, внимательно следя за каждым действием маркиза. Он развернулся на каблуках своих туфель и пригубил бокал, чуть прищурив глаза, словно пытался прочесть Арно как открытую книгу.

— Ох, нашел бы ты себе новое увлечение, а не скорбел вечно. Так и с ума сойти можно, — теперь вздохнул де Сад.

— До свидания, маркиз, — сухо попрощался Дориан и поспешил уйти, пытаясь не придавать никакого значения его словам. Да и какая ему, к черту, разница? Скорбь — это личное дело Арно. Он сам справится с этим и найдет выход в работе. Постепенно станет легче, ну, а пока приходилось мириться с тем, как с каждым днем на душе черная дыра становилась все больше.