В сущности, Эркен мог бы в одиночку преодолеть путь до Траунга гораздо быстрее, потому что, хоть его спутники и не были простыми смертными, им все равно требовалось время от времени останавливаться, чтобы пополнить силы. Хоть и нечасто. Ну и, разумеется, остановки случались во времена одного из страшнейших капризов северной природы – Ледяной бури, которые случались хоть и не часто, но имели место быть.

Одна из таких бурь застала троицу на седьмой день пути посреди пустоши. Даже будь неподалеку какой-нибудь городили руины, никто бы не успел добежать до спасительных стен. Эркену, как и подобает по статусу происхождения, было плевать на бурю, а вот Имор забеспокоился, понимая, что допустил непростительную оплошность. Вместо того чтобы говорить с ветром и предсказывать пришествие бури, колдун трепался с бессмертным о своих книгах и о дивных местах Мира, в которых бывал.

Яроволк тоже не был доволен заставшей их врасплох стихией, но эмоции зверя были куда проще, вернее их практически не было. Демон Димирх создал существо, которому чужд страх, однако яроволк все равно излучал некое беспокойство.

– Это не конец! – крикнул Эркен, чтобы перекричать завывания ветра. – Животные, обитающие в пустошах, ведь как-то выживают! А унсуры-охотники! Они вообще перебрались в пустоши жить насовсем!

С востока, словно мрачное знамение, надвигался темный вал свирепой стихии. Ледяная буря в очередной раз должна была пройтись по северной земле, уничтожив все что попадется на пути. А то, что она надвигалась с востока, могло бы быть истолковано как знак, но бессмертный не хотел верить во всякую чушь. Он держал курс на восток и не был намерен сворачивать. Нужно только переждать бурю.

Бессмертный отдал приказ яроволку вырыть в снегу глубокую нору, и зверь тут же принялся за дело. Зарываться под снег, чтобы укрыться от Ледяной бури – способ не самый распространенный в силу присущей людям банальной осторожности. Например, торговые караваны никогда не выйдут в пустошь, если сопровождающий колдун предсказал бурю. А подобные колдуны сопровождали каждый караван, чтобы люди и их имущество не попало в подобную ситуацию. Имор тоже мог бы не попасть, но схалтурил, так что пусть слегка понервничает, пока яроволк роет укрытие.

Зверь работал споро и с присущей ему свирепостью. Эркен отдал приказ рыть, и чешуйчатый хищник приступил к делу с таким рвением, словно снег теперь стал его кровным врагом. Очень быстро хищник зарылся полностью и исчез из виду, а спустя несколько секунд, вслед за ним полез и Имор. Эркен посмотрел на приближающуюся бурю и подумал, что мог бы и не прятаться, однако, разнообразия ради, можно и посидеть в укрытии вместе со своими спутниками.

Яроволк вырыл приличную нору, добравшись до самой промерзшей земли. Имор, прижимаясь к чешуйчатому боку зверя, напряженно улыбался, надеясь, что снежный потолок не рухнет ему на голову. Но нора была вырыта как следует, прямо со знанием дела. Чувствовался возможный опыт яроволка в подобных делах. Что тут сказать, разносторонняя личность прямо-таки. Однако, несмотря на надежность укрытия, когда вал изо льда и ветра прошел над головами путников, потолок их самодельной норы все же обрушился на своих поселенцев, погребя их под собой.

Во время Ледяной бури сама земля дрожит под ее натиском. Если прятаться от нее за стенами города, то можно будет наблюдать застлавшую небеса тьму, демонический вой ветра и несущийся на огромной скорости снег со льдом. Как правило, буря проносится за несколько минут, оставляя после себя мертвую морозную тишину. Пережить эти несколько минут под защитой городских стен дело несложное. Выжить в пустоши под титаническим давлением стихии гораздо сложнее.

Для Эркена, как для бессмертного, было бы гораздо проще умереть, а потом воскреснуть, когда буря уже пройдет, но оставшись в укрытии вместе с Имором и яроволком, Эрк ощутил себя раздавленным и даже уязвимым. Несколько минут под толщей снега напомнили Эркену о собственной хрупкости, ведь чтобы воскреснуть после смерти, нужно сперва погибнуть, а это было довольно нетрудное даже для Эрка.

