========== Часть I. Бормотун ==========
3.14.76 г. Века Битв.
Королевство Эшир. На границе Ничейных Земель.
Комья грязи летели из-под лошадиных копыт. Два всадника – два брата – мчались по размытой дождями дороге. Позади осталась громада Драконова Хребта – великой стены, отделявшей королевство Эшир от Ничейных Земель. Вокруг на ветру колыхалось зелено-бурое море ковыля, а впереди… впереди ждала битва. Охота. Вопреки привычке Эйнеке и Наталь – близнецы-полуэльфы – вышли не за зверем, а за человеком. Впрочем, человеком ли?
«Он разорил три деревни. Одну по ту сторону Драконова Хребта и две по эту», - размышлял Эйнеке – младший брат, синеглазый и болезненно-бледный на вид. Сомнения все еще копошились в его душе. Он давно не убивал людей. Не считал достойным, хоть и когда-то промышлял подобным. Мчавшийся впереди Наталь казался куда более уверенным. Держался он прямо. Взгляд был сосредоточенным. На лице царило выражение полной решимости.
«Нату такое всегда давалось легче, чем мне», - подумал Эйнеке, вглядываясь вдаль – где-то там вот-вот должна была показаться деревенька Далечье. Туда вел след «добычи».
«И ему совсем без разницы какого зверя бить: обычного – четырехлапого – или такого вот… двуногого!» - полуэльф хмурился: только контуры Темнолесья – зубчатые макушки елей, да разлапистые сосны – вырисовывались на фоне пасмурного неба, и совсем никакого селения! Ни домишек, ни даже дыма из печных труб.
«Дурной знак! Дурной знак!» - билось в уме где-то между мыслей о грядущем дельце. Тоскливое завывание ветра в ушах и отдаленное сиплое карканье ворон добавляли своего.
Эйнеке игнорировал это.
«Люди… Звери… Что человека, что зверя я не пошел бы бить, не подумав крепко, но тут… - продолжал он свои размышления, - Чудовище! Бешенный волк! Ни единой живой души на три селения!»
Растерзанные и увеченные трупы. Разорванный живьем и выпотрошенный скот. Изуродованные люди. Не только мужчины, но и женщины, дети, старики. Загадочный бродяга, наводящий ужас на окраинные селения Эшира…
Дворянин, нанявший близнецов Вейнс, не скупился на описания зверств, учиненных негодяем. При всем при этом подробностей относительно внешних его черт, целей и возможного пути не было. Лишь пару раз жители соседних деревень видели в лесу странного мужчину: невысокого, изможденного и отощавшего, в крови и лохмотьях. Он волочил правую ногу и все же двигался поразительно быстро для человеческого существа.
Выследить его удалось лишь чудом.
Кое-где слушок, а где-то порванный и брошенный гнить пес, заяц или даже целый олень. Не верилось, что один-единственный, да еще и к тому же хромой человек способен на такое, но… Он волочил ногу. Правую. Земля это запомнила: один след – четкий отпечаток ступни, второй – смазанная обрывистая полоса. Он двигался на запад. Как предполагал Наталь, к Темнолесью. Две семидневки близнецы шли по следу, пока тот не размыли дожди. Заезжали во все окрестные селения, спрашивали, ловили каждый мало-мальски ценный слух, каждую сплетню, и вот. Осталось лишь Далечье, а там либо в лес, либо…
«Либо мы его потеряли», - мрачно констатировал Эйнеке. Что-то внутри него, впрочем, лишь отмахнулось. Это что-то говорило, будто именно в Далечье или подле него охотники и «зверь» наконец встретятся.
«Ему хочется крови. Этот монстр… он не может так долго без бойни! Деревенька у самого Темнолесья… глухая, на отшибе… не удержится от соблазна!» - все еще думал Эйнеке, а сомнения не утихали. Сжимали сердце, холодили горло.
«Ты же решил, что он – чудовище! Ты же знаешь, где его искать! Почему ты колеблешься?!» - попытался расставить точки над «ё».
«Если это не вопрос морали, то что? Страх?» - Эйнеке нервно усмехнулся. Да, пожалуй, это был страх. В конце концов, что за человек мог в одиночку расправиться с тремя селениями? Перебить столько народу? Да он оленей и коров голыми руками рвал!
Впереди наконец показались очертания домов и домишек. Деревянных и соломенных крыш. Заборов, колодцев, пристроек. Дыма, впрочем, по-прежнему не было. Была тишина. Давящая. Абсолютная. Ни единого звука не доносилось со стороны селения, и даже вороны притихли. Небо опустело без них.
