Керихат нервно качнула хвостом. Треснула пара прутиков, зашелестела подстилка, и в руинах опять воцарилась тишина. Керихат склонила голову над Врагом, повела носом. Магия. Она все еще окружала его тщедушное тельце, но не кипела и не пылала, тоже спала. Хорошо! Без своего колдунства Враг не опасен. Керихат глубже вдохнула. Пахло чем-то еще. Металлом? Может кровью? Нет, та воняет резче, сильнее! Это что-то другое. Керихат приоткрыла пасть в попытке понять откуда именно исходит запах. Кажется, дело было в чудных приспособлениях на ногах Врага. Настоящее название никак не приходило на ум Керихат. Она назвала их «накопытниками».

Схватившись за правый зубами, Керихат потянула тот на себя. Привкус старой кожи наполнил пасть. Накопытник не поддавался. Пришлось хорошенько помотать головой, чтобы ослабить его «крепления». Шнурки треснули. Отлетела металлическая пряжка. Керихат утянуло назад. Заворчав, она выпустила накопытник и обнюхала его. Не тот! Воняет только потом и грязью. Значит второй. Керихат снова вытянула шею, примеряясь к левому накопытнику. Почти сомкнула челюсти, но…

Враг зашевелился!

***

Темнота уходила. Ускользала, освобождая разум. Сначала вернулись звуки. Они наполнили оживающее сознание Эйнеке шелестом и треском. Потом пробудились телесные ощущения. Утихающая боль в груди, прямо под сердцем, и ничего больше. Странно. Подозрительно даже! Эйнеке приоткрыл глаза: серая муть с вкраплениями белых и черных пятен. Ничего не разобрать! Тогда полуэльф мысленно позвал магию, но откликнулся голод: сильный, яркий. Он мигом прояснил рассудок Эйнеке.

«Где я?!» - первая отчетливая мысль пробилась сквозь тяжелый туман.

Эйнеке прижался щекой к полу. Белые стены и слабый свет, текущий откуда-то сверху. Грязь, листья, ветви. Острый камушек врезался в кожу. Эйнеке скорчился. На горло давила тошнота.

«Проклятье! Что со мной?! Где я?!» - теперь его разум лихорадило от мыслей-вопросов.

Накатывала паника. Магия не слушалась. Голод и дурнота давили все сильнее. В конце концов, навязчивая жажда поглотить хоть немного силы – восстановить свои резервы – взяла верх. Магия. Магия! МАГИЯ! В земле и в воздухе, в ростках трав, пробившихся сквозь каменный пол, во мхе и в плесени на стенах. Везде. Всем своим существом Эйнеке потянулся к ее многочисленным источникам. Зловещий стрекот оборвал его попытку.

Поток колдовской силы ускользнул. Эйнеке затаил дыхание.

Движение!

Там, вне поля зрения! Разум приказал встать, вскочить: быстро и стремительно. Тело ослушалось. Эйнеке лишь неуклюже мотнул головой и шарахнулся об замусоренный пол. Полуэльф не чувствовал ни рук, ни ног. Зато к нему возвращалась память. Чудовищный зверь в лесу, нападение, удаляющиеся верхушки деревьев… Его схватили! Унесли в гнездо! Теперь Эйнеке видел некое подобие борта, сложенного из толстенных ветвей. И не мог шелохнуть даже пальцем, не то что спасти себя! Снова накатывал ужас…

Скрежет когтей по камню. Хруст сухих листьев и прутьев. Это зверь! Он подобрался ближе. Жаркое дыхание обдало Эйнеке. Полуэльф медленно повернул голову, ведь только это он и мог сделать. Здоровенная тварь нависла над ним, изогнув гибкую шею так, чтобы морда оказалась едва не у лица Эйнеке. Пара огромных пурпурных глаз, не мигая, таращилась на полукровку. Змеиные зрачки. Недобрый блеск. Взгляд оробевшего Эйнеке скользнул к пасти чудовища. Изогнутые клыки, видневшиеся из-под приподнятой губы, тоже не сулили ничего хорошего. Полуэльф шумно сглотнул, но более не издал ни звука.

Пурпурные глаза моргнули. Оскал стал шире. Снова послышался злобный стрекот, перерастающий в гулкий рык. Тварь рокотала, а Эйнеке по-прежнему молчал. Он мог бы закричать. Он хотел бы закричать! Но крик бы его не спас. Может только ускорил неизбежное. Эйнеке опустил веки. Свой бой в лесу он уже проиграл. Рокот стал громче, а горячее дыхание чудища ближе. Полуэльф чувствовал его у самого горла. Что-то жесткое и влажное повело по коже. Боли не последовало. Только яростный вой. Тварь отдалилась.