Тикусы и прочие живущие в пустошах существа выживают во время бури, потому что их норы находятся на большой глубине. Во время бури верхняя часть снежного покрова срывается словно ветхая крыша во время сильного ветра. По мере своего движения Ледяная буря сжирает все что может и становится еще плотнее, заканчивая свое существование разбиваясь о горы. Эта буря шла с востока, стало быть ее цикл существования прервется на западе, но она не дойдет до горных хребтов, а ворвется в западный лес, и ее силы иссякнут среди вековых огромных деревьев. Возможно, несколько из этих древесных чудовищ падут под натиском, но северные деревья не просто так зовут ветроломами. Они остановят бурю, как ее останавливают горы.

Думая об этом, Эркен увидел в Ледяной буре некое подобие загнанного в клетку зверя, который раз за разом бросается на металлические прутья, но постоянно терпит неудачу. Однако буря всегда возвращается. Если бы она была живым существом, то ее несгибаемому упорству можно было бы лишь завидовать.

Несколько минут позора – именно так Имор окрестил свое нахождение в вырытой яроволком норе. Говорил колдун об этом с присущим ему легкомыслием и часто улыбался. Его шарм и очарование никуда не делись даже после нескольких минут в обнимку с чешуйчатым зверем. Хотя это и трудно считать чем-то унизительным.

Когда буря прошла, Эркен дал команду, и хищник вырвался на свет, разбрасывая во все стороны снег и издавая, как могло показаться, радостный лай. Эркен не слишком верил, что его ручное чудовище способно веселиться, однако зверь казался довольным. А вокруг раскинулась морозная пустота, созерцание которой отчего-то радовало душу бессмертного. И небо над головой такое чистое, как если бы в Мир явилась сама Дева света. Но это, разумеется, глупости.

– Я первый раз таким образом спасаюсь от бури, – поправив растрепавшиеся волосы, сообщил Имор.

– Странно, что ты вообще позволил этому случиться, – ответил Эрк, поглаживая стоящего рядом яроволка. Колдун беспечно махнул рукой и подмигнул бессмертному.

– Но ведь познавательно же было, а?

– Ну, у меня такое тоже впервые, – согласился Эркен.

– За наш первый раз! – колдун гордо отсалютовал и рассмеялся. Эркен неловко улыбнулся, подумав, что сказанное Имором прозвучало не очень. Отряхнувшись, путники продолжили свой путь.

Следующие двое суток тянулись словно вечность. Утро сменялось днем и так далее. И все бы ничего, но не происходило вообще никаких событий. Пустоши полностью оправдывали свое название. Вокруг лишь снег и мертвая тишина. Разумеется, война Севера с Востоком нанесла стране сильный урон, но не до такой же степени. По крайней мере, так думал Эрк. Однако, чем дальше троица отдалялась от владений кланов и того, что хотя бы приблизительно можно назвать цивилизацией, тем более мертвые и пустынные места расстилались пред их взором. Не видно было даже полуразумных.

Однажды утром Эркен изменил свои глаза и осмотрел пустошь вокруг другим зрением. Имор с унылым выражением лица шел рядом не говоря ни слова. Эркен изменил глаза на обычные и посмотрел на исследователя.

– Вокруг ничего кроме тикусов. Тут кругом их норы.

– Я дырки в снегу вижу и без чудо-глаз, – улыбнулся колдун. Эрк посмурнел. Яроволк же напротив приободрился. Видать почуял маленьких зверьков и ждал команды хозяина. Эрк понял это и позволил зверю поохотиться. Хищник тут же взялся за дело, принимаясь рыть мордой снег, отыскивая прятавшихся в норах зверьков. Ни Эркен, ни Имор не обращали на чешуйчатого зверя внимания, оставив его позади. Догонит.

Прошли еще с пару сотен шагов, когда зверь нагнал своих двуногих спутников. Белая острая морда яроволка была слегка запачкана кровью. Эркен не знал, насколько сытным выдалась трапеза зверя, но судя по размерам тикусов чудовище должно было перерыть чертово поле, чтобы набить себе брюхо. Проще было бы вновь отрубить себе руку и скормить ее монстру. Это и быстрее, и лучше.