Наталь остановил коня. Вскинул руку, давая брату знак. Эйнеке тоже натянул поводья. Его скакун громко всхрапнул и все же замер. Наталь неотрывно смотрел в сторону Далечья, хмурился, играл желваками. Эйнеке проследил за его взглядом, затем поднялся на стременах. Тут же сел обратно, раздраженно зашипев. Конь под ним нервно дернулся. Прянул ушами.
- Мы опоздали, - сухо констатировал Наталь. Рука его уже лежала на рукояти молота. Вторая по-прежнему держала поводья.
«Да, трупниной разукрасить все столбы и заборы в округе он уже успел!» - мрачно отозвался внутренний голос. Даже отсюда Эйнеке видел несуразные, изломанные очертания людских тел, насаженных и нанизанных на жерди, будто чучела. И кровь, кровь, кровь… Слишком много крови!
- Может он все еще там, - бросил Эйнеке вслух. Тихо, мягко, но все же уверенно. Свою робость… свой страх он предпочел скрыть от брата.
Наталь на миг задумался, потом кивнул.
- Проверим, - сказал он твердо.
- Проверим, - согласился Эйнеке и потянулся к кошелям у пояса.
- Эйнеке… - в тоне Наталя впервые проступило волнение. Во взгляде старшего брата младший уловил немой укор, однако все равно вытянул на свет небольшой пузырек с сине-зеленой жидкостью. Отвар звездолиста.
- Брось, Нат! - Эйнеке раздраженно фыркнул, откупорив склянку. - Мы не знаем кто этот человек и на что он способен!
- Это не прихоть. Я просто хочу быть во всеоружии, - беспечно пожал плечами, однако пузырек не пригубил.
- К тому же, не думаю, что там моя магия кому-то помешает! Уже, - последнее слово произнес, изобразив некое подобие улыбки.
- Делай как знаешь! - отозвался Наталь.
Скорчив недовольную рожу, он отвернулся, а Эйнеке наконец влил в себя отвар. В один глоток опустошил склянку и опустил ее обратно в кошель. Встряхнулся, чувствуя, как внутри разгорается стылый огонь, а снаружи начинает кипеть и бурлить незримый колдовской щит – ворох энергий, окружавших Эйнеке и до сего момента пребывавших в относительном спокойствии.
- У-ур-р-рх! - тихий рык прошелся по горлу, переплелся с обычным «ух!». Отвар звездолиста еще не успел подействовать в полной мере, но уже сейчас Эйнеке чувствовал прилив сил. Возбуждение охватывало разум. Притупляло страх. Последний его отголосок, объединившись с жадностью, заметил:
«Нужно было просить больше за этого ублюдка!» - и тут же потух.
- Вперед! - пророкотал Эйнеке и, пришпорив коня, направил его к Далечью.
***
Бойня.
Сплошная бойня. Только это и встретило близнецов в Далечье. Коней оставили у въезда в деревню. К запахам крови и требухи привыкли скоро. Шли. Осматривались. Впереди Наталь. На одной руке оббитый кожей щит, во второй молот. Эйнеке не отставал. Тонкий клинок эльфийской работы и кинжал у пояса. Обнажать оружие младший близнец не спешил. Куда больше он полагался на свою магию, а она… она всегда готова к бою! Пока Наталь изучал следы в черно-буром месиве под ногами, заглядывал в окна, Эйнеке искал цель иным образом. Незримый колдовской щит он расширил, заставил покрывалом стелиться по земле. Охватывать все и вся. Втекать в приоткрытые двери и ставни, сквозь щели просачиваться в дома, сараи и хлева. Так полуэльф чувствовал все, чего касалась его магия.
Во всем есть волшебная сила. Везде она струилась тонкими ручьями-нитями. Эйнеке их перебирал, ощупывал, стараясь понять, что произошло в деревне: сколь давно погибли ее жители и как. Не колдун ли тот хромоногий? Колдовство объяснило бы многое! С его помощью вполне возможно разорвать живьем зверя или человека. Можно даже целое селение разорить в одиночку, но…
«Тогда это должен быть очень и очень могущественный колдун!» - заметил внутренний голос. Полуэльф с ним согласился. Если в деле и замешано колдовство, то тот, кто его сотворил не мог быть неопытным неофитом или бесталанным недоучкой.