Прошло несколько мучительно долгих мгновений. Вой не стихал. Чудище бесновалось неподалеку. Чужую злобу Эйнеке ощущал так, будто она была его собственной. Пытаясь понять, что происходит, почему его еще не добили, полуэльф открыл глаза. Тварь опять оказалась вне поля зрения. Пришлось ворочать головой. Почувствовав на себе чужой взгляд, чудище стихло. Замерло. Прижатые к бокам крылья, серебряная чешуя, здоровенная туша. Похоже на виверну, но лапы четыре, а не две.

«Дракон!» - глаза Эйнеке округлились.

Дракон снова взревел. Эхо загудело меж стен. Ящер распахнул крылья, вздыбил чешую, пытаясь казаться больше и опаснее, однако… зачем? Дракон не атаковал!

«Чего он ждет? Мог уже бы давно убить меня!» - страх отступил. Сошел на нет, сменившись интересом.

«Что-то не так…» - Эйнеке сощурился.

- Пытаешься запугать меня, дракон?! - прохрипел он, затем с вызовом ухмыльнулся.

Дракон смолк, осел и обернул лапы хвостом, будто здоровенная кошка. Недоумение мелькнуло в пурпурных глазах, заклубилось в воздухе. Эйнеке поймал себя на том, что чувствует его неестественно ярко, близко… совсем по-своему!

Молчать! - разум кольнуло острой иглой. Эйнеке зашипел. Боль ошеломила его.

Бойся! - этот приказ «прозвучал» громче, отчетливее. Он наполнил сознание полуэльфа десятком смутных чувств: по большей части гневом и обидой.

Моли о пощаде! - боль перерастала в агонию. Она парализовала сознание, но вернула чувствительность рукам.

Извиваясь на полу, Эйнеке скреб пальцами. Забавно, именно тогда он понял, что «слышит» не слова, а образы. Они бесконтрольно текли в его разум, порождая причудливые видения. Дракон говорил чувствами, ощущениями, едкими как кислота фантазиями. Слова Эйнеке додумывал сам. Чудище желало мести.

- За что?! - едва дыша, просипел Эйнеке.

Ты знаешь! - раздалось в ответ. Драконья голова приблизилась. Немигающий взгляд пурпурных глаз впился в Эйнеке. Полуэльф пытался возразить, дать понять, что не знает… не помнит ничего такого…

ВСПОМИНАЙ!

***

Мягкий рокот волн. Безграничная бездна моря растянулась до горизонта. Холмы, роща, белый теплый песок. Он?.. Нет, она! Она нежилась на берегу, распластав усталые крылья. Керихат. Ее имя – Керихат! Теперь Эйнеке был ей. Видел ее глазами, слышал ее ушами и чуял… чуял все на многие мили окрест. Нечеловеческие чувства и даже не эльфийские! Слишком резкие. Слишком острые. К ним непросто привыкнуть!

Мальчишка.

Керихат слишком поздно заметила его. Странный, непонятный. Эльф, но не эльф. Глаза, как льдинки: стылые, бездушные. И никакого запаха, ни единого звука! Встревоженно застрекотав, Керихат подняла рогатую голову. Нет, жрать она не хотела, только отдохнуть в одиночестве. Мальчишка не двигался, не боялся. Драконица вздыбила чешую, подняла крылья. Ничего. Детеныш бездействовал… Бездействовал ли?

Кокон.

Мальчишку опутывал кокон. Пульсирующий силой. Вспышка! Кокон стал лапой. Перебирая пальцами, та поползла по песку, обращая его в блестящую дорожку стекла. Керихат вскочила, изогнулась дугой, зашипела. Лапа подбиралась все ближе. Мальчишка тянул магию отовсюду – лапа росла. Становилась быстрее, сильнее. Росло и замешательство Керихат. На нее напали? Сделали добычей? Какой-то детеныш?!

Ярость ослепила. Одурманила разум. Керихат взревела. Когти взрыли песок. Прижав крылья к бокам, драконица прыгнула вперед – прямо на мальчишку.

Вспышка!

Теперь Керихат ослепила боль. Она прокатилась кипятком по телу. Просочилась под шкуру и отделила чешую от плоти. Сорвала ее… Мальчишка оказался в когтях Керихат. Его тонкие косточки хрустнули, но… это уже не имело значения! Керихат забила крыльями в тщетной попытке унять боль. Замотала головой… Кипящая драконья кровь и серебро чешуи осыпали берег. Нужно бежать. Спасаться!

Непослушными лапами Керихат оттолкнулась от песка. Пошатнулась, но все же взлетела. Постыдный вой и визг рвались из ее глотки. Драконица пролетела совсем немного. Бессильно рухнула меньше чем в часе полета. Все померкло. На мгновение. Керихат заскребла лапами, заставила себя ползти, чувствуя жар песка оголенным израненным брюхом. Скрылась в тесной пещере, чтобы отдаться на милость единственному лекарству – сну.